Мы встречаемся с равом Каролем Сидоном, писателем, драматургом, переводчиком и заодно главным раввином Чехии, в небольшое кафе в центре Тель-Авива. Рав приехал в Израиль всего на несколько дней, чтобы побывать на премьере своей пьесы "Шапиро", поставленной в театре "Маленький". Через несколько часов у него самолет, на интервью у нас совсем немного времени. Но мы начинаем разговаривать, и наша беседа длится почти два часа. Его судьба настолько интересна, ярка, и в то же время трагична, что за время разговора мы только прикоснулись к ней, а для того, чтобы по-настоящему раскрыть этого удивительного человека, нужно написать целую книгу. Возможно, когда-нибудь он это и сделает.

Он родился в 1942-м году в семье еврея и чешки. Его отец, Александр Сидон, был арестован гестапо и погиб в тюрьме для политических заключенных накануне отправки в Освенцим. Начальник тюрьмы лично застрелил заключенного. Это случилось в 44-м, когда Каролю было всего два года. От отца осталась только черно-белая фотография, которую он хранит всю жизнь.

Поисками отца, попытками приблизиться к нему и понять его была наполнена жизнь Сидона. Его первый роман "Мечта об отце" вышел в 1968-м году и немедленно стал культовым, а молодой автор – одним из самых известных писателей Чехословакии. Перед ним открывалось блестящее будущее – его любили читатели и хвалили критики, его пьесы шли по радио, по его сценариям снимали фильмы, его эссе считались "самыми примечательными интеллектуальными текстами". Казалось бы, этому человеку удается все, и успех буквально преследует его.

- На самом деле, - рассказывает Кароль на хорошем литературном иврите, который он выучил специально, чтобы читать священные тексты в оригинале. – Только так кажется со стороны. Пьеса "Шапиро", которая сейчас идет в израильском театре, — это одна из главных моих неудач. Когда я написал эту пьесу в 1972-м году, ни один театр, ни одна сцена не хотела его ставить. Потому что к тому моменту я был уже под запретом у советской власти.

"Шапиро" - это загадочная история торговца антиквариатом Мозеса Шапиро (в исполнении потрясающего Дуду Нива). Крещеного еврея, женатого на немке, который сообщил, что обнаружил в пещере возле Мертвого моря уникальный пергаментный свиток с древнейшей версией книги Второзакония. Он попытался продать реликвию в Британский музей за миллион фунтов. Но тут же появились те, кто опровергал подлинность свитка: слишком неправдоподобной казалась возможность его сохранения на протяжении сотен лет в условиях повышенной влажности. Завязалась борьба между теми, кто признавал правоту Шапиро, и теми, кто обвинял его во лжи. Историю этого человека, по-своему выдающегося, в спектакле рассказывает дочь Мозеса, Мирьям, которую блистательно играет Елена Яралова.

- Я узнал об этой пьесе от Кароля Сидона, с которым общался в Праге. Мне очень понравилась эта история, и главная ее мысль – о месте ассимилированного еврея в Европе (что сейчас стало более чем актуально), - рассказал мне режиссер спектакля и руководитель театра "Маленький" Михаил Теплицкий.


сцена из спектакля "Шапиро"

После советского вторжения в Чехословакию в 1968-м году началось постепенное "закручивание гаек". Происходило это достаточно неспешно, но последовательно и удушающе.

- У нас было три возможности: остаться и сесть в тюрьму, остаться и молчать, уехать. В тот момент я выбрал второй вариант. Я остался в стране, но мне запретили работать по специальности, меня перестали издавать и ставить на сцене. На жизнь я зарабатывал, продавая газеты в киоске.

В Советском Союзе это поколение литераторов называли "поколением дворников и сторожей" – название, позаимствованное из песни "Аквариума".  Это были те, кто не признавался официальной властью и вынужден был уходить в подполье. Кароль Сидон проработал в киоске десять лет, а иногда подрабатывал кочегаром. Каждый день, с шести утра до шести вечера, он сидел в своем киоске на одной из центральных улиц Праги, и все это время продолжал много писать. В этот период и появилась пьеса "Шапиро", которую никто не захотел ставить на сцене – просто из страха. Тогда Кароль решил выступить в качестве режиссера и самостоятельно поставить пьесу в маленьком подпольном театре. Но премьера была сорвана: в зале появились представители власти и разогнали участников спектакля вместо со зрителями.

- В те времена я часто бывал в тюрьме, - рассказывает Сидон. - При этом чувствовал себя немного неловко: меня всегда отпускали. Видимо, считали, что я не представляю большой опасности для режима. А мои товарищи сидели в тюрьме многие годы, некоторые из них погибли.

А в 77-м году Сидон вместе с другими интеллектуалами подписал "Хартию-77", программный документ, ставший основанием для формирования группы политических диссидентов в Чехословакии.

- Однажды рано утром я открываю газету и вижу огромную статью, посвященную одному из самых известных чешских писателей, моему хорошему другу. В этой статье над ним откровенно издеваются, его называют изменником и предателем. Это было предупреждение всем нам. Я взял ножницы и вырезал эту статью из газеты. И так же поступил со всем тиражом, который был у меня в киоске. Я понимал, что меня за это накажут. И так и случилось. Спустя некоторое время появилась молодая женщина и купила газету, которую я "исправил". Потом появились люди из тайной полиции и арестовали меня. И вот сижу я на допросе, а следователь мне говорит: "Уезжай отсюда. Все равно тебе здесь не будет жизни. Я дам тебе разрешение на выезд".

Так и случилось. Позже Сидон узнал, что чехословацкие власти решили выслать за границу около двухсот человек – тех, кто выступал против режима.

И так началась для Кароля Сидона новая жизнь. Он решил, что пришло время заняться тем, к чему всегда лежала душа: снова отправился на поиски отца. Теперь он шел не литературным путем, а религиозным. Сидон прошел процедуру гиюра еще в 68-м году, и с тех пор всегда носил кипу. А в 84-м начал изучать иудаизм. Первые годы учебы он провел в Германии, а затем уехал в Израиль, где учился в иерусалимской иешиве, и только после этого, уже будучи раввином, вернулся в Чехию, к тому времени получившую независимость.

- И вот меня назначали главным раввином Праги, и я начал потихоньку восстанавливать еврейскую общину, пытался строить еврейское будущее. Потом, тоже не без проблем, меня назначали главным раввином Чехии. И с тех пор я занимаю эту должность. У нас в стране около трех тысяч зарегистрированных членов общины. У нас прекрасные синагоги, которые находятся в хорошем состоянии, у нас в Праге хорошо охраняемый Еврейский квартал, в котором повсюду развешены фотографии заложников. Только евреев почти не осталось.


фото: "Википедия", Олег Юнаков, CC BY-SA 4.0

Кароль Сидон всегда чувствовал себя немного чужаком в любой среде. Для советской власти он был диссидентом, для чешской творческой интеллигенции – евреем, а для еврейского религиозного истеблишмента – слишком светским. В 2014-м году вышел остросюжетный мистический роман "Метод Ацула", мгновенно занявший место в списке бестселлеров. Автором произведения был некий Хаим Циган (то есть Цыган). Сразу же возникло подозрение, что это – не настоящее имя писателя, и началась почти что детективная история поисков реального человека, скрывавшегося за псевдонимом. Неудивительно, что им оказался Сидон, который пытался скрыть свою литературную деятельность от религиозной общины.

- Я всю жизнь нахожусь в ситуации, когда среда пытается меня выдавить. Если вы думаете, что здесь, в Израиле, я с этим не сталкивался, то вы ошибаетесь. Израильская культурная элита, как правило, придерживается очень левых взглядов. К людям, носящим кипу, относятся с пренебрежением, а все попытки сближения пресекаются на корню. И очень жаль, что это так. Среди религиозных людей есть великие умы и талантливейшие люди.

Об этом, собственно, и спектакль "Шапиро". На сцене разыгрывается трагедия человека, который постоянно пребывает во внутреннем расколе и разрыве. Он и еврей, и христианин; и великий мошенник, и первоооткрыватель. И спектакль балансирует между правдой и ложью, еврейским местечком и ассимиляцией, будущим и прошлым.

Авторскому коллективу удалось создать атмосферу отчаяния, потери и пустоты, которую невозможно ничем заполнить. Особенно сильной получилась сцена, в которой одна из дочерей Мозеса, Хана (Хадас Эяль), будучи наполовину немкой и замужем за немцем, на пороге газовой камеры пытается отказаться от своего еврейства. Это квинтэссенция вечной попытки евреев "быть как все", которая неизбежно заканчивается провалом.

В беседе со мной Кароль Сидон сказал, что "Шапиро", это спектакль "о людях, который знают правду, но не могут жить по правде". Мне кажется, это самое точное определение. Ведь автор писал о себе и лучше других понимает, каково это: быть везде чужим и знать, что правда неуловима и недоступна, а ложь прилипчива и доходчива.

Через много лет после этой истории были найдены "Кумранские свитки". По одной из версий, одну из этих рукописей и обнаружил заклейменный, отвергнутый и осмеянный Шапиро. Но тайну свою он унес с собой, застрелившись в отеле Роттердама.


сцена из спектакля "Шапиро"

Разоблачение Сидона как автора беллетристики вызвало грандиозный скандал в еврейской религиозной общине, были даже попытки отстранить его от работы. Но раввин сумел сохранить место. Правда, в последнее время он все больше времени проводит дома, на пенсии, с молодой женой, которая младше мужа на сорок четыре года.

Когда-то ее мама, иммигрантка из Монголии, привела девочку в еврейскую школу, потому что там дают качественное образование. Айуна Тойя, обладательница яркой экзотической внешности, так увлеклась, что выучила иврит, прошла гиюр и взяла еврейское имя Иона. А потом завязались отношения с ребе, на тот момент еще женатым. После развода Кароль и Иона поженились, и вместе они уже десять лет.


раввин Кароль Сидон с женой

- Это не прибавило мне популярности в ортодоксальном крыле еврейской общины, - объясняет Сидон. – Но я уже не в том возрасте, чтобы что-то кому-то доказывать. Меня постоянно в чем-то обвиняют, а я всю жизнь пытаюсь понять, что такое чувство вины. Поиски вины -это смысл моего творчества. Человек всегда виновен, потому что идет против правды, а правда – это Бог. Еврейский народ виновен, потому что Бог заповедовал ему книгу, где объясняется, как жить по правде. Но он, как плохой ученик, никак не хочет выучить урок. И продолжает нарушать обет, данный Богу.