Разгадана тайна улыбки Джоконды: она потешается над фраерами-израильтянами
Это открытие сделал ученый человек. Доктор Орен Мильштейн, находившийся в столице Франции в командировке, по рабочим делам. Открытие — на мой взгляд — вполне тянет на Нобелевскую премию по экономике: как один и тот же товар может отличаться по цене более чем в два с половиной раза? Кто разрешит эту теорему Мильштейна, тот смело может репатриироваться в Израиль, даже если у него нет еврейских корней: такого "а гройссер экономиста" мы моментально возведем на трон министра финансов. А заодно усадим в кресло главы Банка Израиля. И чтобы дважды не голосовать, еще и на пост премьер-министра с правами диктатора.
Доктор Мильштейн поступил, как настоящий ученый. Он подошел к неожиданно возникшей задаче последовательно, не веря в первые ощущения. Доктор пошел дальше. По пригородам Парижа, заглядывая в супермаркеты и прочие торговые точки. Чай "Липтон" компании "Юниливер", 20 пакетиков в упаковке, стоит 1,49 евро. Примерно 7,4 шекеля. В "Шуферсаль дил Глилот" тот же чай стоит в два раза дороже. 15 шекелей. "Чай вдвоем", получается, израильский вариант.
Кукурузные хлопья (500 грамм) продаются в Париже по цене 2,93 евро. 13,9 шекеля. В Израиле эти хлопья продаются позолоченными. Ну, судя по цене — 27,9 шекеля.
Даже для кошек в Париже одно раздолье. Корм фирмы "Фрискис" обходится парижскому кошатнику в 2,58 евро за полтора кило кошачьей радости (чуть меньше 13 шекелей). 2,9 килограмма того же еврейского кошачьего счастья обходится несчастному израильскому владельцу кошек в 69 шекелей. Понятно, во все том же "Шуферсале", что на перекрестке Глилот.
Даже с мукой — одна мУка. Там, в Парижах и парижских пригородах она стоит, в пересчете на шекели, 2,3 шекеля. За кило. У нас же — 3,5 шекеля.
Одну из причин этой разницы доктор обнаружил сразу: во Франции НДС на продукты питания составляет 5,5%, в отличие от Израиля, где он равен 18%. Но, сделав соответствующие подсчеты, он выяснил, что даже если вообще убрать НДС и там и там, разница в цене все равно останется, и все еще довольно большая.
Издание "Глобс", в котором и опубликована эта история, поинтересовалась реакцией израильских производителей и продавцов.
Так вот, компания "Штраус" объяснила, что ее прибыль от продажи проактивных молочных продуктов в Израиле существенно ниже, чем прибыль компании "Даноне" в Европе. А цена на йогурты объясняется объективными причинами — в частности, высокими производственными затратами, такими как свет, вода, налог на помещения, топливо, транспортировка и налогообложение, а также простоем фабрик по субботам и относительно небольшим рынком, что снижает эффективность производства.
В компании "Юнилевер" отмечают, что во Франции НДС на продукты питания составляет 5,5%, а кроме того, в Израиле есть еще и таможенная пошлина на импорт чая. Кроме того, затраты на импорт и транспортировку грузов в Израиле существенно выше, чем в Европе.
При этом обе компании напоминают, что конечную цену на продукты устанавливают не они, будучи лишь поставщиками, а сеть розничной торговли.
Сеть розничной торговли в лице "Шуферсаля" заявила, что продукты в ней продаются по рыночным израильским ценам, которые напрямую зависят от оптовых цен поставщиков. И что в сравнении с ценами прочих дисконтных супермаркетов цены в "Шуферсаль дил Глилот" в высшей степени "конкурентны и аттрактивны". Там также посоветовали журналистам адресовать вопросы об израильской дороговизне прежде всего поставщикам и правительству, а не розничным продавцам.
В общем, самые низкие поклоны доктору Мильштейну. До самой земли. Что парижской, что глилотской. Благодарность эта — не только за открытие, которое потрясло не только доктора Мильштейна.
Благодарность эта — за Мону Лизу. Теперь можно считать секрет улыбки этой дамы разгаданным. Она интеллигентно посмеивается над фраерами — израильтянами, которых гоняют и в хвост, и в гриву. Гоняют и монополисты, производители продовольствия в Израиле. И правительство, которое делает вид, что не понимает, откуда дровишки в казне, и почему в Париже еда стоит дешевле, чем в Израиле.
Вернее сказать, и правительства. Они приходят и уходят, а Мона Лиза все над нами, фраерами, усмехается и усмехается…
