- Привет. У нас в гериатрии бабулька 94 лет, вполне сохранная, очень симпатичная. Поступила с тяжелой анемией, мы ее обследовали – рак кишки. Кровит. Что дальше?

- Приду, посмотрю.

Прихватил с собой стажеров и пошел смотреть бабуську. Она сияет синими глазами поверх маски. Рядом два сына, двухметровые, у обоих над масками мамины синие глаза.

(Хелена четырнадцатилетней девочкой сумела убежать из Румынии в 40-м году, когда там уже массово расстреливали евреев.)

- Хелена, выхода нет, надо будет сделать операцию.

- Надо, значит надо. Когда?

- На будущей неделе.

После обеда звонит эпидемиолог.

- Ты утром смотрел в гериатрии больную с кровоточащей опухолью?

- Да.

- Она была в маске?

- И она была в маске, и ее сыновья. Само собой и я, и стажеры были в масках. А что?

- У нее утром взяли тест на коронавирус и он оказался положительный.

- Ну и что теперь? У нее никаких симптомов ковида. Абслолютно ничего – ни кашля, ни температуры. Опухоль кровит, она пять доз крови получила. Бабульку надо оперировать.

- Ладно, мы обсудим с инфекционистами и я перезвоню.

(Хелена с сестрой ночью пешком перебежали из Румынии в Болгарию, потом с рыбаками добрались до Турции, а оттуда с приключениями, о которых можно написать книгу, через Сирию и Ливан добрались до лагеря беженцев в Рош-А-Никра. Теперь Рош-А-Никра популярная туристская атракция – скалы и гроты на берегу моря на севере Израиля. Родители и братья Хелены погибли в концлагере.)

Чуть позже звонит эпидемиолог:

- В общем так. Мы решили перевести бабульку в отделение “корона” на день-два для обсервации. Если у нее не разовьются симптомы ковида – уйдет домой на двухнедельную изоляцию, а потом сможешь ее прооперировать.

Звоню сыновьям, объясняю ситуацию.

- Ладно, справимся. Мы ведь от нее не отходили, поэтому нам тоже в изоляцию.

Сыновья сообщили отцу, что еще минимум две недели он будет жить отдельно от жены. Смеется:

- Она себе кого-то завела? Так и скажите.

(Муж Хелены (ему 96) в 38-м году успел уехать из Германии в Палестину с частью семьи. Оставшиеся в Германии погибли.)

Через две недели Хелене повторили тест на “корону” и он снова оказался положительным. Инфекто-эпидемио-специалисты решили подержать ее в карантине еще неделю и потом еще раз протестировать. Через неделю звонит один из сыновей и сообщает – да, конечно, сообщает, что и этот, третий тест, положительный. Отловил экспертов по “короне”, загнал их в угол:

- Что будем делать? У нее кровоточащая опухоль, операцию больше откладывать нельзя. Если надо, проопрерирую в операционной “корона”, с защитой, как полагается.

Эксперты сделали большие глаза, позвонили в минздрав и получили письменное разрешение о трех пунктах: прекратить бабульку тестировать, госпитализировать и оперировать ее на общих основаниях, считать ее выздоровевшей и неопасной для окружающих.

(По пути в Палестину Хелена и ее муж переболели дизентерией, малярией и другими мелкими заразами. Оба участвовали в войне за Независимость, в Шестидневной и в Йомкипурной. У их синеглазых сыновей за спиной тоже много проверок на выживание.)

Осталось неизвестным, переболела ли Хелена ковидом, или была безопасным носителем, хотя по всем статистикам в ее возрасте, да еще и с кровоточащей опухолью, пережить ковид ей было бы непросто. И в схватке с опухолью Хелена победила легко и изящно. Через две недели после операции пришла ко мне на прием – теперь уже прямо от парикмахера, сережки-перстенечки. Над маской синие улыбающиеся глаза.

Кстати, одно из явлений нынешней масочной жизни – видим, как много говорят глаза, когда мимика остальной части лица скрыта маской.

При выходе из кабинета сын подает ей ходунки. Она сердито стрельнула в него синими льдинками, отстранила ходунки, подарила мне синеглазое “спасибо, доктор” и степенно удалилась. Корононосная Хелена.

Источник: Facebook