Максим Бродский, волонтер организации ЗАКА, держит в руках пригоршню стреляных гильз. Он взял их себе на память в качестве трофея из тех мест, где убивали евреев. Три недели он занимался сбором трупов террористов и ликвидацией последствий атаки седьмого октября на израильские кибуцы.

— Для этой работы нужен определенный склад психики, — объясняет Максим. — Далеко не каждый может работать с полуразложившимися трупами. Я научился не реагировать так остро на то, что видел. Просто выполнял свою работу.



ЗАКА — это неправительственная организация, в которой практически нет постоянных сотрудников. Здесь служат добровольцы, большинство из них — люди религиозные.

— ЗАКА хороша тем, что сюда приходят те, кто хотят, а остаются те, кто может, — говорит Максим. — Мой девятнадцатилетний сын тоже работал с нами. Он сразу определил границы, что будет делать, а что не будет. И это правильно.

В обычной жизни Максим Бродский, отец пятерых детей из Хайфы, — владелец стоматологической клиники, практикующий психотерапевт и автор "Телеграм"-канала "Мысли вслух".

Он много лет увлекается дайвингом, а однажды узнал, что в ЗАКА есть специальное подразделение по розыску тел утонувших. Так он присоединился к организации и стал участвовать в ее работе. Он верит, что исполняет Божью заповедь и свой гражданский долг.

— После седьмого октября я позвонил своему командиру и предложил помощь. И десятого числа я был на юге. К тому времени многие тела убитых израильтян были уже убраны. Нам оставалось собрать тела террористов. Это были крупные мужчины, под два метра ростом. Они были в военной форме. Было очевидно, что это подготовленные боевики, настоящие бойцы.

Каждое тело сначала проверяли саперы на предмет взрывчатки. Лишь после этого добровольцы запаковывали его в специальный мешок и укладывали в грузовик. После длительного пребывания на солнце тела деформировались и разлагались, работать с ними становилось все труднее. Иногда под завалами, среди сгоревших домов, находили останки израильтян. Иногда попадались тела без некоторых частей, иногда приходилось собирать эти отдельные части. Три недели стресса и кропотливой работы, которая требовала отторжения чувств, эмоций и мыслей.



— Это не был просто теракт, — продолжает Максим. — Это был хладнокровный процесс убийства евреев, который длился несколько часов. Зверств такого масштаба мы еще не видели.

Максим рассказывает, как, заходя в разрушенные дома, он видел изувеченные тела детей, обгоревшие трупы, превратившиеся в пепел, взорванные комнаты-бомбоубежища с элементами человеческих останков. Некоторые подробности невозможно привести в этом тексте из этических соображений.

— К террористам у меня нет никаких сантиментов. Тело террориста — это биомусор. Тело еврея — свято. Поэтому и отношение к тем и другим было разным. Но я, как человек религиозный, верю в то, что любое тело должно быть предано земле. Если тело или его части остаются не похороненными, то это неуважение ко Всевышнему. А этого допускать никак нельзя. Поэтому мы так тщательно собирали все останки, чтобы ни один фрагмент не оказался непогребенным. Заповедь захоронения важна для любого человека.

Исполняя эту заповедь, добровольцы ЗАКА не только собирали тела и части тел, но и все, что когда-то имело отношение к человеку: внутренности, кровь, кости, волосы. Срезали окровавленные сидения автомобилей, разбирали расстрелянные детские кроватки, тщательно уничтожали при помощи специальных химических средств следы крови и других масс, въевшиеся в стены.



— В первые дни я был в шоке. Шок был и от видов, и от запахов, и от ситуации. Потом постепенно начал привыкать. Возвращаться из этой атмосферы войны и смерти в нормальную домашнюю обстановку было очень трудно. В первые недели после возвращения с юга я не мог спать. А когда все же удавалось заснуть, снилась война. Моя жена называла это состояние "отсутствием присутствия". И я, как психотерапевт, понимал, что без помощи не обойтись. Поэтому я пошел к психологу, чтобы проработать эти состояния и вернуться в норму.

Израиль — рекордсмен по количеству добровольцев, причем в разных областях, а израильское общество после чрезвычайно жестокой террористической атаки сумело сплотиться и проявить волю к выживанию.

— Созидание — это то, что дает силы пережить стресс, — говорит Максим Бродский. — Нам еще многое предстоит сделать, чтобы пережить эту травму. Мы получили болезненный урок, который стал следствием наших действий. Не забывайте, два храма были разрушены из-за нашей ненависти друг к другу. После победы мы должны научиться жить вместе, несмотря на разногласия, понять, что мы единое общество и единый народ, и судьба у нас одна. Как народ мы переживали самые страшные катастрофы, но сумели сохраниться. Уверен, этот непростой этап мы тоже переживем.