Афины и супер-Спарта: формула будущего или предостережение истории?

Биньямин Нетаниягу никогда не говорит просто так. За три десятилетия на политической сцене он заработал репутацию мастера многоуровневой коммуникации, где каждое публичное высказывание рассчитано на несколько аудиторий одновременно – внутреннюю, международную, союзников и противников.

Его фраза о том, что Израиль должен стать "Афинами и супер-Спартой", прозвучавшая 15 сентября 2025 года на конференции в Министерстве финансов, стала очередным примером такой многоуровневой коммуникации.

Если раньше Нетаниягу предпочитал обещать "победу" и "свет в конце туннеля", то теперь прозвучало иное: предупреждение о десятилетии суровых испытаний и призыв к национальной мобилизации.

Афины и Спарта: синтез вместо выбора

Афины символизируют открытость миру, культуру, инновации, дипломатию и университеты.

Супер-Спарта – дисциплину, военную самодостаточность, готовность к изоляции и стойкость в условиях осады.

Нетаниягу не предлагает выбрать одно из двух. Он предлагает синтез – модель, в которой демократия и культура сочетаются с мобилизацией и военной силой.

Спарта без мифов

Голливуд создал карикатуру Спарты как царства жестоких воинов. Реальная Спарта была куда сложнее и во многом удивительно современна.

Права женщин. Спартанки обладали правами, немыслимыми в остальной Греции. Они получали образование, владели землей, участвовали в экономической жизни. На язвительный вопрос афинянки: "Почему только ваши женщины командуют мужчинами?" - спартанка ответила: "Потому что только наши женщины рожают мужчин".

Экономика. Спартанцы отказались от золота и серебра, используя в качестве денег железные слитки, закаленные в уксусе. Их нельзя было украсть, переплавить или вывезти из страны. Эта система исключала коррупцию и спекуляции. Современный аналог - стремление к экономической автаркии и независимости от внешних финансовых центров.

Культ памяти. Надгробия разрешались только воинам, павшим в бою, и женщинам, умершим при родах.

Система воспитания (агоге): спартанские мальчики с семи лет проходили суровую школу дисциплины, физической выносливости и умения мыслить стратегически. Это было не только военное обучение, но и формирование гражданина, для которого интересы полиса стояли выше личных. Современный израильский призыв в армию, где армия становится школой нации, отчасти наследует этому принципу.

Технологические инновации: Вопреки стереотипам, спартанцы были новаторами в военном деле. Их фаланга революционизировала античную тактику - как израильские технологии революционизируют современное военное искусство.

Сдержанный образ жизни: роскошь и накопительство считались позором. Спартанские вожди ели ту же пищу, что и рядовые воины. Это создавало чувство равенства и коллективной судьбы - важный урок для любого государства, где разрыв между элитой и обществом может стать роковым.

Дипломатическая гибкость: вопреки мифу об "изоляционистской" Спарте, спартанцы умели заключать союзы, играть на противоречиях других греческих полисов и даже привлекать Персию на свою сторону. Израиль сегодня тоже сочетает жесткую военную силу с виртуозной дипломатией.

Демографическое окружение: Как Спарта была окружена превосходящими по численности соседями, так и Израиль существует в условиях демографического дисбаланса с исламским миром.

Таким образом, Спарта была не только военной машиной, но и своеобразной цивилизационной альтернативой, выработавшей систему, в которой социальные, экономические и культурные элементы работали на одно - выживание маленького народа в окружении врагов.

Иудеи и спартанцы: неожиданный контакт

В Первой книге Маккавейской (12:5–23) и у Иосифа Флавия упоминается переписка между иудеями и спартанцами. Спартанцы утверждали, что происходят от Авраама и потому являются "братьями" евреев.

Историки спорят о достоверности этого сюжета, но сам факт важен: античные евреи видели в Спарте не чужую силу, а возможного союзника. Спартанский миф использовался как инструмент дипломатии и самоопределения.

"Постмодерная мировая война" - Шахматная партия против всех

В статье в Маарив израильский аналитик д-р Дорон Маца написал: "Израиль оказывается в положении государства, против которого голосуют десятки международных организаций и более 140 стран. Многие структуры ООН скомпрометированы связями с ХАМАСом. Турция, Сирия и, возможно, Египет выстраивают суннитскую антиизраильскую коалицию.

В такой ситуации у Израиля остается лишь один ход: блокировать удары самостоятельно, не рассчитывая на симпатии большинства. Это означает переход к новому типу национальной стойкости, к жизни в условиях долгого давления и частичной изоляции".

Таким образом, израильская "супер-Спарта" мыслится не в узко региональном, а в глобальном контексте: страна становится частью фронта борьбы за новый мировой порядок.

Именно здесь и нужна формула: Израиль не может быть только Афинами и не может быть только Спартой. Он должен быть и Афинами, и супер-Спартой одновременно.

Годы голода и годы роста

После эпохи технологического и экономического изобилия Израиль вступает в "годы голода" – период ограничений и риска. Но именно в такие времена формируется историческая стойкость.
Как и Спарта, Израиль вынужден жить в состоянии перманентной осады. Но в этом осознании угрозы может родиться новая сила.

Внутренние риски синтеза

Но возможно ли совместить Афины и супер-Спарту внутри одной страны? История отвечает двусмысленно.

Риск милитаризации. Когда военные приоритеты становятся вечными, демократия истончается. Институты теряют силу, общество свыкается с тем, что решения принимают не избранные, а военные. Швейцария смогла избежать этой ловушки – благодаря федерализму и культуре референдумов. Но удастся ли это Израилю?

Усталость общества. Спартанский режим требует жертв, и не на год, а на десятилетия. Если плоды этих жертв не будут ощутимы, начнется утечка умов, массовая эмиграция тех, кто привык жить в Афинах, а не в казарме.

Коррупция осады. Любая "осажденная крепость" рано или поздно порождает соблазны: распределение ресурсов, контроль за импортом и бюджетами превращаются в кормушки. Здесь нужны не просто законы, а почти спартанская суровость контроля.

Разрыв поколений. Старшее поколение, закаленное войнами, готово к жертвам. Но молодежь, выросшая в относительном комфорте, может не принять жизнь в режиме постоянной мобилизации. Между "афинскими" и "спартанскими" израильтянами может пролечь трещина.

И вот главный вопрос: можно ли выстроить модель, которая не раздавит Афины во имя Спарты, но и не позволит Афинам растворить Спарту?

Стойкость как достоинство

Формула "супер-Спарты" - не образ страха, а образ достоинства. Израиль должен выпрямить спину, превратить кризис в шанс и стать лабораторией новой модели государства – гибридной, соединяющей демократию Афин и мобилизацию Спарты.

Но успех этого эксперимента зависит от способности сохранить баланс. История показывает: слишком много Спарты убивает Афины, слишком много Афин делает Спарту беззащитной.

Израилю предстоит найти золотую середину - или стать примером того, как этого делать нельзя.
Это опасный, но уникальный эксперимент. Возможно, именно он задаст ориентир для малых наций в XXI веке.

Спарта в итоге пала. Афины были завоеваны. Но урок этих городов не в том, что они исчезли, а в том, что они осмелились быть разными.

Израиль должен взять от обоих: от Афин – культуру и демократию, от Спарты – дисциплину и стойкость. Речь идёт не о выборе, а о синтезе.

И, возможно, это и есть главный урок: право нации идти собственным путем, даже если весь мир считает его неправильным.