По следам резонансного инцидента Мария Волох отправилась в Самарию, чтобы услышать обе стороны и попробовать разобраться в случившемся.
В октябре начинался сезон сбора оливок, который традиционно совпадает с волной жалоб на насилие в Иудее и Самарии. Реагируя на растущее число подобных инцидентов, Армия обороны Израиля привела подразделения в этом регионе в боеготовность.
25 октября 2025 года произошло резонансное событие. Группа радикально настроенных правых активистов, скрывающих свои лица, пришла в арабскую деревню Мухмас в округе Биньямин. Нападавшие подожгли несколько домов и избили двух русскоязычных левых израильских активисток, сопровождавших местных жителей-палестинцев.
В результате, одной девушке зашивали голову и диагностировали внутреннее кровотечение, второй — наложили гипс на руку и назначили операцию. Прибывшие на место солдаты ЦАХАЛа, по словам девушек, смеялись над ними и называли "активистами террора".
Гражданский муж одной из пострадавших рассказал 9 каналу, что по факту нападения открыли дело сразу по нескольким статьям, одна их которых — теракт. Был задержан подозреваемый: он пробыл под домашним арестом с 3 по 9 ноября, после чего его отпустили. Нападения на Мухмас продолжились. Армия обороны Израиля объявила деревню закрытой зоной.
Журналист Мария Волох по заданию сайта 9 канала попыталась разобраться в происходящем и выслушала обе стороны, увидев все своими глазами. Она побывала в арабской деревне Мухмас и в соседних еврейских поселениях округа Биньямин (южная Самария), поговорила с местными жителями - как арабами, так и евреями.
Мухмас: богатая деревня под частичным контролем ПА
На въезде в арабскую деревню Мухмас стоит большая красная табличка с предупреждением об опасности — несмотря на то, что деревня находится под полным израильским контролем.
Дорога поднимается вверх по мягкому серпантину.
Мухмас расположен на разных уровнях холмов. Снизу открывается вид на широкую долину с серо-коричневыми хребтами, темно-зелеными деревьями и редкими постройками, раскинутыми до самого горизонта. Недалеко от въезда стоит крупная буквенная инсталляция: I love Mikhmas.
Деревня выглядит тихой, ухоженной и неожиданно богатой. Светлые каменные дома с черепичными крышами, чистые фасады, аккуратные улицы. Простые арабские дома соседствуют с многоэтажными виллами с арочными окнами, колоннами и балюстрадами.
Одна из вилл обнесена массивным каменным забором, а черные ворота украшены золотыми завитками и листьями — почти дворцовый вход.
Вдоль дороги сменяют друг друга кипарисы, пальмы и оливковые деревья. На улицах почти нет людей, лишь редкие фигуры около небольших магазинов и кафе.
Асфальтовая дорога поднимается выше. Заканчиваются жилые районы. По сторонам — сухая, каменистая земля.
Навстречу нам едет местный мужчина. Поравнявшись с нами, он спрашивает: "Вы, должно быть, к нам приехали?" — "Скорее всего", — отвечаем мы. Он настойчиво предлагает пересесть в его машину и оставить нашу прямо здесь, возле его фермы — чтобы поселенцы не закидали ее камнями. Хозяин нашей машины начинает нервничать.
"Не переживай, — говорит мужчина, — если кто-то из деревни тронет твою машину, я разобью ему лицо". Мы пересаживаемся к нему и едем дальше — на ферму, где нас уже ожидают около восьми арабов. Эта территория частично находится под контролем Палестинской автономии.
Как устроены территории в Иудее и Самарии
В 1995 году в рамках соглашений Осло Иудею и Самарию разделили на три зоны — А, B и С ("Эй", "Би" и "Си"). Зона А находится под гражданским и полицейским контролем Палестинской автономии. Израильтянам туда вход запрещен.
В зоне В смешанный контроль: Палестинская автономия управляет гражданскими делами, а Израиль безопасностью. "В этой зоне живут только арабы. По договоренности, еврейских поселений там быть не должно", — указывает израильский гид по нестандартным местам, исследователь национально-религиозных конфликтов современного Израиля, Макс Изиксон.
Самая большая часть — зона C, примерно 60% всей территории. Именно там живет почти все израильское население Иудеи и Самарии — больше 517 тысяч человек на конец 2023 года (если не считать Восточный Иерусалим).
Палестинцев в зоне C, по данным их Центрального статистического бюро, до 300 тысяч, а всего в Иудее и Самарии — свыше трех миллионов.
"Израильское правительство должно меня защищать"
В воздухе стоит запах скота. Мужчины возбуждены и шумны: они показывают руками на склоны холмов, крича, что сюда идут поселенцы. Мы отходим чуть ниже, чтобы не попадаться им на глаза.
Один из мужчин по имени Мустафа говорит мне, что поселенцы приходят сюда каждый день: "бросают яд в его колодец, воруют животных".
Мустафа — бородатый мужчина среднего роста и телосложения в синей футболке. На вид ему около 40 лет. Он говорит на английском.
"Недавно они сожгли здесь несколько домов и даже пытались сжечь еврейскую девушку Нику. Тогда здесь было 50-60 поселенцев: и молодых и взрослых. Когда приехали израильская армия и полиция, было уже поздно. Тут несколько часов все горело. А в прошлом году они заходили в саму деревню и поджигали там машины", — рассказывает он.
Мустафа занимается фермерством, это его единственный источник дохода. У него есть жена и 4 детей. "Но брать их с собой на ферму я не могу, потому что на детей они тоже нападают", — подчеркивает фермер.
По его словам, больше всего ущерба поселенцы причиняют, срезая оливковые деревья. "Но даже если они просто забирают землю, мы теряем деньги, потому что не можем пасти наших животных", — добавляет он. Фермер оценивает свой ущерб в 50-60 тысяч шекелей в год. Эти деньги ему не компенсируют ни власти Палестинской автономии, ни Израиля.
"Сюда недавно приезжали люди из ООН, но ничего не смогли сделать. Они сказали, что решение требует времени. Но с этим правительством никакого решения не будет", — считает он.
"А с каким правительством, на ваш взгляд, ситуация может наладиться?", — спрашиваю я.
"Точно не когда у власти Бен-Гвир и Смотрич".
Примечательно, что Мустафа не выступает против самой жизни под израильским контролем. По его словам, у него только одна проблема — агрессия со стороны поселенцев.
"Я владелец этой земли, я тут живу. Другой земли у меня нет и переезжать мне некуда. Моя земля под израильским контролем. Израильское правительство должно меня защищать", — разводит он руками. У Мустафы нет разрешения на ферму от Израиля, но есть разрешение от палестинских властей.
На мой вопрос об идеальном разрешении палестино-израильского конфликта он отвечает следующим образом: "Мир, просто мир. Поменять израильское правительство и жить в мире. У меня нет проблем с людьми, которые живут с нами в мире. Здесь на всех места хватит".
"А с предыдущим правительством вам было лучше?", — спрашиваю я.
"Нынешнее правительство — хуже всего", — отвечает он.
Говоря о ХАМАСе, Мустафа признается, что не совсем понимает, "что именно делает эта организация", поскольку в их районе ХАМАСа нет. При этом он не считает ХАМАС террористами: "Если кто-то пришел, чтобы забрать ваш дом, вы должны защищаться, защищать свою землю, своих детей".
Мустафа уверен, что поведение поселенцев стало одной из причин теракта 7 октября, но одновременно подчеркивает, что сама по себе жестокость ничему не помогает.
Мужчины резко обрывают наш разговор с Мустафой, говоря, что нам пора уходить: якобы, сюда приближаются поселенцы. Мы быстро садимся в машину. Арабы делают то же самое. Те, кто не поместился внутрь, устраиваются на открытых окнах снаружи и держатся за крышу.
"К черту ХАМАС, к черту ФАТХ, к черту Израиль"
Ферма Юнуса стоит на каменистом склоне чуть ниже фермы Мустафы. Вокруг длинного металлического ангара расставлены белые и черные пластиковые контейнеры с водой и кормом. Внутри — огромный зал с сотнями куриц.
Ферма Юнуса. Фото: Мария Волох
В комнатке на входе — мастерская с инструментами и старой мебелью.
Юнус продает куриц в Рамаллу, Дженин, Наблус (Шхем) и другие арабские города. Он — 43-летний высокий, опрятный мужчина спортивного телосложения. У него спокойная и расслабленная речь, типичный американский английский.
Юнус живет внизу, в деревне. По его словам, у него хороший дом, который он очень любит и на покупку которого работал всю жизнь.
Вся его семья, включая жену и детей, живет в США. "Я к ним приезжаю, последний раз провел там 3 месяца. Но я не хочу переезжать в Америку. У меня здесь ферма, дом, машина. Если я туда перееду, мне придется работать 24 часа в сутки, как это делают мой отец и брат", — говорит Юнус.
Если не брать в расчет поселенцев, которые, по его словам, недавно сломали ему контейнеры с водой для куриц, он более, чем доволен своей жизнью.
"У меня нет никаких проблем. Я не думаю про ХАМАС или ФАТХ, мне на них наплевать. Я работаю, путешествую, тусуюсь, наслаждаюсь жизнью. К черту ХАМАС, к черту ФАТХ, к черту Израиль. Пусть они все идут к черту. Я ничего не могу сделать, понимаешь", — говорит он со спокойной улыбкой.
"Вы бы не хотели иметь свое палестинское государство?", — спрашиваю я.
"Я доволен тем, что есть. Лично для меня лучше всего оставаться здесь и жить так, как я живу. Если лезть к ХАМАСу, они тебя арестуют. Если атаковать евреев или сопротивляться им, тебя тоже арестуют. А я хочу жить свою жизнь", — отвечает он.
Юнус говорит, что точно не знает, как относится к израильской армии. По его словам, когда военные приходят в деревню, арабы и поселенцы перестают воевать, но ему не нравятся аресты и распыление газа. Газ, по его словам, используют, чтобы остановить столкновения, а арестовывают тех, кто задает слишком много вопросов. Он отмечает, что когда появляются солдаты, лучше всего просто уходить.
Он добавляет, что видит, как военные подходят к поселенцам, но ситуация особо не меняется. Чаще всего, поселенцев отпускают. По его словам, поселенцы приходят каждый день и хотят, чтобы местные уехали.
"Я не считаю себя палестинцем"
На подъезде к дому Мусы стоит армейская машина и пикап с решетками. Вокруг солдат, виляя хвостом, вертится небольшая собачка. Именно здесь 26 октября поселенцы в масках сожгли шесть домов и избили двух мирных израильских активисток.
Дом выглядит как временное жилище из листов металла. Стены неровные, местами ржавые. Крыша держится на деревянных балках, вместо окон и дверей — отверстия в стенах.
Перед домом стоит потрепанный диван, кушетка, пластиковый стул и что-то вроде деревянного стола. Разбросаны подушки и вещи. Внутри стены утеплены пеной. На полу — голубой ковер и несколько тонких матрасов. Есть небольшая кухня. Здесь живут 4 человека.
Сгоревшие дома, по всей видимости, выглядели также. От них остались только обугленные металлические фасады и обваленные крыши. В этих домах жили родственники Мусы с маленькими детьми. Они были вынуждены уехать, пока дома не восстановят. Куда они уехали, Муса не говорит.
Мусе 36 лет, он разводит овец, у него темная кожа и черная одежда. Он говорит на иврите — выучил язык, потому что работал с израильтянами до теракта 7 октября. Муса не считает себя палестинцем, хотя у него есть палестинские документы. Называет себя бедуином — с гордостью. Он живет на этом месте 25 лет, родился в Самарии.
Месяц назад, в день поджога, поселенцы угнали у Мусы 38 овец. По его словам, евреи приходят сразу из нескольких поселений. Он не знает, как они называются, но отмечает, что одно из них совсем новое.
"Они тут просто гуляют и объявляют, что теперь это их овца. Приходят с такой печатью, прижигают овце ухо. Часть с оружием приходит. Еду для овец тоже воруют", — рассказывает Муса. Сейчас его овцы закрыты, фермер боится их выпускать.
Палестинские власти не станут компенсировать ущерб, уверен Муса. "Палестинской автономии все равно, что с нами. Они приезжали сюда, записали все, что у нас повредилось, но не дали никакой компенсации. На бедуинов всем наплевать", — вздыхает он. Муса не знает, арестованы ли те поселенцы, но говорит, что израильская полиция завела против них уголовное дело.
Сгоревшая времянка
"Два дня назад сюда приезжал какой-то израильтянин, поселенцы ему порезали колеса и распылили перцовым баллончиком в лицо", — вспоминает Муса. А незадолго до этого поселенцы порезали палатку его дяди. По словам фермера, двоих поселенцев арестовали, его дядя ходил в полицию давать показания, но чем закончится дело, пока не понятно.
Обращаться в полиция стало сложнее после 7 октября. До теракта "они наводили порядок, но сейчас уже нет", — говорит фермер. Недавно поселенцы приехали к его дому на тракторе и выбросили мусор, он звонил в полицию, но безрезультатно.
По его словам, армия здесь находится не постоянно, но теперь приезжает чаще. По словам Мусы, местных арабов солдаты не трогают: не задерживают и не досматривают.
Муса с большим теплом отзывается об одном из активистов, который приезжает к бедуинам. Называет его другом. "Он может фотографировать и подавать жалобы в полицию и армию. И они их рассматривают. Нас они не слушают", — говорит Муса.
По его словам, этот активист не разговаривает с поселенцами, но есть и те, кто разговаривает. "Может быть, в какой-то степени, их это провоцирует. Но они и так приходят спровоцированные. Им вообще не важно, есть тут активисты или нет. Если бы не приходили поселенцы, не приходили бы и активисты", — считает Муса.
Поселенцы, по его словам, хотят, чтобы бедуины уехали сначала в Иорданию, а потом и в Саудовскую Аравию. Он объясняет, что не может уехать даже в Рамаллу: маленький дом там стоит около двух миллионов шекелей. Муса говорит, что евреи ему не мешают: "живут рядом и живут, но вот я им мешаю".
Структура общины в Мухмасе
Мухмас иногда называют бедуинской общиной, но на самом деле часть ее жителей — не бедуины, — указывает исследовательница палестино-израильского конфликта Анна Кац. По ее словам, бедуины появились там после 1948 года — это беженцы из Негева. Также туда бежали в конце 1990-х годов из Маале-Адумима.
"Все это объясняет и разницу в уровне жизни: у коренных жителей есть дом и земля, у беженцев — нет. Тем более, что Израиль не дает им разрешений на строительство (в зоне С). Насколько я понимаю, бедуины скорее поселились вокруг исторического Мухмаса на выселках", — говорит Кац.
Среди бедуинских кланов есть криминальные. По словам Кац, это связано с социальными причинами: их вытесняли с земли, перемещали, лишали возможности зарабатывать, разрушался традиционный уклад.
Исследовательница отмечает, что строительство на территориях очень дешевое, поэтому высокое качество домов не так удивительно. "С другой стороны, хорошие дома могут быть и у кого-то, связанного с коррупцией", — добавляет Кац.
"Мы прогнали бедуинов и начали жить на нашей земле"
На встречу с еврейскими фермерами, живущими в районе Биньямин, я уже приехала в составе организованной группы на бронированном автобусе.
Амишав и Мирьям Мелет живут, как они утверждают, в зоне В. Раньше на этом месте жили бедуины. "Мы прогнали их и начали жить на нашей земле", — говорит Мирьям, посмеиваясь.
Мирьям Мелет. Фото: Александр Ханин
Оба передают почти хрестоматийный образ поселенцев. Амишав — худощавый мужчина в вязаной бирюзовой кипе с густой темной бородой и растрепанными пейсами. У Мирьям открытое круглое лицо, волосы скрыты под белым тюрбаном с голубыми цветами.
Амишав Мелет. Фото: Александр Ханин
У них шесть детей. Амишав не работает, так как занят охраной караванчика, из которого пару неоднократно эвакуировали, но они снова возвращались. Они рассказывают, что какое-то время жили без электричества, и их арестовывали.
Правовой статус Иудеи и Самарии и особенности строительства
Иудея и Самария не входят в состав Израиля. В отличие от Восточного Иерусалима и Голанских высот, эти территории Израиль не аннексировал. Поэтому израильские законы действуют здесь не полностью.
Гид Макс Изиксон подчеркивает, что строительство еврейских поселений в "зоне Би" запрещено. Cтроить еврейские поселения в зоне C израильское законодательство позволяет, но только не на частной арабской земле. В противном случае постройки подлежат сносу. Также любое строительство в зоне С, и еврейское и арабское, должно быть согласовано с израильской армией.
По мнению Международного суда ООН, любые поселения на Западном берегу считаются незаконными, а все поселенцы должны быть эвакуированы.
"Я знаю, что это незаконно, — говорит Мирьям, — но надо продолжать осваивать землю". Она уверена, что если они перестанут это делать, "придут арабы, и тут будет Палестина".
"Я должна делать это для того, чтобы было хорошо моим детям. Я очень хочу, чтобы этим занималось государство, но оно этим не занимается. Они так боятся, что скажут в мире… Довольствуются тем, что есть, и не хотят сделать так, чтобы все было наше. Не дают нам оружие, ничего не дают", — возмущается поселенка.
Примечательно, что Иудеи и Самарии супругам не достаточно. На своей странице в Facebook Амишав призывал к строительству поселений в Ливане.
У семьи нет оружия. По словам Мирьям, они получили долгожданное оружие от армии после теракта 7 октября, но через неделю его забрал ШАБАК.
Мелеты живут на этом месте 30 лет. По их словам, они регулярно подвергаются нападениям со стороны арабов — в них кидают камни, стреляют, их пшеничные поля и деревья сжигают, а растения срывают. Армия в таких случаях приезжает не сразу.
"Мы пасем скот и не вступаем в конфликты, — говорит Амишав, — все конфликты начинают арабы". У супругов есть 30 овец. "Овцы помогают удерживать землю и передвигаться на новые точки", — добавляет он.
По мнению поселенца, "это не чья-то частная земля, а проект Палестинской автономии и Евросоюза по захвату земель". В свою очередь, суд, по его словам, "выступает на стороне арабов", а правительство должно наконец-то определиться — распространять суверенитет или отдавать земли.
"Несистемная молодежь вредит всему движению"
38-летний Дрор — хозяин фермы возле еврейского поселения Маале-Михмаш — живет в караванчиках с женой и маленькими детьми, пасет коров, следит за безопасностью и, в случае чего, связывается с армией по рации.
Ферма Дрора. Фото: Александр Ханин
Дрор — загорелый мужчина в прямоугольных очках, серой футболке и рабочих брюках. На его голове кипа, а в заднем кармане пистолет.
Дрор. Фото: Александр Ханин
По ферме бродят собаки разных цветов и размеров. Внизу, на выжженных солнцем холмах пасется стадо коров.
Дрор называет напавших на Мухмас поселенцев "анархистами" и "несистемной молодежью", подчеркивая, что они портят всю идею поселенческого движения.
По его словам, в основной поселенческой массе "молодежи холмов" опасаются, потому что считают, что они могут быть завербованы ШАБАКом и устраивать провокации.
В целом, поселенцы, с которыми мне удалось поговорить, неоднозначно относятся к "молодежи холмов". Одни не отрицают, что нападение совершили они, но задаются вопросом, почему это произошло. Другие считают, что на активисток напали арабы или даже ШАБАК.
Кто такие "Молодежь холмов"?
По оценкам Макса Изиксона, к движению "Молодежь холмов" относятся несколько сотен человек. В основном, это подростки. "Они сбегают из дома и не подчиняются законам. Но среди них есть и более системные молодые люди, которые учатся или работают", — говорит гид.
Все представители "молодежи холмов", с которыми мы пытались связаться, от комментариев отказались.
По информации ШАБАК, за последний год в Иудее и Самарии произошло 752 случая нападений с националистическими мотивами. Глава службы Давид Зини призвал задействовать все силовые структуры для борьбы с еврейскими экстремистами.
По сообщению израильских СМИ, в течение месяца во всей Иудее и Самарии нарастали инциденты с участием радикальных поселенцев: они подожгли палестинский пластиковый завод, около 10 автомобилей, мечеть, избивали палестинцев и палестинок, атаковали израильских активистов с помощью дрона и перцового газа, били ножами и бросали кирпичи в палестинских коз и овец прямо под прицелом камер, нападали на израильских солдат и бросали в них камни. В Гуш-Эционе, во время сноса незаконного форпоста, один из активистов ударил кулаком девушку-бойца пограничной полиции и сломал ей зуб.
Командиры бригады ЦАХАЛа в Иудее и Самарии называли действия радикальных поселенцев "чистым садизмом" и просили начальника генштаба вернуть практику административных арестов еврейских экстремистов, которая была отменена министром обороны Исраэлем Кацем под давлением министров из партий Смотрича и Бен-Гвира.
Дрор много говорит об арабском незаконном строительстве "с целью захвата территорий в зоне С". "Всю эту деятельность проводит Палестинская автономия с помощью организаций, которые ей помогают. Под видимостью строительства школ и медпунктов происходит захват открытых сельскохозяйственных территорий и военных полигонов", — говорит он.
По его словам, такой захват территорий происходит с 2009 года. Поселенческое движение пытается его остановить: примерно с 2012 года начали появляться фермы, а потом и организации, которые их координируют.
"Арабы видят, что евреи вернулись, и уходят", — говорит Дрор.
Количество ферм в Иудее и Самарии начало расти в последние два года. Дрор основал ферму в сентябре 2023 года, ее держит только его семья. У него договор с государством Израиль на пользование землей для выпаса скота на один год. Каждый год этот договор продлевается. Все постройки - временные.
Основные претензии еврейских фермеров
Многие фермеры, с которыми мне довелось поговорить в тот день, жаловались, что государство якобы сносит только еврейские незаконные постройки и не сносит арабские.
Кроме того, их возмущает деятельность правозащитных организаций, которые, по их мнению, получают иностранное финансирование, устраивают провокации и усложняют им жизнь.
Например, после жалобы одной из таких организаций Высший суд справедливости запретил установить в поселении Эш-Кодэш воздушную линию связи "Безек" (из-за отсутствия официального статуса у поселения). Из-за этого в поселении нет системы оповещения об обстрелах.
Фермеры поддерживают судебную реформу. По их мнению, решения суда политизированные, а реформа наконец-то решит их проблему со статусом территорий. Недовольны они и работой ШАБАКа, а также многими израильскими СМИ.
Майор спецназа и владелец винодельни Settlers Cellar в Эш-Кодэш Аарон Катсоф, репатриировавшийся из Калифорнии, утверждает, что когда арабы из соседних деревень сжигают его виноградники и портят водоснабжение, израильские СМИ отвечают, что им это не интересно.
При этом однажды его по ошибке задержали за порчу арабских оливковых деревьев, и об этом все написали. По его словам, жалобу подали "ничего не понимающие в сельском хозяйстве левые организации", но позже выяснилось, что арабы сами срезают сухие ветки своих деревьев. Его отпустили, а публикации остались.
Аарон Катсоф. Фото: Александр Ханин
Также Аарон говорит, что в 2016 году заснял на видео убийство израильским солдатом 15-летнего араба Махмуда Бадрана: "Сотни арабов пошли на нас толпой. Армия вышла нас защищать, один из джипов застрял в камнях. Арабы окружили его и стали забрасывать камнями, солдаты начали стрелять и застрелили Бадрана".
По словам Аарона, в СМИ этот инцидент представили как "жуткие поселенцы убили бедного крестьянина, который шел к своим посадкам". Аарон утверждает, что отправил видеозапись в СМИ и "доказал вранье".
Речь идет об инциденте, который армия квалифицировала как теракт. Он произошел 20 июня 2016 года. Группа палестинцев в районе палестинской деревни Байт-Сира в Самарии вылила масло на центральном шоссе 443, чтобы создать опасную ситуацию для водителей-евреев, бросала в них камни и бутылки с горючей смесью. Нападавшие смогли ранить трех человек, включая двух иностранцев.
Прибывшие на место солдаты открыли огонь, чтобы отогнать палестинцев от дороги и устранить угрозу. Так был застрелен 15-летний Махмуд Бадран. Позже в армии сообщили, что это произошло по ошибке, и подросток не был причастен к нападению на водителей. Не очень ясно, почему он там находился.
Поселения способствуют безопасности Израиля?
По словам Дрора, два года назад в этой местности было 10 ферм и примерно 40 терактов в неделю (терактами он называет использование огнестрельного оружия, забрасывание камнями и бутылками с зажигательной смесью). Сейчас здесь 25 ферм и 3 теракта в неделю.
Другой фермер — Ория из поселения Эш-Кодеш в районе Биньямин, подчеркивает оборонный характер своей деятельности и говорит, что защищает Израиль от угроз с востока.
По его словам, фермы работают в координации с армией, и военные заинтересованы в их присутствии. Он отмечает, что многие из тех, кто живет здесь, имеют боевой опыт и не полагаются на армию в момент терактов.
Палестинский террор в Иудее и Самарии
По данным ШАБАК от 2024 года, с 2021 года зафиксирован рост террористической активности в Иудее и Самарии. В 2024 году ШАБАК предотвратил там более тысячи серьезных терактов. Несмотря на это, в 2024 году в результате непредотвращенных терактов были убиты 46 израильтян и иностранцев, еще 337 получили ранения.
Последний крупный теракт произошел 18 ноября 2025 года в Гуш-Эционе. Был убит один человек, еще три получили ранения. Вечером 1 декабря палестинский водитель попытался задавить военнослужащую ЦАХАЛа, но позже после преследования был застрелен.
"Террор ООП существовал до появления поселений"
По мнению военного эксперта Давида Шарпа, поселения действительно способствуют безопасности Израиля с технической точки зрения: контроль над территорией, контроль над водными ресурсами, высоты, буферные зоны, опорные пункты.
"С военной точки зрения, это имеет огромное значение", — говорит он.
Шарп добавляет, что когда не было поселений, Организация освобождения Палестины все равно устраивала кровавый террор в отношении Израиля.
"Внутри Газы поселений нет, они были оттуда эвакуированы, но это не помешало жителям Газы поддержать ХАМАС и устроить 7 октября, — говорит эксперт, — Для них весь Израиль — одно сплошное поселение".
Говоря о нападениях со стороны еврейских радикалов, он отмечает, что масштаб и острота их действий несопоставима с нападениями со стороны арабов, которые постоянно осуществляют попытки терактов со смертельным исходом. Шарп считает, что меры в отношении них должны быть "более жесткими", но "в правовом поле".
"Буферная зона должна удерживаться армией, а не гражданскими"
Однако существует и противоположное мнение. Эран Эцион, дипломат и эксперт по стратегическому планированию, бывший замглавы Совета нацбезопасности Израиля считает, что поселения потребляют безопасность, а не обеспечивают ее. По его словам, они требуют "непропорционально больших ресурсов армии и госбюджета для круглосуточной защиты".
Он добавляет, что поселенческий террор и насилие, которые стали стремительно расти в последнее время, наносят еще больший ущерб национальной безопасности и международный репутации Израиля, а также многократно повышают стоимость стабилизации Иудеи и Самарии.
Нимрод Шафер, генерал-майор ЦАХАЛ в резерве, подчеркивает, что "буферная зона должна удерживаться армией, а не гражданскими". По его мнению, между фермами, форпостами и поселениями нет содержательной разницы. "Любую форму поселения, целью которой является захват земли и вытеснение палестинского населения через запугивание, следует рассматривать одинаково. Названия меняются, суть — нет", — говорит он.
По словам Шафера, пока Израиль остается на территориях, самая ответственная политика — "максимально разделять стороны и строить отношения на основе существующего много лет механизма безопасности с Палестинской администрацией, сводя трения к минимуму", а также одинаково жестко пресекать террористическую активность с обеих сторон. "Все ради предотвращения всплеска палестинского насилия, который может случиться в любой момент, о чем предупреждает ЦАХАЛ", — говорит генерал-майор.
Фото: Мария Волох и Александр Ханин
комментарии