Через считанные часы мы будем сидеть за пасхальным столом. Для многих, для большинства, этот вечер будет необычным – ни общих сейдеров, ни гостей. Ну ничего не поделаешь. Переживём и это. Один из центральных сюжетов пасхального вечера, пасхальной Агады – рассказ о "четырех сыновьях": мудром, "нечестивом", бесхитростном и о том, кто даже не знает, что спросить.

В свое время Любавичский Ребе говорил, что существует еще и пятый сын. Почему он не упомянут? По простой причине – он не явился на сейдер, потому что не знает о нем. Ребе имел в виду евреев СССР. Сегодня они здесь. В Израиле. И даже те, кто не приходят на сейдер, знают о нем. Но я не о них.

Я хочу напомнить о человеке, который с детства сидел за пасхальным столом и отмечал этот важнейший праздник нашего народа с семьей почти четверть века. Но вот уже четверть века он лишен этой возможности. Я говорю об Игале Амире. Вспомним о нем, когда будем поднимать бокалы за праздничным столом. И выпьем за то, чтобы в следующем году он был в пасхальную ночь в Иерусалиме с семьей.

Всем – кошерного и радостного Пейсаха.