Я родился и вырос в еврейской атеистической семье. В Бога поверил после того, как в жизни моей произошли чудеса, которые случайностью, совпадением, невероятным стечением обстоятельств объяснить невозможно.

В московскую, хоральную синагогу пришёл в первый раз в 34 года. На Хануку. Там и увидел проводившего богослужение раввина. Народу было много, я сидел в последних рядах и этот первый мой ребе - высокий, с хорошей осанкой, плавными движениями и красивым, звучным голосом произвёл на меня впечатление. Мне казалось, что это гость из другого мира. Таинственного и наполненного мудростью. Позже, до отъезда в Германию, бывал в этой синагоге на улице Архипова в большие праздники несколько раз и представление о раввине, как о мудром, всезнающем, глубоко порядочном человеке не изменилось.

Первое личное знакомство с ребе Исааком (здесь и далее имена раввинов изменены) произошло в Магдебурге и только укрепило это представление. Раввин из Марокко держался просто и с достоинством, не уходил от ответа на любые, даже самые "глупые" вопросы. Позже я брал у него интервью для "Еврейской газеты" и задавал, в основном, именно такие: "Посещают ли иногда сомнения в существовании Бога?", "Почему Всевышний допустил Холокост?", "Можно ли еврею жить на родине Холокоста?". Некоторые другие. Ребе Исаак обладал редким качеством: если он что-то не знал, то не стеснялся сказать: "Не знаю".

После раввина Исаака в общину пришёл рабби Аарон из Израиля. Он был недолго, меньше года, но нанёс, по моему возвышенному образу раввина, сокрушительный удар. Аарон презирал нас, религиозно неграмотных и мало что соблюдающих выходцев из совка, и этого не скрывал. Я в то время руководил в общине хором. Мы пели песни на идиш и иврите, не зная языка и смутно понимая о чём поём. Но общение, красивые мелодии, приближение к еврейской культуре нам нравилось и число хористов постоянно увеличивалось.

Однажды Аарон попросил меня остаться после службы: "Не могли бы Вы пригласить несколько мужчин из хора, чтобы они пели (он дал мне книгу с текстами и нотами религиозных песен) на богослужении. В конце месяца я буду платить каждому по 25 евро. Раввин подумал и добавил: "Из своего кармана". Я обещал поговорить с хористами. Так возник маленький, вокальный ансамбль из пяти человек. К концу месяца я уехал в Москву, а когда вернулся и пришёл в общину, то был в шоке. Меня сторонились, со мной не разговаривали, а бабушка Ася, милая пожилая женщина, которую все называли "еврейская мама", сказала: "Лёва, как ты мог?". "Что мог? Что случилось?" И еврейская мама рассказала, что когда один из хористов подошёл к раввину в конце месяца и попросил заплатить, тот Аарон не только не заплатил, но и возмутился: "Какие деньги? О чём Вы говорите? Это Мадорский придумал".

Я побежал к раввину, которому община снимала квартиру: "Господин раввин. Разве Вы не обещали платить 25 евро в месяц хористам?" Аарон не смутился: "Не волнуйтесь, господин Мадорский. Меня неверно поняли. Завтра же заплачу". Но ребе не заплатил. На следующий день Аарон реабелитировал меня по-другому. Он сбежал. Сбежал на общинном мерседесе, прихватив с собой новый свиток Торы за 25000 евро. Из аэропорта Аарон позвонил секретарше: "Машина общины стоит в Франкфурте на Майне на стоянке. Ключи в выхлопной трубе. Тору я взял, потому что у вас все члены общины неверующие и она им не нужна".Короче, как Остап Бендер мадам Грицацуевой: "Прощай моя курочка. Обниматься некогда. Мы разошлись как в море корабли".

Послали в Израиль целую делегацию на поиски раввина, но он как в воду канул.

Позже в общине раввины, несмотря на высокую, как у министра земли зарплату в 6-7 тысяч евро, (знаю, так как был членом правления) почему-то долго не задерживались. Были среди них порядочные, умные, внушающие доверие, но встречались и довольно странные, прямо скажу, малограмотные. Таким запомнился молодой, импозантный, русскоязычный ребе Барух из Белоруссии, окончивший иешиву в Дании. Раз в неделю Барух проводил уроки религии. Как-то пошёл на его лекцию об истории христианства, большая часть которой была посвящена последним годам жизни Христа. Об общем уровне этой, если так можно выразиться, лекции можно судить по рассказу раввина о распятии Иисуса: "Никакое это было не распятие. По еврейским законам приговорённого к смертной казни привязывали к двум склонённым к земле деревьям и разрывали. Но так как, - с серьёзным видом говорил ребе, - Христос владел магией, он заговорил все деревья в Иерусалиме и их невозможно было согнуть. Тогда Иисуса разорвали капустой, которая уродилась в этом году у одного еврея очень высокой. Более 2 метров".

Последним среди знакомых мне раввинов стал ребе Яков. Немец, прошедший либеральный гиюр. Я с ним познакомился, когда переехал из Магдебурга в Брауншвейг, где община была либеральная. Почти двухметрового роста блондин, хотя и не вписывался в привычнй для раввина образ, оставил на меня самое приятное впечатление. Когда я попросил его дать мне текст молитвы для больной внучки, то он принёс молитвы, которые сам перевёл на немецкий и аккуратно переписал в тетрадь. Яков считал себя не немцем, принявшим гиюр, а евреем. По его мнению, (я так не считаю) евреи, вообще, не нация, а религиозное сообщество. Но он строго соблюдал мицвот и даже поменял квартиру в другом от общины конце города, чтобы не ездить на машине в шаббат.

Заключение

Признаюсь, знакомство с раввинами не достойными этого высокого звания, несколько поколебало моё представление не только о раввинах, но и о харедим. Я узнал, что среди них, как это не печально, встречаются обманщики, подлецы, и просто дураки. В семье, как говорится, не без урода. Но, в подавляющем большинстве, раввины и харедим - это чистые, порядочные, добрые люди. Я думаю, что они не могут быть другими, если их жизнь вращается вокруг Торы и Заповедей. В подавляющем большинстве, харедим в отношениях с людьми стараются придерживаться важного принципа галахи: "Не делай ближнему своему того, что не желаешь, чтобы делали тебе. Это вся Тора, всё остальное является комментарием к ней" (раввин Гиллель (75 г. до н. э)

Поддерживаю Мирона Амусью, который в своих статьях выступает против пропаганды, особенно в русскоязычной среде, ненависти к харедим. Да, действительно, среди них больший процент, чем среди светских евреев, не работает и не служит в армии. Но делают они это не из-за какой-то выгоды. Какая уж тут выгода жить на скромную материальную поддержку государства? Образ жизни харедим вытекает, повторяю, не из выгоды, а из их представлений о требованиях галахи. Поэтому деньги, которые платит Израиль неработающим харедим, не выбрасываются на ветер. Это деньги на то, чтобы поддержать удивительных, чистых и высоко нравственных людей, которые посвящают свою жизнь служению Богу и выполнению Его заповедей.

Источник: "МАСТЕРСКАЯ"