15 марта 2020 года начался Великий карантин. Привычная жизнь остановилась практически для всех жителей Израиля. Но для некоторых произошла катастрофа. Целые отрасли перестали существовать. Триста тысяч артистов лишились сцены. Полный упадок в туристическом, гостиничном и ресторанном бизнесе. Как выжить на обломках разрушенного мира? Как изменилось за время всеобщего карантина искусство и его восприятие? Об этом я поговорила с теми, кто нашел в себе силы принять новую реальность и приспособиться к ней.

- В последние четыре года, до того, как разразился этот глобальный кризис, я был очень востребованным специалистом. Мои клиенты находились в основном в России и Украине, - рассказывает мне Олег Ульянский, в прошлом маркетолог, специалист по цифровым технологиям, а теперь торговец рыбой. – Корона все это прекратила. По моим клиентам, по тем отраслям, которыми я занимался, а это сети гостиниц и ресторанов, кризис ударил сильнее других. Я моментально остался без источников дохода, а учитывая, что все поступления были из-за границы, в Израиле я не мог претендовать на пособия. Я остался вообще без денег. К тому же сразу было понятно, что эта история затянется на месяцы, поэтому нужно было искать варианты заработка. Однажды мы с женой катались на велосипедах и заехали в порт в Яффо. Увидели там грустных рыбаков, которые сидели со своим уловом и не знали, куда его девать, потому что рестораны закрыты. Я сопоставил эту картину с тем, что сотни тысяч, если не миллионы людей сидят дома взаперти, и увидел в этом серьезный коммерческий потенциал.

Так возник небольшой бизнес по поставке свежей рыбы и морепродуктов из порта Яффо на кухню к заказчикам. Приходилось учиться всему во время работы: разбираться в сортах рыбы, определять ее качество, чистить, упаковывать, работать с клиентами.

- Во-первых, я похудел и загорел, - рассказывает Олег. – Это работа, конечно, требует физических навыков. Но ничего такого, что не в состоянии сделать сильный здоровый мужчина средних лет. Постепенно я начал нанимать сотрудников, которые чистят и развозят рыбу. А потом выяснилось, что есть немалое количество людей, которые на "коронокризисе" выиграли. Это люди, доход у которых не изменился, а расходы резко снизились. И они, сидя дома, хотят себя побаловать. Поэтому мы ориентируемся не только на русскоязычный сегмент рынка, но и на ивритоговорящий, мы не хотим отсекать огромное количество потенциальных покупателей. Кроме того, очевидно, что, если человек может себе позволить купить креветки за сто пятьдесят шекелей, то он наверняка владеет ивритом. А свежие морепродукты, кроме как в Тель-Авиве, купить практически невозможно. Поэтому выяснилось, что огромное количество людей готовы платить, чтобы получить доставку буквально до кухни свежей, только что выловленной из моря рыбы. Но и цена у такого продукта соответствующая.

Море – стихия непредсказуемая, невозможно предугадать, какой улов оно принесет, поэтому каждый рабочий день Олега начинается с изучения "ассортимента" рыболовных сетей. Сказался и прошлый маркетинговый опыт. Слух о новой услуге, да еще в условиях строгого карантина, быстро разошелся по соцсетям. Как ни странно, очень активными потребителями рыбы и морепродуктов оказались филиппинские рабочие. Эти люди, выросшие на островах, с удовольствием скупают крабов, каракатиц и прочих морских гадов, которых им так не хватало в кошерной еврейской кухне.

- Я не чувствую особого падения социального статуса, - говорит Олег Ульянский. - Ведь я сам себе придумал это занятие. Моя работа не сильно отличается от того, что делают комплектовщики товаров или курьеры в супермаркете. Но я работаю на себя, а не на кого-то. И это совершенно другое ощущение. Я много чего прошел в жизни, и знаю, что жизнь движется зигзагами. Мы приехали в девяностом году, и я работал охранником. Но тогда мне было сложнее, потому что я был молод. А сейчас у меня уже есть опыт, я многое умею. И я вижу перспективу. "Корона" в очередной раз напоминает нам, насколько важна гибкость. То, что казалось вечным и незыблемым, может измениться в один момент.

Индустрия искусства и культуры, замершая в первые месяцы Великого карантина, тоже адаптируется к новым обстоятельствам. Выставки, ярмарки, галереи и целые музеи отправляются в онлайновое пространство. Виртуальная жизнь становится более насыщенной и разнообразной, чем реальная. В формате "онлайна" проводятся не только выставки, но и театральные фестивали, спортивные соревнования, даже танцевальные конкурсы и благотворительные концерты, которые смотрят сотни тысяч зрителей.

- Мне кажется, что никакого шока нет, это громко сказано, - рассказывает Маша Хинич, журналистка и культуролог. - За девять месяцев к ситуации все привыкли. В очередной раз стало понятно, что спасение рук утопающих – дело рук самих утопающих. Действия правительства больше похожи на издевательство, чем на спасение израильской культуры. И большинство людей искусства начали искать новые способы выживания в изменившейся реальности. Как это ни удивительно, лучше всех к ней приспособились маленькие галереи с ограниченным ассортиментом и узким кругом покупателей. Живое общение тоже ушло в интернет. Очень интересно посмотреть на то, что происходит с кинофестивалями. Фестивали документального кино пользуются очень большим успехом, они коммерчески себя оправдывают. Для демонстрации документального фильма не нужен большой экран, его можно прекрасно смотреть на экране домашнего компьютера или по телевизору за символическую плату. Более того, стало очевидно, что для каждого вида культурных мероприятий нужно строить свои платформы, свою систему оплаты. По всей видимости, сами организаторы понимают, что это долгая история, из которой мы еще не скоро выберемся. С другой стороны, даже когда карантин закончится, онлайновые платформы останутся, то есть вложенные в разработку усилия, время и деньги в итоге себя окупят.

Но не все люди, трудящиеся в культурной индустрии, сумели перестроиться на работу в интернете. Многие по-прежнему воспринимают онлайновое искусство как суррогат. А некоторым пришлось полностью сменить сферу деятельности.

- В мае был запланирован большой фестиваль, - рассказывают мне Лев и Инна Клоц, в прошлом музыкальные продюсеры, а теперь торговцы овощами. – Билеты были проданы полностью. Но, естественно, все отменилось, и мы оказались без средств к существованию. Начали срочно искать способы заработка. И нам подсказали, что в Израиле застряло тысячи тонн высококлассных овощей и фруктов, которые обычно шли на экспорт. Тогда мы поняли, что этим можно заняться. Начали брать заказы и развозить овощи и фрукты по домам. Физически трудно, конечно, но нам помогают дети.

Так же, как и Олег Ульянский, Лев и Инна учились новой профессии буквально на ходу. На интервью они тоже приходят вместе.

- Я доверяю Инне, а Инна доверяет мне, - говорит Лев. - А больше мы никому не доверяем. Ни правительству, ни государству. Мы знаем, что нам никто не поможет, и рассчитываем только на себя. То, что продается в супермаркетах, это не продукция премиум-класса. Мы продаем только то, что снято с грядки сегодня. Для этого мы встаем в четыре утра и заканчиваем работу в девять вечера. Мы наладили прямые поставки с фермерских хозяйств, поэтому мы отвечаем за каждую ягодку, за каждый помидор, который продаем. Это экологически чистая и высококачественная продукция. Мы очень трепетно относимся к своему делу, и вообще следуем одному правилу: все, что ты делаешь, нужно делать хорошо. И мы продаем "мерседесы" среди овощей и фруктов. Да, не каждый может себе позволить "мерседес". Но и не каждому это нужно. У нас есть все, даже израильская земляника. Вы когда-нибудь слышали о таком? Ягода – она как девушка, если ее передержать, то она теряет свой вид.

Выясняется, что в кризисные моменты ценится умение производить что-то своими руками. Пока бизнес-коучи и тренеры личностного роста предлагают свои услуги за полцены, а то и просто бесплатно, те, кто занимается непосредственно обеспечением выживания в условиях современного города, становятся особенно востребованными.

- Ремесло в руках всегда сможет прокормить, - считает Лев. - И нам не стыдно за то, чем мы сейчас занимаемся. Мы воспринимает нынешнюю ситуацию как экзамен. Кто-то сломался, наверное, этот человек был слаб, он был не способен бороться. Мы, наоборот, полны энтузиазма. Мы, как дети, радуемся, когда нам говорят спасибо за труд. Это дает силы для того, чтобы вставать каждый день ни свет ни заря и выезжать на работу. Мы сняли галстуки и деловые костюмы, надели кроссовки и вышли в поле. Ничего катастрофического не произошло. Я считаю, что накормить человека так же почетно, как вылечить, одеть или сделать ему обувь. Мы не получили по наследству состояние, мы ничего не украли, мы заработали и продолжаем зарабатывать сами. Корона с нас точно не упала.

Еще одна характерная черта нынешней жизни – возвращение домой. Мы начали осваивать домашнее пространство как никогда прежде. Теперь любой выход в свет – настоящая авантюра. А ведь как было раньше - нарядиться, накраситься, надеть украшения и туфли на каблуках, надушиться любимыми духами и взять в руки сумку-клатч – это отдельное удовольствие. Договориться с друзьями, обязательно встрять в пробку по дороге и использовать все известные нецензурные слова, потом еще раз продемонстрировать свои знания фольклора, пытаясь найти место на парковке. И, наконец, взмыленными, но довольными, добраться до культурного мероприятия. Теперь можно позволить себе роскошь никуда не торопиться, залезть на диван, укрыться одеялом, взять в руки чашку с какао или бокал вина – и отправиться в театр или в кино. А то и вовсе на концерт джазовой музыки. Изменился и способ рекламы. Традиционные пиарные компании в прессе становятся все менее актуальными. Потребители уходят в социальные сети. Теперь количеством лайков и репостов принято измерять популярность того или иного проекта.

По пятницам в нашем городе всегда было многолюдно. На центральной аллее, в окружении пальм и арыков, проходила ярмарка. Здесь продавали все: от помидоров до винтажной посуды. Мастера привозили свои товары: гипсовые статуэтки, украшения из недорогих камней, картины, вышитые бисером, цветы из мыла и прочие симпатичные вещицы, которые приятно купить домой или принести в подарок. Их можно было щупать, осматривать, крутить в руках и даже нюхать. А какое удовольствие было торговаться! Сейчас кажется, что это было в прошлой жизни. А ярмарки тоже перемещаются в интернет.

- Идея эта не нова, - рассказывает мне владелица и основательница сайта "Артфорум шоп" Эмма Гримберг. – Все знают такие огромные платформы, как "Амазон", "Алиэкспресс", "Этси" или "Ярмарка мастеров". Я же попыталась сделать площадку, которая будет более дружественной для людей, которые далеки от технологий. Я программист с сорокалетним стажем, много лет преподавала программирование и продвижение бизнеса в интернете. У меня есть опыт такого рода работы. Я даю возможность людям представить и продать свои товары и не беру процент с продаж. Я думала, что создам площадку для продаж, а дальше пойду заниматься другими делами. Но, конечно, это дело меня затянуло. И если сначала я занималась этим сайтом в свободное от работы время, то теперь работаю в свободное от сайта время. Это пока не бизнес, он приносит настолько крошечный доход, что и говорить не о чем. Но у нас большие планы, собираемся проводить выставки и ярмарки, одна из них уже проводится на Хануку. Плюс мы проводим конкурсы. Например, устраиваем конкурс детского рисунка, где все работы представлены на голосование. Наши магазины выступили спонсорами этой выставки, и три первых места получат призы. За эти месяцы я научилась по-другому смотреть на мир. Я привыкла видеть его через язык программирования, то есть мой мир всегда был четким, ясным, "квадратным". А сегодня я начинаю понимать, что мир-то объемный. И разнообразный. И он не черно-белый, а красочный. И это прекрасно.

Еще одна типично "коронная" история. Он бывший шеф-повар тель-авивского ресторана, она организатор торжеств. Когда рестораны с торжествами приказали долго жить, ребята придумали свой бизнес, шоколадный.

- Я всегда мечтал работать с шоколадом, хотя больше пятнадцати лет проработал поваром, - рассказывает Олег Золотаревский, владелец бренда OzTreasures.  - А буквально за несколько месяцев до "короны" мы с семьей поехали в Бельгию. Там я случайно увидел мастер-класс знаменитого шоколатье. Я вернулся в Израиль и решил попробовать сделать свои шоколадные конфеты. Я начал учиться через интернет, а параллельно экспериментировал с разными начинками и красками. А потом разразилась эпидемия, и меня отправили в отпуск. И я понял, что теперь не ограничен ни во времени, ни в возможностях, могу все силы отдавать шоколаду.

Олег и его подруга Анна основали небольшую компанию по производству уникальных шоколадных конфет ручной работы. Каждая конфета – это маленькое произведение искусства. Она похожа на сверкающий драгоценный камень, а плитки шоколада – на самородки. У каждой конфеты свое название. "Авантюрин" с начинкой из черной смородины и базилика, "Зеленый агат" с кофе и лавандой, "Черный мрамор" со вкусом цитрусовых, виски и острого перца. И каждую конфету нужно смаковать: "Откусите половинку, почувствуйте насыщенный вкус, попробуйте его разгадать, погрузитесь в медитацию. И лишь после этого положите в рот вторую половину".

- "Корона" раскрыла таланты, о которых мы не подозревали раньше. Я чувствую, что я нашел свое предназначение, - говорит Олег. –Мы мечтаем открыть свой шоколадный бутик и делать то, чего до нас в Израиле никто не делал.

Пока одни продюсеры развозят овощи, другие осваивают интернет-пространство.

- Наше направление было связано со спортивными бальными танцами и сопутствующими мероприятиями, - рассказывает мне Наталья Сосновская, продюсер и совладелица сайта "Лиемарт". - Мы проводили чемпионаты мира и Европы и среди профессионалов, и среди любителей. А потом залы закрылись, и вся наша деятельность остановилась. Мы начали искать новые варианты, и в итоге пришли к тому, что стали проводить через интернет занятия, турниры и так далее. А потом мы поняли, что не только в бальных танцах создалась такая ситуация, что в таком же положении оказались все деятели искусств. И мы решили создать площадку, на которой представителей разных направлений в искусстве могли бы себя показать. Более того, когда прошла первая волна эпидемии, и появилась возможность вернуться в "оффлайн", то выяснилось, что многие люди привыкли уже к другому режиму. И это нас подвигло к тому, чтобы из опытного варианта сделать достаточно серьезный проект, который теперь имеет и технические возможности, и ресурсы.

Во время Великого карантина большой популярностью стали пользоваться не только онлайновые концерты, но и лекции. Сегодня их тысячи на десятках сайтах, они разного уровня профессионализма и сложности. Можно слушать аудиолекции, смотреть видеолекции, участвовать в "вебинарах" и дискуссиях в прямом эфире. Возникает новая сфера общения и обучения, которой мир еще не знал.

- Сегодня очень появилось очень много "маркет-плейсов", где можно продавать свои произведения, - продолжает Наталья Сосновская. - Но мы не просто выставляем товар. Мы предоставили возможность показать свой труд, свое искусство фотографам, ювелирам, психологам, музыкантам. Это может быть урок вокального мастерства, а может быть скрипка ручной работы или антикварная ваза, уникальное вино или эксклюзивная коллекция фарфора. То есть наша идея была в том, чтобы создать клуб интеллектуального досуга, где будет собрано все: и лекции, и онлайн-спектакли, и уроки, и дорогие товары. Мы поняли, что во время карантина дефицит общения испытывает прежде всего русскоязычная община во всем мире. Это экспаты, которые живут за границей, платежеспособные люди, которые готовы покупать достаточно дорогие товары. И таких людей много. Кроме того, мы поняли, что, даже когда мы выйдем из карантина, то онлайн все равно останется. Более того, эта интернет-площадка послужит информационным полем для наших дальнейших проектов. Так что у нас много идей и планов.

Очевидно, что человечество сейчас на очередном перекрестке истории. Неясно, в какую сторону следует повернуть и к чему приведет этот путь. И впереди нас ожидает технологическая революция. Мы еще только пытаемся осмыслить наше настоящее и сформулировать главные вопросы будущего. И отвечать на них, по всей видимости, придется поколению 21 века, родившемуся с планшетом в руках. А взрослые пока выживают, как могут.