По следам рассекречивания архивов, касающихся пропавших "йеменских" детей, в суды было подано 18 исков с требованиями о компенсации за причиненный ущерб. Предвидя новые судебные разбирательства, правительство решило выработать единую компенсационную политику и урегулировать все претензии во внесудебном порядке.
Сегодня на утверждение министров будет вынесен вариант, согласно которому за каждого пропавшего без вести ребенка его ближайшие родственники получат 150 тысяч шекелей, а за каждого похороненного без ведома семьи – 200 тысяч шекелей. В обмен на это родственники подпишут отказ от любых дальнейших финансовых претензий.
Общая сумма компенсаций оценивается в 162 миллиона шекелей. Правительство решило ограничить число семей, имеющих право на компенсацию, только теми, кто подавал заявки по поводу пропавших детей в одну из трех работавших по этой теме государственных комиссий. Таких случаев насчитывается около тысячи. Тем, кто не подавал заявок ни на одну из комиссий, компенсаций давать не будут, поскольку сейчас, спустя 70 лет после тех событий, "концов" найти практически невозможно.
Тема пропавших детей в семьях репатриантов из Йемена чрезвычайно запутанна и болезненна. В начале 50-х годов, в первые годы существования государства, в страну стали съезжаться выходцы из ближневосточных и африканских стран из-за гонений на евреев, устроенных арабами и мусульманами.
С 1948 по 1950 году в страну приехало порядка 50 тысяч евреев из Йемена. Уже в ту пору Израиль был "страной контрастов": более-менее зажиточные ашкеназские евреи, социалистический "жестоковыйный" государственный аппарат, и неряшливые смуглые беженцы с Ближнего Востока, с трудом говорившие на иврите, которые селились большими семьями в наскоро возведенных бараках. В органах опеки решили, что в таких семьях "слишком много детей", и стали правдами и неправдами изымать их. Родителям говорили, что ребенок заболел, и забирали его. Семью держали в неведении относительно судьбы ребенка. Многим говорили, что ребенок умер, но не позволяли ни посмотреть на тело, ни участвовать в похоронах.
Среди йеменцев ходили слухи, что детей отдают на усыновление в еврейские семьи в США, что на них проводят медицинские эксперименты и т. п. Когда пропавшим детям должно было исполниться 16 лет, многие семьи начали получать на них повестки из военкомата. Оказалось, что в государственных реестрах они не числятся умершими. После этого была создана первая государственная комиссия по расследованию обстоятельств пропажи "йеменских детей". После этого было еще две комиссии, которые в общей сложности выявили порядка 1050 пропавших детей, из которых 733 ребенка умерли, 56 были переданы на усыновление, судьба остальных неизвестна.
Результаты работы всех трех комиссий были строго засекречены, и рассекретили их в лишь в 2016 году, когда все, кто имел отношение к похищению детей, были уже вне досягаемости правосудия. Но и рассекреченные документы не пролили желаемого света на исчезновение многих детей.
Комиссии исходили из презумпции невиновности государственной системы. Они обычно удовлетворялись ответами органов опеки о том, что такой-то похоронен там-то. На основании этих ответов семьям, хоть и задним числом, выдавали свидетельства о смерти. Однако во многих семьях полагают, что рассекреченные архивы сильно "подчищены", а данные подделаны. Так, при многих попытках эксгумации в соответствии со свидетельствами о смерти анализ ДНК не выявил соответствия между находившими в могилах останками и родственниками пропавших детей.
Так или иначе, три действовавших комиссии признали, что 1050 "йеменских" (а также "алжирских" и некоторых других) детей были изъяты из семей и либо умерли, либо отданы на усыновление. За это никто не понес никакой ответственности, все было списано на "чрезмерную нагрузку на медучреждения" и "общее патерналистское отношение к репатриантам из восточных стран".
Теперь правительство готово выплатить по этим случаям 162 миллиона шекелей и "закрыть тему" похищения "йеменских" детей. Однако многие до сих пор считают ту политику сознательной и одобренной на высших уровнях государственной администрации. История с "йеменскими" детьми воспринимается как символ всесилия и безнаказанности чиновного истеблишмента, не допускающего ни гласности, ни серьезного разбирательства собственных прегрешений.
Эти подозрения особенно актуальны в свете нынешнего поведения юридических органов, препятствующих расследованию коррупции в собственных рядах и открыто практикующих противозаконные методы работы. В этом им, как и прежде, помогают политики левого толка, покрывающие произвол юридической системы и не дающие правительству восстановить естественный баланс сил между законодательной, исполнительной и судебной властями.
комментарии