Я езжу по Израилю и не узнаю его. Это уже не тот грязненький, простенький, неказистый Израиль, в который я приехала одна когда-то, наивно полагая, что это - мой дом. Это богатый, холеный, правда, по-прежнему грязноватый Израиль, который бьет все рекорды, догоняет и перегоняет Европу, дорожает и расцветает, гордится своими патентами и старт-апами, лучше всех стреляет и лучше всех торгует, и вообще несет свет в темные массы.

Это не тот провинциальный, теплый, душевный Израиль, где можно было до хрипоты спорить с торговцем на рынке, выгадывая пару шекелей, чтобы потом бросить их в шапку старенькому уличному музыканту; это не тот Израиль, где можно было выхватить из хаоса слово, которое покажется знакомым, ну, конечно, так бабушка когда-то ругалась с дедушкой, чтобы дети не слышали. Это не тот Израиль, в который я влюбилась с первого взгляда, еще ребенком.

Это Израиль, который раздирают ложь, ненависть и зависть.

Я не хочу жить в этом Израиле, где нас разделили на сектора, касты и стаи. Я не хочу жить в Израиле, где единственное, что нас объединяет — это война. Я не хочу жить в Израиле, где взращивается и выпускается наружу все самое страшное, самое черное, что есть в человеческой душе. Я не хочу жить в Израиле, где люди делятся на друзей и врагов. Я не хочу жить в Израиле, где боевых генералов называют предателями.

Я не хочу петь в хоре. Я не хочу, чтобы на мне ставили ярлыки.

Я хочу, чтобы люди назвали друг друга мами и мотек, а не гой и дармоед.

Я хочу проснуться завтра и увидеть за окном свой Израиль. Верните мне его, пожалуйста.