Для многих советских евреев поддержка Израиля оборачивалась личными трагедиями, но она же становилась источником духовной силы.
Они писали письма в ООН и в советские газеты, шепотом на кухнях пели песни о Земле Израиля, создавали кружки иврита и шли на отчаянные шаги, рискуя свободой и жизнью. Их имена и судьбы стали символами борьбы советских евреев за право на репатриацию.
Сегодня, в День репатрианта, Израиль вспоминает этих людей - героев без оружия, которые прокладывали дорогу к национальному возрождению, но это также время подумать о сегодняшнем дне.
Когда в мае 1948 года было провозглашено создание Государства Израиль, в далеком СССР евреи откликнулись на это событие с восторгом и надеждой. Новосибирский инженер Ю. Б. Шмерлер писал в Еврейский антифашистский комитет: "Сейчас, когда борьба идет не на жизнь, а на смерть… мы, советские евреи, не можем молчать… Активно участвовать - это сражаться плечом к плечу с нашими братьями. Это наш священный долг".
Герой Советского Союза Давид Драгунский и инженер И. Г. Рогачевский предлагали создать еврейскую дивизию для фронта на Ближнем Востоке, врач И. Б. Клионский - авиаэскадрилью имени тов. Сталина для армии Израиля. Эти мечты о солидарности не осуществились, но выражали общее настроение: Израиль стал для советских евреев символом силы и надежды.
"Письмо восемнадцати" - вызов миру
В августе 1969 года в Кутаиси собрались восемнадцать семей грузинских евреев и подписали обращение в ООН: "Время страха прошло - настал час действий. Мы требуем разрешения на выезд. Непонятно, как можно в конце XX века запретить людям жить там, где они хотят".
Это письмо, обнародованное в мировой прессе, стало переломом. После его публикации Израиль официально вступил в борьбу за свободу алии из СССР. В конце 1960-х годов, на фоне победы Израиля в Шестидневной войне, среди евреев в СССР началась новая эпоха.
Писатель, нобелевский лауреат Эли Визель назвал это поколение "евреями молчания", однако именно они начали отходить от советских клише и создавать организованное сионистское движение.
По данным КГБ, только в 1969 году 27 тысяч евреев запросили вызовы от родственников из Израиля. За период 1968–1982 годов 375 тысяч советских евреев получили приглашения, 163 тысячи смогли выехать, но десяткам тысяч было отказано.
Операция "Свадьба"
В 1970 году группа евреев и диссидентов во главе с Марком Дымшицем и Эдуардом Кузнецовым попыталась угнать самолет, чтобы прорваться на Запад и оттуда - в Израиль. План прозвали "операцией “Свадьба". Участники знали, что их ждет арест, но пошли на риск.
Суд приговорил Дымшица и Кузнецова к смертной казни, Иосифа Менделевича и Сильву Залмансон к длительным тюремным срокам. Под давлением мировой кампании смертные приговоры заменили лагерями. Эти имена стали символами мужества, а само дело - трамплином для международного движения в защиту советских евреев.
"Эрец Исраэль" и культурное сопротивление
27 марта 1971 года глава КГБ Юрий Андропов докладывал в ЦК о перлюстрированном письме переводчицы "Интуриста" Аллы Смелянской. Она отправила в Израиль песню "Эрец Исраэль", написанную ее мужем: "Хотелось бы, чтобы песня прозвучала по радио “Голос Израиля” и, может быть, стала нашим гимном о любви к родине".
Эти строки считались "преступлением". Но именно через культуру: песни, журналы (например, "Тарбут" Феликса Канделя), кружки иврита и тайные семинары - сохранялась связь со страной и традицией народа.
Письма и отказники
В 1970-х тысячами шли письма в редакции газет: "Голда шелану - наша Голда… Ею гордимся и мы, евреи, живущие в Союзе".
"Отрицать наличие антисемитизма в СССР - то же самое, что отрицать расизм в США".
Каждое такое письмо могло обернуться серьезными последствиями для его авторов.
Имена Владимира Слепака, Иосифа Бегуна, Натана Щаранского, Юлия Эдельштейна стали символами несгибаемости. Иосиф Бегун был приговорен к семи годам строгого режима и пяти годам ссылки. Щаранский провел тринадцать лет в тюрьмах и лагерях. Эдельштейна судили по "наркотическим" статьям, хотя его единственная "вина" заключалась в преподавании иврита.
Движение "отказников" стало символом готовности идти на риск ради репатриации: активисты подвергались увольнениям, слежке, арестам и тюремным срокам. Для многих советских евреев поддержка Израиля оборачивалась личными трагедиями, но она же становилась источником духовной силы. Советские евреи поддерживали Израиль, рискуя свободой, карьерой, будущим.
Постсоветская идентичность: "двойная лояльность" без конфликта
Распад СССР означал конец государственной антисионистской кампании и начало периода свободной репатриации. С отменой государственного антисемитизма (в советские времена включавшего и официальный "антисионизм") и установлением дипломатических отношений с Государством Израиль прежняя дилемма советских евреев - солидарность с еврейским государством (что трактовалось как нелояльность официальной политике СССР) или антисионизм - утратила актуальность.
Еще в 2004 году президент Российского еврейского конгресса Евгений Сатановский отмечал: в современной России "произраильская составляющая" в политике стала нормой и воспринимается так же спокойно, как в США.
Президент ФЕОР Александр Борода в 2016 году подчеркивал: "Еврейская общественность может и должна содействовать укреплению российско-израильских отношений". Но звучали и более осторожные голоса. Бизнесмен Александр Малис утверждал: "Еврей обязан быть лояльным к власти страны, где он живет. Не нравится - можно улететь. Влиять на внутреннюю политику можно только в Израиле".
Масштабный опрос, проведенный Евро-Азиатским Еврейским Конгрессом, показал: 69% евреев России, Украины, Беларуси и Молдовы выражают солидарность с Израилем; 46–50% видят себя патриотами и страны проживания, и Израиля одновременно. Идентичность постсоветских евреев стала "полилояльной", то есть естественно и бесконфликтно совмещающей солидарность с Израилем и гражданскую лояльность странам проживания.
С такими оценками соглашалось большинство экспертов на протяжении последних десятилетий, но как они звучат на фоне геополитического напряжения последних лет со сложной системой взаимовлияний - рост ненависти к Израилю и евреям, противостояние России и США, война между Россией и Украиной, террористическая атака ХАМАСа против Израиля? Ответы уже не столь однозначны.
Возвращение (алия) в век глобальных идентичностей и сетевых обществ представляется не столько сменой географии, сколько нравственным решением: жить с народом, разделять его тревоги, язык, культуру, боль и надежду.
Государство вправе ожидать от нового гражданина участия в труде, службе, солидарности. Но оно обязано и само выполнять свою часть общественного договора: обеспечивать инфраструктуру интеграции, а не бюрократические лабиринты.
День репатрианта - день памяти, благодарности и трудных вопросов
Действительно ли каждый, у кого есть еврейские корни, имеет право на "тихую гавань" (принимая во внимание, что она не так уж и комфортна) в Израиле? Этот вопрос раскалывает не только Кнессет, но и семьи. С одной стороны - опасения перед "туристической алией" без интеграции; с другой - моральная обязанность не закрывать двери перед евреями и их потомками.
День алии - это возможность задать честные вопросы: кто мы, ради чего возвращаемся (или для кого-то приезд в Израиль - лишь техническая возможность эвакуации из страны рождения), и куда стремимся; повод внимательно присмотреться, как живут евреи в диаспоре и как строятся их отношения с еврейским государством; и это день памяти о тех, кто еще в СССР мечтал о возвращении, кто сидел в тюрьмах и ссылках, кто пел "Эрец Исраэль" шепотом, кто шел на отчаянные шаги, как участники "самолетного дела". Эти люди - наши современники, и некоторые из них продолжают активно строить страну.
Иногда героизм - это письмо в газету, песня, кружок иврита или просто, как для большинства из нас, настойчивое "да" на вопрос: "Хотите ли вы жить в Израиле?"
А вслед за ним: "Какое государство каждый из нас хотел бы построить для себя и своих детей?"
Сегодня эти вопросы по-прежнему звучат для многих актуально.
Автор: д-р Хаим Бен Яаков, генеральный директор Евро-Азиатского Еврейского Конгресса (ЕАЕК)
комментарии