Нельзя возвратиться на родину из отпуска без приключений. 10 дней Европа нас баловала порядком, круизная компания постоянно все организовывала красиво и по уму, договоренности соблюдались, системы срабатывали и схемы соответствовали. 

Были, конечно, крошечные сбои, но агентами хаоса выступали всегда мы, люди с синими паспортами: курили, где нельзя, таскали с ужина в каюты минералку и, приехав на два часа раньше в лиссабонские апартаменты, вломились к предыдущим жильцам с чемоданами спозаранку. 

За все эти мелкие нарушения нам ничего не было, ведь мы улыбчивые котики. Официанты и горничные легко смирялись с нашими недостатками, получив чаевые, а несчастных бразильцев, выставленных за дверь нашим ранним приходом, мы легко накачали текилой в десять утра до полной дружбы народов, и они были счастливы уйти пораньше. 

Но в основном мы блюли ордунг унд версшазунг, достойно представляя нашу маленькую страну. А что мы громко говорим и хохочем, так в том вреда нет. По сравнению с испанцами и португальцами мы тихие, уж поверьте. Три португальские старушки за соседним столиком во время завтрака легко перекрывали своим нежным щебетом шестерых нас, свист ветра, плеск волн и портовых чаек. Когда к ним приходила четвертая товарка, мы начинали читать по губам реплики официантов. 

Но все хорошее когда-нибудь кончается, и вот мы уже сидим в Афинах, ждем вылета домой. Сами-то мы летим греками, которые, конечно, наши соседи по части порядка. А рядом народ ожидал посадки на родимого нац. перевозчика, который прочно держится в топе компаний, очень специфически понимающих обслуживание пассажиров. Вылетать им было на два часа раньше нас. Из соображений, наверное, конспирации, за час до начала посадки им трижды меняли номер ворот. Так что мимо нас, лениво бомжующих на лавочках, подложив под головы куртки, трижды сначала пронеслась, потому протопала, а в конце проползла туда-сюда толпа пассажиров, в национальной принадлежности которых невозможно было ошибиться. Наконец им объявили посадку. Через двадцать минут попросили опаздывающих пассажиров прийти поскорее. Еще через двадцать - зачитали довольно длинный поименный список опоздунов. Еще через четверть часа список сократился до трех фамилий. Гнусавые девицы, одна сменяя другую, из радиоточки над нашим головами выкликали, с трудом прожевывая с непривычки слова: 

- Отеншен! Отеншен! Господа Шнайдеир, Фликлигбауи и Гуэтано, срочно приходите на посадку.

И снова, через пару минут: "Господа Шинайдиро, Флигельтаум и Феэта, поспешите на посадку". 

- Снайдер, Фликхельтаун и Гувиэто, на посадку сейчас же!

Потом, где-то через полчаса, на их счастье, Флигельбаум разобрал свою фамилию в бессвязном наборе звуков и неспешно притопал из кафе, с опозданием всего на час-двадцать. Остальные пассажиры все это время томились в самолете. 

- Шиндеёро и Гыр-фыр-эта, ваш самолет вылетает вот прям сейчас, - вопили динамики почти ежесекундно. В конце концов мимо нас рысцой пробежал мусье Гуэто, увешанный пакетами из дьюти фри. 

Тут пришла наша очередь пробегать с этажа на этаж, потому что ворота сменили. На новом месте пожилая грузная гречанка, пристально глядя мимо наших паспортов, налепила наклейки о прохождении проверки на что попало и отправила нас в самолет, аккуратно загрузив тех, кто сидит спереди, через задний трап, а через передний - пассажиров хвоста для создания давки. 

Рассаживались мы долго и вылетели с опозданием, так и не узнав, какая судьба постигла господина Шнайдера, второй час задерживающего вылет своего рейса.

Последнее, что мы видели, - это как к "Боингу" с родимой символикой приехала безопасность выгружать багаж Шнайдера нафиг. 

Почему-то мне кажется, что когда он объявится, ему будут не рады...

Блог автора в Telegram