2022 год меня пугает. Вообще, я не из пугливых. Когда работала журналистом в газетах Петербурга и писала на социальные темы, бывала в тюрьмах, психиатрических больницах, детской колонии, в 90-х встречалась с братками прямо в редакции - они пришли выяснить, что за расследование я собираюсь опубликовать. Мне иногда было тяжело, но не было страшно. Казалось, времена войн и тоталитарных государств - в прошлом, и это главное. Остальное поправимо. Но… мы думали, это весна, а это оттепель. Была.

Вторая часть моей жизни - в Израиле - ознаменовалась военной операцией "Нерушимая скала". Нет, я никогда не работала военным корреспондентом, но однажды в Сдероте, на границе с сектором Газа, где от звука предупреждающей сирены до удара ракетой проходят секунды, пришлось в белых брюках рухнуть прямо на асфальт и закрыть голову руками. Потом звуки падающих ракет и сирен стали привычной реальностью на несколько месяцев, и, как и все израильтяне, я вскакивала и под звук сирены бежала ночью на лестницу, демонстрируя окружающим новую пижаму. Что творилось в это время в Газе - сложно себе представить.

Я бы не хотела, чтобы наша израильская реальность - военные столкновения тут не редкость - охватила земной шар, чтобы пожар стал мировым. А риторика, которая звучит сегодня, меня пугает тем, что становится привычной. Если много говорить о войне, она в конце концов разразится. Если забыть слово "мир", он никогда не наступит.

Мне кажется, прививка не от COVID, а от войны и тоталитаризма перестает действовать. Мы живем в сложное время, когда говорить о мире и демократии стало немодно. А о репрессиях - опасно.

Я хотела бы верить в человеческий разум, который победит эту волну милитаристского и прочего безумия. Пытаюсь верить.

Источник: SNOB