Может ли получить израильское гражданство тот, кто не имеет права на репатриацию? Для этого надо выйти замуж или жениться на израильтянине или израильтянке. Но сам факт брака не дает права на гражданство. Потом свой статус еще нужно подтвердить. О длинном пути получения израильского гражданства рассказывает Мария Дубова.

Для того, чтобы я получила гражданство, нам с мужем пришлось в течение шести лет доказывать, что брак наш не фиктивный и что мы действительно живем вместе.

По идее, мы должны были уложиться в пять лет, как того требует законодательство. Но в самом начале процедуры получения израильского гражданства мне в течение года нельзя была выезжать за пределы Израиля. А мы были молодые и легкие на подъем, и уехали в Синай. Поэтому процесс получения гражданства у меня растянулся на шесть лет.

В самом процессе ничего драматичного не было. Ну, наверное, за исключением того, что в первые несколько месяцев нахождения в Израиле мне не полагалась медицинская страховка. Но когда тебе 25 лет, вполне можно жить и без страховки. Правда, именно в этот период я умудрилась  сильно полоснуть себя ножом по пальцу. Крови было много, но нам даже в голову не пришло обратиться к врачу. Денег у нас особо не было, а палец как-нибудь заживет. Он и зажил. Правда, до сих пор иногда болит шрам, по-хорошему, палец тогда надо было зашивать.

Через несколько месяцев после начала процедуры получения гражданства, я получила вид на жительство в Израиле. Этот статус давал мне право на работу и право на медицинскую страховку. В принципе, в статусе временного жителя Израиля я имела такие же права, как и граждане Израиля, только не могла принимать участие в голосовании.

Этот статус временного жителя продлевался раз в год. Раз в год мы с мужем должны были приходить в МВД Израиля и доказывать, что мы продолжаем жить вместе. Для того, чтобы это доказать, мы приносили кучу разных бумаг и фотографий. Например, счета за электричество или контракт на съем квартиры, где обязательно указывалось, что мы снимаем квартиру вдвоем. Всю эту макулатуру у нас забирали, и подшивали в папку с нашим делом. А потом было самое интересное - собеседование.

Проводилось это собеседование порознь  и каждый год вопросы были разные. Сначала на вопросы отвечал мой муж, а потом я. В первые пару лет моей задачей было понять, что именно меня спрашивают. Иврит был не очень хорошим, а деньги на ульпан у нас не всегда были. Права на бесплатное изучения иврита я не имела. Поэтому учила сама, как могла.  Больше всего я боялась, что ничего не пойму на этом собеседовании. Но служащие, которые каждый год принимали у нас прошение на продление статуса, были очень доброжелательны.

Может быть, вы смотрели фильм "Грин кард". Хороший фильм. Но в Израиле получение статуса происходило все же по другому. Те, кто проводил эти собеседования, совсем не пытались нас подловить или запутать. Мне они вообще пытались всячески помочь, чтобы я уже успокоилась и не так сильно волновалась. Помню, как-то в конце всех этих шести лет получения гражданства одна из служащих сказала, что сразу видно, кто живет вместе, а кто просто пытается обмануть систему. Что она, служащая, может это понять, просто пройдясь по коридору, пока семейные пары ожидают своей очереди.

Вопросы на этих собеседованиях были самые простые, но в то же время действительно показывающие, живем мы вместе или нет. Например, был вопрос, куда в последний раз мы вместе ходили или с кем из родственников встречались? Каждый год вопросы менялись. Помню, что в первый год я не сказала, что двоюродная сестра мужа - вдова. А когда меня спросили, знаю ли я, что она вдова - я никак не могла понять, чего от меня хотят, потому что просто не знала слова “вдова” на иврите.

Вообще курьезов было много. Служащие в МВД, которые каждый год проводили нам собеседование, под конец стали нам как родные. На третий год собеседований был смешной случай. Я наконец-то перестала бояться чего-то недопонять и даже  расслабилась. Сначала, как обычно, на собеседование вызвали мужа. А потом пошла я. Служащая задала вопрос: что вы ели сегодня на завтрак?  Я начала перечислять, что я ела на завтрак. Там был крекер с клубничным вареньем, кусочек сыра и кофе. Служащая подняла на меня глаза и сказала: знаешь, а твой муж сказал, что ты ничего не ела. Что вы вообще сегодня не завтракали. Этот ответ вызвал у меня бурю негодования, я начала возмущаться на предмет того, что мы всего три с половиной года женаты, а муж уже не обращает внимание на то, что я ем. “Ему вообще все равно, ем я или не ем”, - ругалась я. В этот момент служащая неожиданно для меня начала меня поддерживать. “Эти мужья - они такие, не обращают внимания ни что мы носим, на как мы выглядим вообще. Ладно, говорит, завтрак. Мой муж, если ему не напомнить, про мой день рождения забудет”, - сказала моя собеседница. Неожиданно к диалогу подключилась ее коллега, которая сидела за соседним столом.  Она тоже рассказала, что умудряется забыть ее муж. Работа отдела была прервана. Все начали обсуждать своих мужей. А мне продлили статус еще на год.

Через год я уже шла на собеседование как на праздник. Думала опять обсудить там мужей. Служащие мне обрадовались. Там был довольно сплоченный коллектив, который в течение шести лет, пока я получала израильское гражданство, не изменился. Вопросы на этот раз были из серии - кто в доме готовит, кто моет посуду и т.д. Когда меня спросили кто в вашем доме делает уборку, я честно сказала, что убирается у нас муж. Тут служащие вновь повскакивали и чуть ли не ринулись ко мне пожимать руку. На этот раз мы обсудили с ними домашние обязанности, и выяснилось, что только мой муж сам моет пол. Что он им сам подтвердил на своем собеседовании до меня. Меня все хвалили и поздравляли.

Я думаю, что если бы не моя беременность во время пятого года собеседований, мы вполне могли бы с этими служащими уже выпить шампанского. За дружбу. Прекрасные женщины.

На шестой год, последний год, мы пришли уже с маленьким сыном и продлили мой статус почти автоматически. Ну а еще через год я получила, наконец, долгожданное гражданство. Я приехала в Иерусалим из другого города на автобусе и пришла на довольно трогательную церемонию, где вместе со мной получали гражданство еще девятнадцать человек.

В первое время мне даже не хватало этих ежегодных собеседований. Все-таки это был определенный ритм жизни, когда надо собирать все счета и требовать, чтобы в договоре на съем квартиры были прописаны оба наших имени. Надо было не просто фотографироваться вместе, но и печатать эти фотографии и приносить их в МВД, где они подшивались к нашему делу. Но довольно быстро мы привыкли к новому ритму жизни, где не надо печатать совместные фотографии и совершенно неважно, чье имя стоит на контракте на съем квартиры.  Но зато, когда я пошла в Израиле в первый раз голосовать я была уже хорошо политически подкована, с сформировавшейся позицией. Я точно знала, за кого я хочу голосовать и почему. Ведь я прожила в этой стране уже более семи лет.

Источник: "РеЛевант"