Если кто-то еще не понял, Кто здесь решает

Несколько месяцев назад правительство уволило с поста главы комиссии по иностранным делам и обороне депутата Юлия Эдельштейна. Причина — несговорчивость последнего в вопросе закона о призыве ультраортодоксов.

Это была не первая проблема с Эдельштейном. Еще в самом начале каденции он категорически отказался поддержать отмену печально известной поправки к Закону о возвращении, благодаря которой в последние десятилетия в Израиль въехали на правах граждан сотни тысяч людей, не имеющих отношения к еврейскому народу.

Отмена этой поправки была прописана в коалиционных соглашениях, но так и не состоялась из-за яростного сопротивления некоторых ликудников, представляющих "левый фланг" партии, таких как Эдельштейн.

Прошло несколько месяцев, и представитель общины хардаль ("вязаные кипы", близкие по идеологии к "харедим") депутат Ави Маоз вынес на голосование в Кнессете законопроект о распространении израильского суверенитета на Иудею и Самарию. Не знаю, почему он "забыл" про Газу, но суть не в этом.

А в том, что этот замечательный и очень "правый" законопроект был сейчас очень нежелателен для "правой" коалиции, которая обещала президенту Трампу временно ничего не аннексировать. Под это обещание мы получили от ХАМАСа 20 живых заложников.

О том, что можно уговорить голосовать против этого закона Смотрича и Бен Гвира, не могло быть и речи. Поэтому всем депутатам от "Ликуда" было велено покинуть зал заседаний на время голосования, чтобы кто-нибудь из них не соблазнился поддержать такой хороший закон. Это должно было гарантировать его провал.

Так и произошло, но… Эдельштейн зал не покинул. Чтобы отомстить своему бывшему боссу (говорю "бывшему", потому что очевидно, что карьера Эдельштейна в "Ликуде" закончена), этот "левый" по сути своей политик проголосовал за "ультраправый" закон о полной аннексии Иудеи и Самарии (напомню, что в законопроекте Либермана, который обсуждался в тот же день, речь идет только об аннексии иерусалимского пригорода Маале Адумим). В результате закон был принят в первом чтении с перевесом в один голос - голос Эдельштейна.

Можно сказать: на что только не пойдешь, если очень хочется сделать кому-нибудь гадость!

А можно сказать и так: неисповедимы пути Твои, Г-споди!