Довелось мне прочитать следующее: "…В Израиле существует своя национальная форма антисемитизма, направленная на харедим. Местная форма "кровавого навета" — харедим "не работают", "живут за наш счет"…" [1]

Автор приведенной цитаты Борис Гулько — человек известный, достойный уважения, обладающий признанным аналитическим умом и эрудицией, и если он назвал антисемитами тех, кто считает, что харедим "не работают", "живут за наш счет", то, наверное, может обосновать свое мнение, впрочем, как и несогласные с ним — свое.

Действительно, немало тех, кто обвиняет харедим в том, что они не работают, в армии не служат, рожают детей, которых не в состоянии прокормить, не учат в школах предметов, обязательных для современного общества. Оказавшегося в субботу в районе их проживания без кипы могут запросто оскорбить, а не нравится, что прокладывают новую трамвайную линию, — ломать вагоны и рельсы.

Поэтому нижеследующие отрывки намеренно лишены логической последовательности и представлены подобием стекляшек в калейдоскопе, вращение которого создает для зрителя непохожие картинки.

* * *

Некая молодая семья из города города Кирьят Гат жила на съемной квартире, но решила купить новую в новом районе. Они понимали, что искомое жилье будет стоить приблизительно 1,5 миллиона шекелей и что в течение четверти века придется выплачивать весьма ощутимую ссуду, так или иначе привязанную к непредсказуемости рынка. Однако, приехав на стройплощадку, молодые люди выяснили, что, разумеется, они могут купить здесь квартиру, но должны иметь в виду — этот новый район имеет целевую направленность: его жителями будут харедим, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Наших героев, людей светских, такая ситуация не устраивала, и они в расстроенных чувствах вернулись домой. Включили телевизор — а в нем показывают сюжет о том, что, несмотря на запрет из-за эпидемии короновируса собираться более десяти человек и требование надевать противомикробные маски, харедим в числе гораздо более разрешенного весело пляшут на свадьбе (без масок, разумеется).

* * *

Действительно, в городах Кирьят Гат и Кирьят Малахи согласно решению правительства для харедим возводят новые кварталы. Отдельные дома и кварталы с той же целью строят и в других городах. Это вполне понятно: идеология харедим поддерживает многодетность: большинство их семей в среднем насчитывают семь-восемь детей, а такой семье как минимум нужна 4-комнатная квартира, стоимость которой приблизительна равна вышеупомянутой цифре.

Но как быть с тем, что лишь 40% мужчин из ортодоксальных семей имеют работу, а уровень бедности среди них достигает без малого 50%?

Понятно, что такую квартиру харедим не могут купить "как все", однако ни в каких доступных иформационных источниках вы не найдете сведений о том, во сколько ежегодно обходится государству обеспечение жильем растущего высокими темпами харедимного населения и откуда (вернее — у кого) для этого берутся средства.

Известно и то, что муниципалитеты городов сопротивляются таким проектам, поскольку районы проживания харедим, как правило, характеризуются очень низким уровнем доходов населения, что приводит к необходимости предоставлять им освобождение от городских налогов, хотя расходы городов в таких районах высоки (субсидии детским садам и школам, вывоз мусора и т. д.). Муниципалитеты, разумеется, в свою очередь требуют соответствующей компенсации от государства.

* * *

Прочитав название статьи г. Шошаны Бродской "Правда про ваши деньги, которые украли харедим", я был уверен, что это очередной опус из серии "плохие и хорошие" — в зависимости от убеждений автора. Но в данном случае автор не стала расставлять акценты, а только осветила историю того, за что и с каких пор ультраортодоксы получают льготы и дотации. Подчеркиваю: речь идет только о истории вопроса, и отдаю должное госпоже Бродской — она тактично напоминает читателю, что харедим пользуются не "украденными деньгами", а выделяемыми им из государственного бюджета самым что ни на есть законным образом: в результате демократической процедуры голосования народных избранников. Так что обвинение харедим "в воровстве" следует, исходя из здравого смысла, переадресовать тем, кто, по мнению г. Бродской, по долгу службы обязан "заняться конструктивными решениями проблем социального неравенства. Для чего нужно иметь не только глотку, но и подходящее образование"

* * *

Согласно ежегодному отчету о состоянии ультраортодоксальной еврейской общины Израиля, публикуемому Израильским институтом демократии, в 2020 году ультраортодоксы (харедим) составляли 12,6% населения страны, или 1175 тысяч человек. Темпы прироста ультраортодоксального населения в Израиле составляют 4% в год, Рост еврейского населения Израиля происходит в основном за счет крайне высокой рождаемости у ультраортодоксов (6,5 ребенка на одну женщину), в то время как у светских израильтян таковой показатель равен 2,1. Эксперты отмечают, что через 20–30 лет доля харедим в населении страны превысит 30% — следует учитывать, что речь идет о самом непроизводительном секторе израильского общества.

* * *

Накануне выборов сайт МАКО обратился ко всем участвующим в предвыборной гонке партиям и предложил им ответить на ряд вопросов. Среди них и такой: "Собираетесь ли вы поощрять ультраортодоксов к выходу на рынок труда, и если да, то как?"

Отвечает "Еврейство Торы": "К сожалению, ультраортодоксы, желающие интегрироваться в рынок труда, сталкиваются с целым рядом искусственных препятствий, и "Еврейство Торы" пытается их устранить. С этой целью мы продвигали преимущественное право на работу ультраортодоксов в государственном секторе и с этой целью мы продолжим бороться за равные права и условия для работников из ультраортодоксальной общины". [2]

Интересно: что это за такие "искусственные препятствия", причем "целый ряд", и кто их создает? Но в "Еврействе Торы" с препятствиями борются и пытаются их устранить, да и цель ясна: продвижение преимущественного права на работу ультраортодоксов в государственном секторе. Тем, кто не понимает, почему именно "в государственном секторе", поясняю: в этом секторе уволить работника практически невозможно, здесь хорошие зарплаты и условия пенсионного обеспечения, различные премии и льготы, субсидированные поездки в отпуск, весомые подарки даже после ухода на заслуженный отдых. У тех, кто работает "на хозяина", все далеко не так.

* * *

Рассказывает Рая: "12 июля 2006 года началась Вторая Ливанская война. Объявили экстренный призыв резервистов. Лёва стал собираться уже утром — он был уверен, что его призовут, а когда дверь за ним захлопнулась, я вдруг поняла с неожиданной ясностью, что никакие гениальные писатели и самые талантливые гениальные киноактеры не могут передать того, что действительно чувствует жена или мать, провожая мужа или сына на войну, если сами не пережили этого.

Раздался сигнал тревоги, я взяла дочь, и мы спустились в бомбоубежище. Почти все помещение занимали две многодетные семьи харедим, живших в нашем доме. По-видимому, судя по множеству дорожных сумок и одеял, они решили здесь обосноваться — это было вполне объяснимо: никто не знал, как долго будут продолжаться обстрелы, а бежать с детьми в бомбоубежище и возвращаться в квартиру по нескольку раз и днем и ночью — просто нереально: мне даже с одним ребенком это было нелегко, а что говорить, когда их пятеро или шестеро".

Через несколько дней ко мне зашла Хана — моя соседка из смежной квартиры: у нее на войне был сын, а мужа — механика по специальности — тоже призвали, но оставили в мастерских по эту сторону границы.

Хана принесла бутылку вина и печенье.

— За наших! Чтоб они были живы и здоровы.

И опять я ощутила незнакомое мне раньше чувство и глубокий смысл этого привычного застольного пожелания.

— Можно? — Хана достала пачку сигарет.

— Конечно.

Она подошла к окну, подняла штору и закурила.

— Смотри, миклатники [3] вышли подышать.

Я посмотрела в окно. Возле бомбоубежища играли дети, а их отцы, в черных костюмах и в черных шляпах над пейсами, сидели на скамье — один из них качал коляску с младенцем.

— Ты знаешь, — сказала Хана, — вот смотрю я на этих отцов семейств и спрашиваю: почему это наши мужики должны воевать и не дай бог могут… — Она не закончила фразу. — А эти сидят на скамеечке как ни в чем не бывало?

Я неоднократно слыхала о том, что ультраортодоксы не хотят служить в армии, но меня это никак не трогало, но сейчас я вдруг поняла, что презираю этих двоих, спрятавшихся за спину моего мужа, но раньше всех занявших места в бомбоубежище.

Нет такой религии, которая бы запрещала человеку защищать себя, свою семью и свой народ. Но кроме веры ведь есть еще и совесть.

* * *

Обычно под "рабством" понимают то состояние общества, в котором допускается возможность нахождения некоторых людей (называемых рабами) в собственности у других людей, но "рабство" — это не только эксплуатация и угнетение одних людей другими, но и полное подчинение чьему-либо влиянию или полное или частичное лишение человека права выбора.

Спрашивается: та ситуация, которая имеет место в ультраортодоксальном секторе Израиля, не есть ли пример полного подчинения влиянию своим религиозным вождям? Желающие могут легко в этом убедиться: во время любых выборов достаточно сравнить число голосовавших харедим с числом бюллетеней, отданных за одного конкретного депутата, — разницы не обнаружится. Не обнаружатся и никакие другие отступления в поведении харедимных граждан от указаний их лидеров.

И дело здесь совсем не в заповедях Торы, а в самом что ни на есть земном здравом смысле: голосовать будут не за того, кто доказал свое превосходство в знании Слова Божьего, а за того, кто проявил себя умелым добытчиком средств и всяческих льгот на содержание общины.

Именно поэтому "умелые добытчики" рвутся руководить финансовой комиссией, Министерством внутренних дел, Министерством строительства, Министерством здравоохранения, а особенности израильской демократии позволяют одному и тому же сегодня быть министром здравоохранения, а завтра министром строительства. Те же посты, на которых приходится заботиться об интересах всего государства, им без надобности.

* * *

Буквально за несколько дней до того, как наделенные правом голоса израильтяне в четвертый раз за два года должны были рвануться к избирательным урнам, депутат одной из весомых в Израиле партий в телепередаче, посвященной внеочередным выборам, в очередной раз заявил, что его партия не будет находиться в одной коалиции с ультраортодоксами и что первым из поданных этой партией законов станет закон о значительном сокращении или лишении этой части населения различных пособий и льгот, ими не заслуженных. И далее выступающий объяснил, что указанные выплаты уже сейчас составляют значительную часть государственного бюджета, и если так будет продолжаться, то экономическая катастрофа неизбежна.

Ведущий программы дал слово его оппоненту — также депутату Кнессета от партии. "Яхаду́т ха-Тора́". Он сказал следующее: "Лозунги "отобрать" и "разрушить" всегда были привлекательными для широких масс — это давно известный и многократно проверенный факт. К сожалению, в последних предвыборных компаниях такие призывы по отношению к нам доносились с видимых и невидимых трибун чаще обычного.

Я не хочу здесь и сейчас вступать в долгие и бесполезные споры: да, я согласен, что с ортодоксальным сектором есть проблемы, которые нужно решать, но этому очень мешает заведомо предвзятое к нам отношение, чему приведу пример.

Мои давние знакомые репатриировалось в Израиль года три тому назад из Петербурга, где он занимал солидную должность в серьезной компании, а его жена также была неплохо устроена. Жили в престижном районе в приватизированной квартире. И дача у них имелась очень даже приличная (приходилось мне на ней бывать), и машина, понятное дело, не "Жигули", и гараж. И пенсию оба заработали, и на счету в банке кое-что накопилось. А здесь они получают пособия от Битуах Леуми на проживание и на съем квартиры, льготы на коммунальные услуги, на приобретение лекарств, бесплатное медицинское обслуживание, субсидии на разного рода экскурсии и представления.

А где ж их квартиры, дачи, гаражи, машины, пенсии, накопления? Времена, когда все приходилось оставлять, давно прошли. А сколько таких, кто, получив гражданство и пособие на всех членов семьи, возвращаются назад? И разве это никак не влияет на экономику?

Так чем же эти господа лучше тех, кого я представляю и кого вы постоянно склоняете?"

* * *

Рассказывает Яков:

— Жизнь в Израиле мы начали в Беер-Шеве. После ульпана моя жена сразу же устроилась на работу: ее специльность инженера-электрика с опытом конструирования приборов была, да и доныне остается, востребованной. Моя же специальность юриста требовала совершенного знания иврита, так что вопрос с моей работой откладывался до достижения мной соответствующего уровня владения языком, к чему я с усердием стремился.

Но случилась беда: сын серьезно заболел, и его положили в иерусалимскую больницу "Хадасса". В том году зима выдалась холодная, в Иерусалиме часто шел снег или дождь, добраться в "Хадассу" было непросто, а машины у нас еще не было, и, учитывая сложившуюся ситуацию, мы решили, что с ним в больнице буду я.

Болезнь сильно истощила сына: он почти ничего не ел, его поддерживали искусственным питанием через капельницу. На мой постоянный вопрос: "Может быть, тебе чего-нибудь хочется?" — он отрицательно качал головой, но однажды вдруг сказал:

— Принеси мне сыра — ты знаешь, какой я люблю.

В кафе на территории больницы такого сыра не оказалось — поехал в город. В общем, в больницу я вернулся уже затемно. В комнате, где находился кулер с горячей водой, стояли и два холодильника — в один из них я положил пакет, написав на нем свою фамилию. Утром, купив в кафе еще теплую булочку — сделать бутерброд, — вернулся в отделение, но в холодильнике оставленного пакета не нашел. Я решил, что ошибся, но и в другом холодильнике его не было. "Наверное, кто-то взял по ошибке". И мне ничего не оставалось делать, как обратиться к дежурной медсестре — благо она говорила по-русски.

— Этого не может быть — пойдем посмотрим.

Я показал ей, куда положил свою покупку, но она подошла к корзине для мусора:

— Посмотри здесь.

На дне корзины лежал мой разорванный пакет, из которого торчали куски сыра.

— Ты положил сыр в холодильник, который предназначен для мясных продуктов — вот здесь написано, а на этом написано, что он предназначен для молочных продуктов. Очевидно, твой сыр кто-то из верующих выбросил в мусор.

Я знал, что верующие в Израиле соблюдают кашрут, что они не едят вместе мясное и молочное, но то, что эти продукты нельзя хранить в одном холодильнике, мне и в голову не приходило, поэтому я не обратил внимания на указатели.

— Спасибо, я все понял.

Сестра пожала плечами, дескать, ничего не поделаешь.

Мне стало так больно и обидно, что я едва не заплакал.

* * *

В физике для измерения хаоса используют понятие, которое называется "энтропией системы". Под "энтропией" в широком смысле понимается мера сложности, хаотичности или неопределенности системы: чем меньше элементы системы подчинены какому-либо порядку, тем выше энтропия.

В экономике энтропия проявляется в снижении уровня организации системы, эффективности ее функционирования, темпов развития и в результате — в снижении уровня жизни. Следовательно, первейшая и важнейшая задача нами правящих — выявлять те элементы "системы", которые не подчиняются порядку (законам) или подчиняются в меньшей мере, чем требуется.

Есть в науке и такое понятие, как "точка невозврата". Это "критическая черта, точка (рубеж), после перехода которой невозможно вернуться к исходному состоянию".

Применительно к человеческой деятельности, в частности, к политике управления государством, важным (если не главным) критерием уровня компетентности и дееспособности тех, кто взялся государством править, является знание и понимание ими условий, порождающих "точку невозврата", и умение упредить ее появление.

Энтропия и "точка невозврата" связаны между собой: чем меньше элементы системы подчинены порядку, тем скорее она придет к черте, после которой уже не вернется в исходное состояние (а под системой мы условились понимать политику управления государством).

А разве в Израиле отсутствуют законы? Но "законы" — это не "вещи в себе": они базируются на простом и понятном принципе обеспечения порядка, то есть защиты жизни и благополучия граждан. И понимать этот принцип нужно только так: не исполняющий законы посягает на жизни и благополучие сограждан — куда еще понятней!

Исторический парадокс "точки невозврата" состоит в том, что народы сохраняют в памяти имена тех, кто довел их страны "до точки", и гораздо реже вспоминают тех, при ком ничего особенного не происходило, хотя, возможно, именно потому, что они сумели предусмотреть и предотвратить наступление "точки невозврата".

* * *

Некто однажды нашел львенка, оставшегося без матери, и оставил у себя. Понятно, что он кормил малыша, ухаживал за ним, а тот отвечал ему любовью и преданностью. Прошло время, и львенок превратился в большого красивого льва, но приобретение количества мяса, необходимого для его кормления, становилось все более обременительным. И случилось однажды так, что голодный лев набросился на своего хозяина.

И кто же виноват в случившемся? Лев или тот, кто не понял, что у природы свои законы и нарушать их нельзя?

* * *

Жизненный опыт есть зафиксированные в памяти человека выводы из множества различных случившихся в его жизни ситуаций. Да, жизненный опыт обогащается также и с помощью книг, кино, СМИ, но здесь действует то же правило, что и в науке: теория проверяется практикой, поэтому в образовании наших убеждений определяющим является все-таки наш жизненный опыт.

Вращая калейдоскоп, помните об этом, господа.

___

[1] Борис Гулько, "Мина под Израиль", Мастерская, 5.03.2021.

[2] Евгений Весник, "Как нам реорганизовать ультраортодоксальный сектор?", НЭП, 21.3.2021.

[3] "Миклат" — в иврите "бомбоубежище".

Источник: "МАСТЕРСКАЯ"