Смиряться - не значит опускать руки. Это значит принимать жизнь во всем ее многообразии и понимать, что сфера нашего влияния ограничена.
Однажды ко мне обратилась читательница с просьбой найти ей доулу смерти. После пережитой трагедии она не видела смысла в жизни. Сначала я удивилась, потом испугалась, но затем заинтересовалась. Выяснилось, что действительно существует такая профессия, и эти специалисты сопровождают умирающих людей в последний путь и помогают тем, кто остается, справиться с потерей. Я поговорила с Гаей Дразниной, коучем, лектором, ведущей групп, которая занимается темой ухода (и не только).
- Встреча с уходящими людьми — это невероятный подарок для меня, - рассказывает Гая. — Это всегда такое ощущение, что я соприкасаюсь с чем-то божественным, с какой-то удивительной глубины простотой. Это когда человек уже принимает то, что неизбежно, и раскрывается во всей своей честности.
- Что это за профессия "доула смерти"? И зачем она нужна?
- 20 лет назад никто еще не слышал о доулах в родах, а тех, кто начинал этим заниматься или прибегал к их услугам, считали сумасшедшими. Сейчас это абсолютно нормально. Доулы сопровождают роды не реже, чем акушерки. То же самое происходит и с доулой смерти. Это не совсем новое направление. Это, скорее, возвращение к тому, что было принято в прошлом. Когда смерть была естественной частью жизни, и людей на подходе к смерти сопровождали и физически, и эмоционально.
Родовая дола — это сопровождающая, которая помогает женщине пройти путь родов более спокойно и осознанно.
Во время беременности доула помогает женщине подготовиться к родам, а после может оказать помощь в восстановлении, налаживании грудного вскармливания и адаптации к новой роли матери.
Доула смерти делает очень похожую работу.
Иногда доулы проводят беседы о том, как устроить уход, где найти хоспис, как организовать прощание или что-то еще, о чем человек, может быть, не осведомлен. Но, чаще всего, их задача состоит в том, чтобы помочь наиболее осознанно перейти из одного состояния в другое.
Одной из самых важных задач является эмоциональная поддержка, сопровождение и создание пространства, в котором можно открыто и спокойно говорить на любые темы конца жизни, в том числе и о страхах, чувствах и смыслах.
- Когда ко мне обратились с помощью найти доулу смерти, у меня сама эта мысль вызвала инстинктивное отторжение. Сработал инстинкт самосохранения.
- Но я думаю, что это не только инстинкт самосохранения, это история про наши культурные коды, про табуированность. Потому что в природе нет ничего более естественного. Но наше современное общество отказалось от переходов. Раньше ведь в подростковом возрасте человек проходил инициацию во взрослость, включая встречу с бренностью, с тем, что теперь взрослый и ответственный – это он. В современном обществе остались церемонии, и то не везде, без реального перехода.
- То есть можно сказать, что люди отказались от древних ритуалов, назвав их "мракобесием", а новых инструментов взаимодействия с внешним миром не придумали?
- Скорее, новых инструментов для признания и исследования внутреннего мира не нашли.
- Мы все время пытаемся найти какие-то эвфемизмы, чтобы не сказать слово "смерть". Мы придумываем разные слова: "вот это", или "если что-то случится", или "не дай бог что", чтобы не сказать самое главное.
- Да, да. Я провожу встречи "кафе о Смерти". Интересно, что, когда люди разрешают произнести себе эти слова, то очень часто происходит одна и та же история. В самом конце участники говорят: "я не думал, что это будет так весело и так про жизнь". Наверное, именно потому, что жизнь и смерть - абсолютно связанные вещи.
- Головой мы это понимаем. Но сердцем принять очень трудно. Когда уходят близкие, прежде всего, срабатывает инстинкт выживания. Мы понимаем, что им уже не помочь, но мы-то остаемся, и нам придется с этой болью жить. Поэтому человек, прежде всего, хочет уберечь себя от тяжелых переживаний.
- Я делюсь тем, как можно еще что-то видеть или тем, как это видели наши предки и помогаю увидеть, как создается наш человеческий опыт - что мы придумываем и что мы забываем в процессе. Я объясняю, что в момент ухода близкие должны быть с человеком в самом честном его состоянии. Понятно, что, бывает, человек настолько болен, что находится в искаженном состоянии сознания.
Хотя и там есть невероятно красивые истории о том, как люди чувствуют момент смерти или как они ждут близких и возможности контакта с ними, как из последних сил человек, который был без сознания, вдруг откуда-то возвращается в сознание буквально на несколько минут, чтобы сказать, что он любит своих родных, а потом тихо уйти.
- То есть вы учите людей не бояться "перехода"?
- Я объясняю, что смерть – это естественно, честно и даже красиво. Нужно только увидеть эту красоту.
Гая Дразнин занимается коучингом уже больше двадцати лет. До этого она получила образование программиста и работала по специальности. Однажды ее пригласили на экскурсию, которая, как выяснилось позже, полностью изменила ее судьбу. Это было путешествие на север Израиля, где в крошечном киббуце, в котором проживает всего восемь человек, она познакомилась с мастером даосизма и его русскоязычной супругой. Они предложили поучаствовать в недельном тренинге, посвященном изучению духовных практик.
В ходе общения выяснилось, что руководительница семинара занимается, в том числе, домашними родами. И, когда спустя некоторое время, Гае пришло время рожать, она решила сделать это дома, в сопровождении этой прекрасной женщины.
- Она в то время жила в Таиланде, но приехала на роды. Родился мой старший мальчик. Это был и очень интересный, и очень непростой для меня опыт.
После этого вокруг Гаи образовался круг женщин, которые хотели рожать естественно в сопровождении родовой дулы. С этого начался интерес к этой теме. Семинары, тренинги, академия коучинга в Канаде, образование в области НЛП и нейрографики, изучение понимания природы человеческого опыта, как это представил Сидни Бэнкс, автор Трех Принципов.
Помогая людям в рождении, а потом в переходном состоянии (кризис трех лет и подростковый кризис), она начала понимать, что можно помочь и в уходе.
- Смерть человека, который прожил длинную жизнь, – это нормально и естественно, мы все это понимаем. Но, к сожалению, мы живем в мире, где погибают молодые. Особенно сейчас, во время войны. И с этими смертями очень сложно смириться.
- У нас есть некая идея о том, как "правильно" устроить мир. И в этой идее человек прожил долгую, насыщенную, желательно качественную жизнь, когда в конце своего пути, окруженный челядью, любящими внуками, патентами, книгами и так далее, при полном уважении он сидит в своем кресле, говорит "люблю вас, дети мои", закрывает глаза и уходит. Но это идеальная ситуация, которая практически не имеет отношения к реальности.
Я приведу пример из моей жизни. Когда мне было лет тридцать, погиб мой очень близкий друг. Он погиб, подорвавшись на БТРе, защищая свою команду от прорвавшихся террористов. И вот тут я впервые по-настоящему встретилась со смертью.
Мне невероятно повезло, что я это переживала вместе с его вдовой. И в бесконечных разговорах мы с ней смогли услышать и увидеть, как то, что нам кажется ужасным, может быть, таким не является.
Как вдруг мы с ней обнаружили, что он погиб на невероятно красивом пике своей жизни. У него было много депрессивных моментов в жизни, много непростых. А в этот момент он был счастливо женат, у него рос ребенок. Он был на пике своей карьеры, получал удовольствие от того, что он делает. И да, можно сказать, что ему бы еще бы жить и жить. Но кто знает, что было бы там дальше…
- То есть в этом и заключается работа доулы смерти? Найти способ увидеть красоту там, где видится только мрак?
- Задача доулы в том, что сделать тему смерти обыденностью. Почти у каждого человека в какой-то момент в детстве произошло что-то. Умерла собака, бабушка, прабабушка. И ребенку важно понять, что произошло. Бывает, что родители скрывают смерть. Бывает, что объясняют, что бабушка сидит сейчас на облачке и машет тебе ручкой. Или тело отправилось обратно в землю, из него дерево выросло.
Не важно, как об этом говорится, главное говорить и объяснять свои чувства. Чем больше обыденности в горе, тем легче его проживать. А в тех семьях, где скрывали сам факт смерти, дети начинали самостоятельно по каким-то признакам определять, что бабушки нет. И тогда тайна ее исчезновения была связана со страхом. Потому что, если это что-то, о чем нельзя говорить, то это же, наверное, что-то ужасное. И дети переживают травму.
- Работа со смертью требует тишины и мудрости, - объясняет Гая. - Моя задача рядом с любым человеком, прежде всего, появиться и быть в своем лучшем состоянии. И тогда неведомым образом, из глубины этой самой мудрости, возникают правильные вопросы или правильные слова. Как правило те, кто ищет помощи, понимают, что проблема находится внутри. Они не ищут источник проблемы снаружи, они не обвиняют весь мир (войну, правительство, климат), они понимают, что мир не исправить.
Но это осознание иногда бывает очень долгим и очень непростым. А что касается конкретного случая, то зачастую все, что человеку надо от меня, от Гайи, или от доулы смерти, это присутствие теплого сердца и по-настоящему заинтересованного собеседника. Иногда это просто беседа за чашкой чая, и бывает, что в этих разговорах вдруг начинает возникать удивительная история невероятной красоты.
Несколько лет назад Гая потеряла свою младшую дочь. Она умерла сразу после рождения, прожив на свете всего лишь один день, и точные причины ее смерти неизвестны. Она знает, что переживают родители, похоронившие своих детей.
- Есть известная такая фраза, известный термин "работа горя". У горя есть свои задачи. И если мы доверяемся ему и разрешаем себе отгоревать, и одновременно с этим не погружаем себя насильственно в страдания, то горе делает свою работу. И есть еще одна прекрасная фраза, которую я очень люблю, "боль неизбежна, страдания опциональны".
- В силу своей профессии я часто вижу родителей, которым приходится "справляться" с горем. И я вижу, как по-разному они это делают. Кто-то не отпускает умершего ребенка, пытается всеми способами увековечить его память, делает все, чтобы не признать, что его больше нет. Кто-то ищет виновных и пытается добиться возмездия. А кто-то просто игнорирует реальность и совершенно не знает, как ему жить дальше.
- Ни то, ни другое, ни третье не происходит из тишины и мудрости. Мы сами творим свою реальность. Наш мозг обладает возможностью выбирать из множества элементов, которые нас окружают, и на их основе создавать свою картину мира. То есть мы воспринимаем реальность как следствие своих мыслей. При этом у нас есть, кроме восхитительного, волшебного создателя реальности — наших мыслей, — не менее прекрасный дар осознавать это создание.
Давайте простую параллель проведем. Ты стоишь на кухне, режешь салат, и вдруг отвлеклась и ножом порезала свой палец. Может быть, ты испугалась в первый момент, но через несколько секунд ты соображаешь, что тебе надо поднять палец. Ты знаешь, что сейчас будет острая боль. А потом постепенно остановится кровь, и рана потихоньку будет затягиваться, пока не заживет. И при этом боль будет оставаться, чтобы напоминать тебе о том, что там еще рана, чтобы ты не делала с ней чего-то опасного.
Но когда речь идет о смерти, то происходит то же самое, только гораздо масштабнее и болезненнее. Это точно такой же процесс, в котором сначала есть шок, потом отрицание, потом принятие, а потом рана начинает заживать. Как я выберу, так я и буду жить.
- В теории это звучит логично. Но на практике, по крайней мере, из того, что я вижу, люди совершенно не в состоянии с этим справиться. И сердце разрывается от жалости к этой маме, к этому ребенку, но уже понятно, что невозможно это сделать, а она все равно не может это принять.
- Да, это действительно так, и это ловушка нашего мышления. Есть хорошая новость и грустная. Хорошая заключается в том, что в любой момент с этим можно что-то сделать. А грустная заключается в том, что если человек не хочет, если не видит, не признает этого, ему помочь нельзя. При этом, мне кажется, что шива – это одна из самых красивых и мудрых, глубоких традиций переживания, которая говорит: ребята, давайте создадим пространство тишины.
Психика не была создана тогда, когда у нас были круглосуточные новостные каналы. Но если мы с уважением относимся к своей природе, то жизнь поможет нам переживать.
Нас не учат тому, как быть родителями, как быть людьми, теряющими близких или людьми, готовящимися к смерти. В нашем понимании смерть облагораживает, разглаживает морщины, обтачивает характер, и из живого человека со всеми его недостатками, создает образ. В этом ее утешение. Но в этом же и искажение реальности, которому подвержено человеческое мышление.
- Кроме людей, которые красиво умирают, заснув или проснувшись, люди умирают очень странным способом. И мне зачастую приходится встречаться с историями о том, как человек не может забыть, как он нашел своего близкого в каком-нибудь совершенно ужасном виде. И эта картина которая может стоять перед глазами годами и не отпускать. И одновременно с этим очень часто оказывается, что после ухода близкого, когда мы вдруг разбираем его архивы, то можем обнаружить неожиданные вещи. Кто-то обнаруживает, что близкий, оказывается, был не идеальным человеком, у него было очень много темных комнат. А кто-то, наоборот, обнаруживает какие-нибудь записи и думает: боже мой, я даже и не знал, что он может быть таким… Потому что он был настоящим именно своими шероховатостями.
Потому что человек, которого мы идеализируем, или человек, которого мы ненавидим при жизни, это же тоже только наше творение. Он не такой на самом деле. Мы не знаем этого настоящего человека.
- Да мы и себя не знаем.
- Конечно. Нам только кажется, что мы себя знаем.
Верующие считают, что для достижения состояния покоя и тишины нужно найти Бога внутри себя. То же самое утверждают и те, кто сопровождают людей в переходе. Нужно отказаться от шелухи, от мишуры, которая окружает нашу жизнь, чтобы увидеть, что внутри нас уже есть ответы на все вопросы.
Смиряться - не значит опускать руки. Это значит принимать жизнь во всем ее многообразии и понимать, что сфера нашего влияния ограничена. В тот момент, когда мы признаем, что будущее нам не подвластно, мы переходим в состояние смирения.
- Что вы сказали женщине, которая обратилась к вам с запросом стать ее доулой смерти?
- В данном случае она пережила тяжелую потерю. Ее мучает одиночество, невозможность выговориться. Когда мы встречаемся с ней, то просто разговариваем за чашкой чая.
Разговариваем о жизни, о том, что было для нее важно и остается до сих пор, о том, о чем ей сложно разговаривать с кем бы то ни было еще, но что для самой себя важно сформулировать.
И о возможных решениях разных сложных ситуаций конца жизни. В этих беседах нет чего-то специального, просто разговор двух людей, которым действительно интересно друг с другом.
Но когда после одной из наших встреч она произнесла фразу "а может, еще поживем?" - мне показалось что это лучшее, что я могла услышать.
И это прекрасная иллюстрация того, для чего нужна доула смерти.
комментарии