ТЕЛЕВИДЕНИЕ
Фото: "Рейтер" , Тони Маршалл
Новости спорта

Умер дважды Илья Муромец, самый русский тренер российского футбола

Умер Илья Муромец советского и российского футбола. Георгий Ярцев. Даже дважды Илья.

Ярцев – самое выдающееся свидетельство гениального понимания футбола великим Бесковым. Только гениальный пониматель этой игры мог усмотреть где-то в низинах второй лиги 29-летнего форварда и добиться (!!!), чтобы тот перешел в "Спартак". Да мало того, что добиться – не плюнуть на строптивца, сбежавшего обратно в Кострому, обидевшись, не получив обещанную за победу в турнире первой лиги квартиру. Это Бесков-то, обожавший ставить крест на любом мало-мальски понравившемся ему молодом человеке со словами "Вы не любите футбол!".

Угадывание Ярцева по яркости и точности – даже более значимое, чем угадывание Бесковым Гаврилова: "Гаврила" к моменту переходу в "Спартак" попылил несколько сезонов в московском "Динамо", а это не вторая Лига и урюпинская Кострома.

Потому и Илья Муромец: сидел на печи 29 лет, потом встал, потянулся – и давай подвиги совершать.

Ярцев недолго поиграл в советской футбольной элите, всего три года. Но след оставил яркий, бело-красный: чемпионство 1979 года, серебро 1980 года, 55 мячей за 116 матчей. Скорострельность для эры немилосердия советского футбола, когда забивалось скупо и мало, просто выдающаяся.

Второй раз Ярцев стал Илья Муромцем в 1996 году.  Друг Романцев ушел в сборную России, "Спартак" покинул почти все игроки стартового состава, и команду принял Ярцев, никогда до этого тренерских хлебов не евший (год в "Красной Пресне" не считается). Тот "Спартак" называли пионеротрядом во главе с 34-летним дядькой Горлуковичем. Если бы кто-то в начале сезона сказал, что пионеры смогут сесть на колесо настоянной на водочных деньгах "Алании", посмеялись бы над ним.

А эти – сели. И удержались на колесе. И выиграли золотой матч.

Ярцев был очень русским тренером. Он плевал на свое здоровье, выкуривая на тренерской лавке пачку, а то и две за девяносто минут. Он орал на футболистов, щедро снабжая советы и установки народными словцами. А еще – он брался за самое гиблое дело (злые языки поговаривали, что Романцев отдал "Спартак" Ярцеву в 1996, понимая, что тот провалится с пионерами, а это самое то, если сам Романцев утратит пост тренера сборной; он не просто вернется в "Спартак", его туда с мольбами попросят вернуться). Это очень по-русски: или грудь в крестах, или голова в кустах. Пан или пропал.

И был он настоящим русским тренером еще и потому, что испытал на себе великую поговорку "От великого до срамного – один шаг".

Вернее – матч.

Сначала был великий. В Уэльсе, со знаменитой фразой Василия Евсеева (пионера Ярцева 1996 года). А до этого великое спасение погибшей почти сборной: Ярцев заменил Газзаева, даже не заменил, просто на тот момент никто не хотел брать на себя расстрельную должность, понимая, что спасти ту сборную может только чудо. Ярцев спас. Вернул "стариков", угадал, как угадал с ним Бесков, с гигантом спящим, Булыкиным. И спас.

А потом пережил самый большой позор российского футбола, после 0:16 от немцев, на Олимпиаде 1912 года: в Португалии парни Ярцева были сметены хозяевами в матче отборочного турнира чемпионата мира 2006 год, 1:7.

Ярцев в том матче ушел с тренерской скамьи, когда несчастный Малафеев получил седьмой. Многие, да и я, если честно, сочли это предательством, трусостью. Спустя много лет признал, что не прав, прочитав интервью Юрия Голышака и Александра Кружкова с врачом той сборной: "В тот момент это был не человек, а оголенный нерв. Когда Георгий Александрович покинул скамейку, сразу бросился за ним. Смотрю — Ярцев к стене прислонился, за грудь держится, в глазах слезы: «Все, Сергеич, дальше не могу». Дал ему тогда самых мощных сердечных препаратов, а сам подумал: дай-то бог, чтобы пронесло».

Ярцева любили футболисты. Поверьте знающему человеку: это очень редко случается в футболе. Отмечу, в российском (раньше советском, ныне в любом постсоветском государстве) футболе, где в тренерском сообществе очень популярна фраза "Куда футболиста ни целуй, везде жопа".

Это очень редко для футбола, в котором тренеры берут деньги за попадание игроков в стартовый состав. Принимают самое активное участие в трансферной политике, со всеми вытекающими отсюда вкусностями и приятностями.

А Ярцева – любили. Причем – вот же редкость снова – не только те, с кем он работал коротенькое время в "Спартаке" или сборной. "Человечище… Я сижу и реву. Не знаю, что говорить. Это был лучший тренер в моей жизни", — сказал о Ярцеве Владислав Радимов, сложнейший человек для любого тренера, никогда и ничего не принимавший на веру. Поигравший у Ярцева в сборной матчей десять, не больше.

"Пожалуй, я его любил", – этими четырьмя словами завершил эпитафию-статью о Ярцеве коллега Голышак из "Спорт-Экспресса".

Ничего лучше этих четырех слов я не читал в спортивной журналистике. Да и в журналистике вообще.

Жить надо так чтобы о тебе написали таланты уровня Голышака: "кажется, я его любил". Ярцев так и жил. Сердцем. Сердцем и умер, от острой сердечной недостаточности. Самый русский тренер в истории советского и российского футбола, дважды Илья Муромец.



 
 

 

 

Комментарии
Теги:
футбол

комментарии

популярное за неделю

последние новости

x