Утром в понедельник вывешиваются списки задержанных. Вокруг них собираются родственники тех, кто не вернулся с воскресной демонстрации. Каждый надеется, что в этом списке не будет никого из близких, что молчание – это всего лишь очередная блокировка связи, к которым уже давно привыкли. Если имени нет, можно с облегчением вздохнуть и вернуться к своей обычной жизни. Если же имя обнаружится, то остается только надеяться и молиться. Что случится с арестованным там, в застенках, неизвестно. Хотя свидетельства очевидцев, да и слухи, которые просачиваются из местных пыточных, наталкивают на самые мрачные мысли. О том, что на самом деле происходит сегодня в Белоруссии, кто выходит на протесты и что будет дальше, мы поговорили с журналистом Сергеем Щурко и политическим эмигрантом, имя которого я не могу раскрывать.

- Происходит геноцид белорусского народа, - рассказывает мой собеседник Сергей. - Люди уже больше трех месяцев протестуют против выборов, которые проведены с многочисленными нарушениями. До выборов не были допущены ведущие кандидаты, они сейчас находятся в тюрьме. Власть отказывается вести диалог с народом. Огромное количество граждан выходит на улицы и демонстрирует недовольство действующим режимом. Минск никогда не видел такого количества демонстрантов. В первые дни после выборов на улицы выходило по двести тысяч сторонников перемен. Их голос не был услышан наверху, разгоны становятся все жестче. В последний раз было арестовано свыше тысячи человек. Люди получают реальные сроки заключения. Арест на пятнадцать суток – это самый распространенный минимум.

- А почему двадцать шесть лет люди терпели эту власть, а сейчас перестали терпеть? Что случилось?

- Беларусь – это молодое независимое государство. А белорусская нация только сейчас формируется. В какой-то момент эта нация должна была почувствовать гордость, стремление к самоопределению. И вот это время наступило, а нынешняя власть не отвечает потребностям нового поколения. Белорусы – талантливый народ. Среди нас множество программистов, специалистов в разных областях. Это талантливый и работящий народ. И мирный, что важно подчеркнуть. Но, к сожалению, те люди, которые нами управляют, живут советским прошлым. Страна хочет идти вперед, развиваться, иметь возможность выбора. А этого нас лишили. Это совершенно недемократично, когда один человек двадцать шесть лет сидит у власти.

- А почему этот человек продержался у власти столько лет?

- Это очень хороший вопрос, на который не так просто ответить. Протесты были всегда, и на каждых президентских выборах были разгоны и аресты. Но сейчас это приобрело массовый характер. Сегодня массовые протесты подавляются крайне жестко. Лукашенко даже не стремится "делать хорошую мину" перед Европой. Гайки закручиваются до предела.

- Как вы думаете, зачем это делается?

- Во-первых, чтобы удержать власть. Во-вторых, чтобы спровоцировать обратную агрессию со стороны протестующих. Сейчас белорусы держатся из последних сил, чтобы не отвечать на провокации власти. Людей избивают, с ними происходят страшные вещи. Но они пока не сопротивляются, демонстрируя мирный характер своего протеста. За три месяца после начала протестов не было заведено ни одного уголовного дела по факту избиений в отношении представителей власти. Дела заводятся только против тех, кого избивают и пытают.

Белоруссию называли "островком стабильности". Чисто, вкусно, красиво, безопасно. Бесплатная медицина и образование, почти стопроцентная занятость (она обеспечивалась во многом послевузовским распределением), образованное и трудолюбивое население (это позволило создать успешные центры высоких технологий), заводы и фабрики, оставшиеся еще с советских времен и продолжавшие исправно производить трактора и холодильники. Белоруссия представлялась несведущему взору социалистическим раем. Но это была только ширма.

- Многим кажется, что белорусы очень терпеливые, - продолжает свой рассказ Сергей. - Но, вместе с тем, мы свободный народ. Мы считаем, что у нашей нации очень высокий потенциал. Мы были одними из лучших в Союзе, и я уверен, что мы должны быть одними из лучших в Европе. Мы не хотим ни с кем воевать, мы хотим иметь хорошие отношения с любой страной. У нас нет антироссийских настроений, так же, как нет антипольских или антилитовских. Мы хотим идти своим путем и быть свободным народом.

- За последние месяцы страна разделилась? Какое примерно количество населения поддерживает нынешнюю власть, а сколько выступает против?

- Это очень просто проверить. Вы никогда не увидите массовые добровольные демонстрации сторонников власти. Да, бывает, людей свозят на автобусах и раздают им флаги. Но их, даже привезенных по разнарядке, несоизмеримо меньше, чем тех, кто выходит на улицы за идею. Когда нам говорят, что за Лукашенко голосовало больше восьмидесяти процентов, то хочется спросить: где они? Пока мы видим, что его поддерживают только силовые структуры. Власть делает все, чтобы мирный протест закончился кровью. Но белорусы пока терпят. Они выходят, их хватают, сажают в тюрьму, но они продолжают это делать. Мы показали, что нас много. А люди в масках и балаклавах, которые нас избивают, делают это, по сути, на наши же налоги. Это абсурд. Это в то время, когда экономика летит в тартарары.

- Получается, что власть боится собственного народа.

- Да, получается так.

- На первые митинги после страшных дней 9-10-11 августа вышло нереальное количество народа, сотни тысяч. Атмосфера была очень сильной, даже как бы праздничной. Люди верили, что победа близка, - рассказывает мне еще один участник протестов. Некоторое время назад ему пришлось бежать из Белоруссии, где остались родственники, друзья, работа, привычный образ жизни. Он не называет своего имени и не раскрывает места пребывания. Он опасается возможного преследования даже за границей. - Это было потрясающее ощущение единства и уважения друг к другу. Светлые, красивые люди, которым есть что терять. Мы думали, что творим историю, и что еще чуть-чуть – и все изменится. Конечно, в тот момент мы не могли предположить, что власть настолько равнодушно и жестоко отнесется к собственному народу. Мы были уверены, что если даже не добьемся ухода Лукашенко, то хотя бы заставим его пойти на диалог. К сожалению, ничего этого не произошло, и ситуация начала развиваться по такому плохому сценарию, которого мы даже представить себе тогда не могли. Сейчас люди выдвигают несколько требований: отставка действующей власти, освобождение всех политзаключенных и проведение честных выборов. Потому что то, что произошло в августе, возмутило общественность. Уровень фальсификации был такой, что больше невозможно было молчать. Когда объявляют, что Лукашенко получает восемьдесят процентов – это уже запредельная наглость. Если бы ему нарисовали пятьдесят пять, то народ возмущался бы, конечно, потому что даже этого нет и близко. Но больших протестов, наверное, не было бы. Но теперь люди восстали. Ну невозможно больше терпеть это отношение. Когда бизнес ущемляется, когда несогласных высылают за границу, когда сажают, разоряют, запугивают или просто убивают.

- Вы тоже провели пятнадцать суток в СИЗО. Как это происходило? Над вами издевались?

- Я знал заранее, что меня арестуют. И так и произошло. Я вышел из квартиры, меня уже ждали. Предложили проехать "для беседы" в РОВД. По опыту я знал, что оттуда уже не возвращаются. Суд прошел очень быстро, там по этому поводу сейчас не заморачиваются. Но мне повезло, меня не били, хотя я был к этому готов. Это было чисто везение, потому что могло получиться по-другому. Ситуация сейчас такая, что люди абсолютно бесправны. Сила на стороне тех, кто носит балаклавы.

- Я знаю, как проходят допросы в РОВД, - продолжает мой анонимный собеседник. - Человека неподготовленного поведение следователей, конечно, может шокировать. Они работают профессионально. Для начала они нагло врут. Они отказываются предоставить адвоката, пользуясь незнанием людьми своих прав и законов. Они кричат, угрожают, запугивают в лучших традициях НКВД. У нас по-прежнему восемьдесят человек числятся пропавшими без вести. О них никто не говорит, но их, по всей видимости, никто никогда уже не найдет. Для нас сейчас любой человек в форме – потенциальный враг, который может представлять опасность. Людей, которые держатся за нынешнюю власть, гораздо меньше. Но, к сожалению, сила на их стороне. Те, кто выходит на демонстрации, устали жить под давлением, под постоянным прессом действующего режима. Но им противостоят люди с оружием, и против них мы бессильны. Похоже, что в этой ситуации только чудо может помочь. Власть держится на штыках, но это может продолжаться долгое время. Те, кто находит в себе силы противостоять режиму, они, конечно, герои. Хотя у каждого свои обстоятельства. Кто-то боится выходить потому, что ему есть что терять. Кто-то просто боится физически. Кто-то не хочет по другим причинам. Но людей, недовольных властью, безусловное большинство.

Протесты охватили всю страну и все слои населения. Протестуют рабочие на заводах, учителя, студенты, даже пенсионеры. Понимая, что свергнуть нынешнюю власть законным путем нет возможности, белорусы переходят к партизанской тактике. В микрорайонах образуются "дворы перемен", где люди встречаются, общаются, вывешивают бело-красную символику. Там собираются единомышленники. Если раньше силовики просто приезжали, снимали флаги, стирали граффити и разгоняли собравшихся, то теперь они бьют и даже убивают. Они носят балаклавы и защитные маски, их лица скрыты. Никто не знает, кто те люди, которые вламываются в квартиры, избивают, запугивают, пытают. На улицах Минска появились "тихари": неизвестные, которые ходят по районам, высматривают идеологически неправильных граждан, доносят о них кому следует.

- А вам не кажется, что у Лукашенко есть какая-то мессианская идея? – Задаю я вопрос Сергею Щурко. - Он считает, что без него Белоруссия развалится и перестанет существовать?

- Когда человек столько лет у власти, то его, безусловно, начинают посещать такие идеи. Он человек из советского прошлого, но, сдается мне, он безвозвратно упустил тот момент, когда надо было уйти. И это даже можно было сделать красиво. Мол, критикуете, ну давайте, молодежь, берите руль в свои руки. Тем более, у меня есть кандидат. За все эти годы он так и не смог найти преемника, а может, и действительно думает, что кроме него никто. Этот факт с сожалением отмечают практически все силовики, с которыми приходилось общаться на этот счет. Когда его, председателя совхоза, избрали в первый раз, это был протест против многолетнего и безальтернативного владычества КПСС. Люди видели в нем представителя "простого народа", молодого, харизматического, который понимает, что нужно стране. Сейчас ситуация повторяется. В интернете ходит ролик, где молодой Лукашенко возмущается государственным телевидением ранних девяностых. "Это же все ложь, там только одно мнение!" – говорит кандидат в президенты. Но тогдашнее гостелевидение давно кажется невинной шалостью по сравнению с тем, чем пичкают зрителей сегодня. Помните, в СССР в программе "Время" раньше во всем винили Америку, теперь в этот список вошли уже и чехи, и поляки, и литовцы, и украинцы, да и вообще практически вся Европа. Как только израильтян не вспомнили… И да – мы все ближе тридцать седьмому году. Машина времени сломалась, и от Брежнева мы движемся к Сталину.

- Я думаю, что он до конца не представляет себе масштабы протеста, - добавляет мой анонимный собеседник. - Его окружение подает информацию очень сжато и дозировано. Это сказка про голого короля. Он, похоже, реально верит в то, что создавал Беларусь, и если, не дай Бог, он уйдет, то страны больше не будет. Но он не понимает, что качественно народ давно изменился. Выросло новое поколение, которое не хочет жить в социалистическом рае. Мы хотим нормальных, работающих законов, мы хотим страну, в которой можно расти и развиваться, зарабатывать достойные деньги. В которой жить не страшно. Все-таки двадцать шесть лет строилась эта система. И, надо отдать должное Лукашенко, он сумел построить вертикаль власти. Поэтому очень трудно эту систему сломать. Ее можно только подтачивать изнутри.

- Вы не рассматриваете вариант, при котором силовики перейдут на сторону протестующих?

- Уже нет, силовики выполняют приказы. Они делают то, что велит начальство. И верят в то, что борются за правильную идею. Никаких иллюзий у нас нет.

Люди, недовольные действующей властью, научились вычислять "своих". Если раньше опознавательным знаком служили белые ленточки на руках, то теперь достаточно взгляда, кивка головы, еле уловимых интонаций в речи. Их объединяет вера в будущее свободной Белоруссии. Они готовы к тому, что в любой момент их могут задержать. Договариваясь о самой обычной деловой или дружеской встрече, они всякий раз уточняют: "Если меня не закроют, ну, вы понимаете". И все понимают.

- Репрессии стали массовыми, - рассказывает собеседник. - Если раньше задерживали только на митингах, то теперь приходят к людям домой. Такое чувство, что всех людей, которые имеют отличное мнение, нужно или посадить или выдворить из страны. Можно сделать и то и другое. Отличие от тридцать седьмого года только в том, что еще не расстреливают. История повторяется.

- Можно сказать, что в некоторых случаях это действительно угнетение по принципу несогласия с действующей властью, а в других – просто сведение личных счетов?

- Да, конечно. Сейчас очень удобная ситуация, чтобы под прикрытием "борьбы с инакомыслием" сводить личные счеты. Но, кроме этого, существует явное распоряжение "сверху", проходят показательные расправы над "медийными" персонами, артистами, спортсменами. Все это делается с очевидной целью: запугать население и удержаться у власти.

- Несколько лет назад мы наблюдали протесты в Киеве или Ереване, там было очевидно, что население разделено на тех, кто проповедует "европейские ценности" и мечтает об интеграции с Европой, и тех, кому комфортно в "русском мире". В Белоруссии тоже происходит что-то подобное?

- Сейчас эта грань стерта из-за того, что власть пошла по силовому сценарию. Сейчас люди требуют только одного: чтобы Лукашенко ушел. А после этого должны быть проведены свободные выборы, на которых мы решим, в какую сторону будем двигаться. На данный момент вопрос об этом вообще не стоит. Бело-красный флаг объединил всех: и националистов, и либералов, и рабочих, и интеллигенцию. Единственное, чего белорусы в большинстве своем не хотят совершенно точно, - это объединения с Россией. Все говорят о независимой Беларуси, а к кому она уже будет ближе – это будет решено на честных выборах.

- А те лидеры, которые выдвигались на августовских выборах, насколько они самостоятельные фигуры и готовы ли они действительно возглавить страну?

- Надо понимать, что Светлана Тихановская – это символ перемен. Люди проголосовали за нее, чтобы выразить свое несогласие с действующим режимом и показать, насколько необходимы нашей стране изменения.

- Понимаете, как только появляется кто-то, кто готов предложить альтернативу нынешней власти, его сразу объявляют врагом народа и отправляют в тюрьму, - добавляет Сергей Щурко. - Вместо этого нам предлагают "лидеров", которых назначают сверху. Нам снова и снова указывают, как нам жить и кого выбирать. Мы этого больше не хотим. Нам надоело. И мы готовы бороться за право самим выбирать свое будущее.  

- За три месяца критическая масса протеста так и не накопилась? Почему до сих пор не получается склонить чашу весов ни на одну сторону?

- Чаша весов может склониться только к одному варианту – к силовому, - отвечает Сергей. - А этого не хотелось бы, конечно. Не хотелось бы жертв, хотя и сегодня они уже есть. Не хотелось бы крови. Народ пытается призвать власть к диалогу. Но власть пока не готова. Те, кто сидели, по-прежнему сидят. Демонстрантов разгоняют с особой жестокостью. Навстречу народу никто не идет.

- Сергей, как будут развиваться дальнейшие события?

- Мы задаем себе этот вопрос каждый день. Мы знаем, что победа будет за свободой. То, что пытаются нам навязать, – это неправильно. Мы видим другую страну. Агрессия генетически несопоставима с нашим белорусским кодом. Мы мирные люди, которые не желают никому зла. Мы просто хотим решать за себя, как мы будем жить и в какой стране. Понятно, что идти с голыми руками против танков невозможно. Надо просто оставаться самими собой и показывать, что пар обратно в бутылку загнать невозможно. Можно убрать людей с улиц с помощью уже не административных, но и уголовных статей, но это пустая трата времени. Люди уже не будут такими, как вчера.

- А как эта протестная ситуация сочетается с коронавирусом?

- Беларусь с самого начала пошла по своему "особому" пути, - отвечает анонимный собеседник. - Официально было объявлено, что у нас эпидемии нет. Если в первую волну мы еще кое-как держались, но сейчас стало очевидно, что эпидемия есть, и она очень серьезная. А учитывая, что у нас еще и врачей арестовывают в массовом порядке, то лечить людей не только нечем, но и некому.

На вопрос о том, что будет дальше, мой собеседник не может ответить. Ситуация непредсказуема настолько, что строить планы невозможно. Сегодня таким беженцам, как он, помогают международные фонды. Они выдают небольшие суммы наличными, чтобы можно было продержаться первое время. Помогают в поиске работы и жилья. О том, чтобы вернуться в Белоруссию в ближайшее время, речи нет. Наш анонимный политэмигрант опасается, что по возвращении на родину будет немедленно задержан.

- Даже после выборов, еще три месяца назад, невозможно было представить, что мне придется бежать за границу. Но, когда начался геноцид белорусского народа, молчать стало уже невозможно. Нельзя останавливаться. Сейчас идут репрессии, но, если мы дадим слабину, то страшно предположить, что будет с "несогласными". Если мы остановимся, то превратимся в Северную Корею. Поэтому будем бороться до конца, кто как может.

За несколько дней, прошедших после этой беседы, ситуация в Белоруссии резко обострилась. В Минске проходят обыски, аресты и рейды по зачистке микрорайонов. Во время одного из таких рейдов убит житель "площади Перемен" Роман Бондаренко. Как будут развиваться события, сегодня вряд ли кто-то может предугадать.