И кажется, что сама земля стонет…

Октябрь 7/10. Воздух юга, обычно прозрачный в это время, застлан гарью и едкой пылью, пахнет горелым железом и чем-то страшным, от чего сжимается сердце. Это запах горящих жизней…

Суббота. Симхат-Тора, когда, завершая годичный цикл чтения Торы, в синагогах читают заключительную главу Закона… чтобы начать заново.

И вот - другой закон, написанный огнем и свинцом. Утро началось не с пения птиц, а с воя, который вжимает в землю - это завыли сирены “Цева адом”.

Старый учитель из Сдерота не прятался. Он стоял у окна и смотрел, как чистое библейское небо прошивают черные струйки ракет. Железная саранча. Это только начало. Потом придет саранча из плоти и крови, куда страшнее.

Кибуц Беэри. Семья. Их было трое: он, она и маленькая девочка пяти лет с бантами в волосах. Они успели запереться в “мамаде” - этой железной комнатке, ставшей последним пристанищем для многих. Слышно, как ломают дверь, крики на арабском. Потом - запах бензина. И тихий, ужасающий шепот жены: “Они поджигают дом”. Муж читал по памяти “Шма, Исраэль”, прижимая к себе дочь. Сквозь дым он видит ее испуганные, широко раскрытые глаза. Потом - только огонь. Добровольцы ЗАКИ, бледные как смерть, потом найдут их обугленные тела, сплетенные в последнем объятии. Их сожгли заживо.

Поле у Реима. Фестиваль “Нова”. Здесь танцевали, встречая солнце. Теперь это - геена огненная. Валяются разбитые очки, растоптанные телефоны, по номерам которых тщетно звонили отчаявшиеся родители. Девушка в разорванном серебряном платье лежит лицом в пыли, ее рука с синим браслетом все еще тянется к убегающему горизонту.

“Корреспонденты” ХАМАСа, смакующие убийства видеокамерами, снимали, как они таскали по улицам Газы окровавленную, полураздетую девушку с фестиваля, и толпа “мирных” готова была ее разорвать.

В отчете из Абу-Кабира (институт судебной медицины) будут сухие строчки: “систематические сексуальные насилия, издевательства над телами”. Цивилизация оказалась тонким слоем лака, который сгорел в одночасье.

Шоссе 232, теперь ее называют “Дорога крови” - ад на земле. Десятки автомобилей, превращенных в решето. В одной из машин - семья из Кирьят-Гата: отец, мать, двое подростков. Они пытались уехать. Стекло водителя разбито, на руле - засохшая кровь. На заднем сиденье, в детском кресле, ни единой царапины. Только ребенок. Мертвый. От дыма.

Сотрудник “Маген Давид Адом”, седой, видавший виды мужчина, рыдал, вынимая его маленькое, еще теплое тельце. Он потом говорил: “Я тридцать лет работаю. Видел все. Но этого… этого не может быть”.

И повсюду - следы поругания. В Кибуце Кфар-Аза находят обезглавленного парня. В Нир-Озе целые семьи связаны и расстреляны в собственных гостиных, как скот. В отчете ООН будут перечислены разные способы убийства. И за всем этим - зловещая тишина мертвого поселения, из которого ушла жизнь.

И вот по дорогам, среди пепла и развалин, бредут они - новые изгнанники. Среди дыма и гари потянулась страшная процессия. Не беженцев - пленников. Вели беспомощных мужчин, стариков в пижамах, босых женщин с растрепанными волосами, и даже забрали младенцев “рыжиков” - символ жизни всей страны, который разорвали нелюди из Газы.

Исчезали целые семьи, оставляя после себя лишь распахнутые настежь двери и недоеденный завтрак на столе.

И кажется, что сама земля стонет. Земля, которая должна была стать домом, убежищем, последним причалом после двух тысяч лет скитаний, закончившихся Холокостом. И вот снова окаянные дни. Весь этот технический прогресс, вся эта военная мощь - и оказались бессильны перед дикостью, перед древним, как мир, звериным оскалом.

И стоит один-единственный вопрос: “Что теперь со всем этим делать?”

Может ли дым над разрушенной Газой дать ответ или хотя бы сатисфакцию?

Вряд ли. Ничто не может утешить родителей, потерявших детей. Даже развалины проклятого города не в силах погасить их боль.

Сегодня день скорби. День самой ужасной трагедии со дня образования современного Израиля. Хочется верить, что государство усвоило урок, но уверенности в этом никакой нет…

Блог автора в Telegram