Два года там и 142 дня тут. 

Опять суббота, которой нет. 

Мигрень и тошнота.

На прошлой неделе брата отпустили с северного фронта домой. Он ушел в милуим добровольцем сразу и безоговорочно, прямо в ночь с 7 на 8 октября. Присоединился к своим и за все эти месяцы дома был дней десять в совокупности. 

Пять месяцев я засыпала только после того, как проверяла новостные сайты, и просыпалась, открывая эти сайты еще до того, как отключить будильник.

Я по пять раз на день заходила в его вотсап, чтобы посмотреть, когда он был там в последний раз, и старалась не задавать лишние вопросы, когда он звонил. А он не рассказывал подробности.

Я даже представить себе не могу, что он пережил за это время. 

Но точно знаю, что теперь ему пришлось начинать свой бизнес с нуля. Так уж, оказывается, построена система, что одни дают своей стране все, что могут, рискуя жизнью во всех смыслах, а другие, сидя в тепле и безопасности, получают, торопливо загребая в карманы все, до чего смогли дотянуться. И их женам, матерям и сестрам отлично спится по ночам. 

Так вот, в конце концов пружина тревоги, плотно сжатая в моей голове все эти месяцы, к концу прошлой недели наконец разжалась. И немедленно вынесла меня в такую адскую мигрень, что ни есть, ни спать невозможно. А тут еще и тошнота. 

Частично она от новостей. От бесконечных выступлений малограмотных, бессердечных, фанатичных торговцев политикой, лезущих из всех утюгов с фейками, лозунгами в стиле песен Шамана, от их перекошенных рож и визгливых воплей блевать тянет и так, а тут еще и мигрень, так что хоть сдохни. 

Впереди у нас еще повод для головной боли — месяц особого праздника, в котором традиционно соседи стараются показать, насколько они нас не любят. И без войны это обычно сложный месяц, а теперь, да еще и при пироманах с обоих сторон, прогнозы совсем не хочется делать. Ну да авось пронесет, несмотря на... 

Отдельно доставляет мировая общественность, цензурирующая песни для Евровидения и строящая нам козью морду при любой возможности. Не то чтобы это удивило, но тошнит знатно, признаюсь. Короче, за окном у нас февраль, на душе уныние и в новостях ничего хорошего. Кто там написал, что достать бы чернил и плакать, но слезы кончились совсем?

Устали мы, не плачется уже.

А между тем конца войне не видно. Бывший министр обороны страны, живущей в режиме войны уже два года, сказал на встрече в музее АНУ — Музее еврейского народа, что нужно привыкнуть к мысли о том, что нам придется бежать марафон. Что впереди долгая изнурительная дорога обратно в нормальную жизнь, и как бы мы ни устали, как бы ни хотелось передохнуть или сойти с дистанции, останавливаться нельзя.

Они сегодня отмечают два года в этом страшном марафоне. Мы — 142 дня. 

Я не знаю, сможем ли мы бежать так долго. Но я точно знаю, что мы обязаны добежать до финиша. Вернуть домой похищенных. Вернуть домой солдат, к семьям и работе. Вернуть себе безопасность в доме. И навести наконец дома порядок. А пока продолжать движение, даже если тошнит. 

Это должна была быть суббота для моря, но у нас внезапно туман....

Блог автора на Facebook