Газовые войны: Израиль "подарит" "Левиатан" Ливану
Однако, решение, принятое на прошлой неделе главой антимонопольного ведомства Дэвидом Гило в отношении газодобывающих компаний Noble Energy и «Делек», вполне вероятно если и не развеет эти ожидания полностью, то, по крайней мере, отодвинет их достижение на годы.
Профессор Гило объявил, что совместное обладание крупнейшими месторождениями газа - «Левиатана» (85%) и «Тамар» (67%) - неприемлемо с точки зрения антимонопольных ограничений. А потому от владения одним из них компаниям придется отказаться.
Следует заметить, Noble Energy и «Делек» фактически создали газовую отрасль страны, вложив 16 лет исследований и порядка 6 миллиардов шекелей в открытие месторождений на дне Средиземного моря, позволивших заговорить об Израиле, как о стране обладающей стратегическим запасом природного газа. Именно поэтому в их руках оказались сосредоточены контрольные пакеты практически всех месторождений.
В 2007 году Noble Energy и «Делек» приобрели лицензии, давшие им вместе 85% прав на поиск газа в районе «Левиатан». Поскольку им уже принадлежал контрольный пакет на участок «Тамар», они должны были обеспечить себе специальное разрешение, как ранее получили его в отношении участков «Ям Тетис» и «Тамар», но не сделали этого. Что и привело в 2011 году, когда уже стали известны реальные размеры месторождений «Тамар» и «Левиатан», превысившие все разведанные до того запасы газа и составляющие вместе почти триллион кубических метров, к началу проверки со стороны антимонопольного ведомства.
Таким образом, Гило имел все основания добиваться от компаний соблюдения государственных регуляций. Проблема, однако, в том, что после двух лет переговоров, ещё в конце марта он пришёл к компромиссу с газовиками, согласившимися продать два меньших месторождения «Кариш» и «Танин», чтобы сохранить за собой «Тамар» и «Левиатан».
Теперь же Гило отказался от прежних договоренностей с Noble Energy и «Делек» и потребовал у них выбирать между уже поставляющим газ с 2013 года месторождением «Тамар» и «Левиатаном», значительно превышающим «Тамар» по запасам, но эксплуатация которого должна была начаться лишь в 2016 году.
Решение главы антимонопольного ведомства было с одобрением встречено ведущими деятелями партии «Авода». По сообщению издания «Маарив», глава предвыборного штаба партии Эйтан Кабель похвалил Гило «за мужественное решение», в том же ключе высказалась и Шели Яхимович. В поддержку «ликвидации газовой монополии» выступил депутат от коммунистической партии Дов Ханин.
В то же время, выступая по Армейскому радио («Галей Цахаль»), бывший министр национальной инфраструктуры Узи Ландау назвал решение Гило «опасным и крайне вредным».
Сайт NRG приводит мнение профессора Бранды Шефер из хайфского университета, признанного в мире специалиста по энергетическим вопросам, согласно которому внутри израильский газовый рынок столь мал, что такие определения, как монополия и конкуренция в его случае не актуальны. Целью регуляции, по её словам, должен был бы стать баланс между ценой, достаточной для разработки и быстрой доставки газа, и дешевизной относительно других альтернатив. Выделение же конкуренции как фактора, преобладающего над всеми остальными интересами, Шефер считает ошибочным.
Сторонники демонополизации убеждены, что место Noble Energy и «Делек» займут другие компании, однако не факт, что иностранные фирмы решатся инвестировать в страну, где правила игры меняются на ходу. Отказ государства задним числом от собственных договоренностей, скорее всего, плохо отразится на готовности инвесторов вкладывать деньги в израильские проекты.
Американская компания Noble Energy, к слову, второй после компании Intel заграничный инвестор уже объявила о приостановке инвестиций в Израиль до тех пор, пока государственные регуляторы не определятся окончательно с условиями работы на газовом рынке в Израиле. Вероятно, её примеру последуют и другие компании.
Сообщение о решении главы антимонопольного ведомства привело к снижению стоимости акции газодобывающих компаний Израиля. Однако недоверие к государственной экономической политике может проявиться также и в снижении кредитного рейтинга страны.
По мнению специалистов энергетического рынка, Noble Energy, в прошлом уже смирившаяся с решением правительства принять рекомендации общественной комиссии под руководством Эйтана Шишанского, отличавшиеся от обещаний, данных прежде министром энергетики, и оставляющих газодобывающей компании только 40% прибыли (в то время как 60% получает государство), а затем с ограничением экспорта на десятилетия 40% добычи, на этот раз будет оспаривать решение государства в международных судебных инстанциях.
Подобное развитие событий задержит, по меньшей мере, на 5 лет начало эксплуатации месторождения «Левиатан». А также, возможно, поставит под угрозу выполнение международных договоров по предоставлению газа соседним государствам (Египту, Иордании, Кипру и Греции), как уже подписанных, так и тех, что ещё находятся в стадии переговоров.
Следует также учесть, что, по крайней мере, на часть перспективного месторождения «Левиатан» претендует Ливан. Затягивая начало эксплуатации месторождения, Израиль рискует просто потерять его в пользу своего недружелюбного соседа.
Газовая отрасль относительно новая для Израиля, а потому соответствующее законодательство развивается одновременно с ней. Тем не менее, пренебрежение государственных чиновников данными ранее обязательствами способно нанести экономический ущерб куда более значительный, чем существование монополии.
По мнению заведующего лабораторией институциональных проблем Института экономической политики им. Гайдара и главы центра исследований экономической политики в Самарии Моше Яновского проблема монополии в газовой отрасли, могла бы быть решена государством в течение 10-12 лет без необходимости нарушать подписанные договоренности, например, облегчая импорт газа в страну и, вынуждая производителей конкурировать с импортерами.
По мнению Яновского, Израиль страдает от излишней регуляции, которая мешает экономике развиваться. Государство, как будто по инерции, продолжая традиции социалистических основателей страны, стремится контролировать все сферы экономики якобы во имя пользы общества, но при этом тормозя реальную конкуренцию и в итоге добиваясь полностью обратного эффекта. Победителей в конкурентной борьбе, фактически, назначают политики, поэтому, предприниматели предпочитают инвестировать не в потребителей, а в нужные решения власти. Необходимо ликвидировать саму возможность государства назначать победителей, лишить министерства и ведомства возможности вводить регуляции и «защищать» рынок от входа новых конкурентов.
Главная задача, по словам Яновского – снятие барьеров, а не насильственное разукрупнение бизнеса, которое нередко ведет к «наказанию» лучших и наиболее эффективных из них. Так, например, на израильском рынке связи – все снижения цен были связаны именно с облегчением конкуренции и входом на рынок конкурентов, а не с борьбой с монополистом – компанией «Безек».
Премьер-министр Биньямин Нетаниягу обратился к главе совета по национальной экономике профессору Юджину Канделю с просьбой изучить решения Гило, с тем, чтобы найти приемлемый баланс между скорейшей добычей газа и обеспечением конкурентной цены для потребителя. Возможно, ситуацию ещё можно исправить, хотя в любом случае, на фоне ускоряющегося падения цен на энергоносители в мире, промедление с добычей и экспортом газа приносит стране убытки.
Перипетии вокруг газовой отрасли обнажили куда более серьезный и глубокий системный сбой израильской экономики – её чрезмерную перегруженность регуляциями, уходящую своими корнями еще в социалистическую молодость страны.
Необходимость упрощения системы контроля со стороны государственных чиновников, облегчения бюрократических процессов, тормозящих предпринимателей, и сведения к минимуму регуляций назрела давно. Но следует ясно осознавать - подобные реформы вряд ли окажутся на повестке дня правительства, если после выборов оно будет составлено из партий, считающих себя преемниками социал-демократов и коммунистов прошлого века, предпочитающих, по крайней мере, в своих лозунгах равенство бедности неравенству богатства и увлеченных погоней за фата-морганой мирных соглашений с арабами, куда больше, чем либерализацией экономики.
