Борис Белодубровский: В эти дни Израиль отмечает двадцатилетие одностороннего размежевания с Газой, "тохнит ха-итнаткут" оно называется, как мы все помним. Идея отделения государства Израиль от Палестинской автономии в секторе Газа была выдвинута премьер-министром Ариэлем Шароном. Она предусматривала эвакуацию всех еврейских поселений и подразделений ЦАХАЛа из Гуш-Катифа и из Самарии. В результате из сектора Газа было выведено двадцать одно еврейское поселение, а из Самарии – четыре. Евреи из них были выселены. Одно из них – поселение Хомеш. С нами на связь выходит бывший его житель, Ростислав Гольцман, журналист. Приветствую вас! Прошло 20 лет. Сегодня, на фоне войны с сектором Газа, программа размежевания многими воспринимается как ошибка. Считаете ли вы, что это была ошибка уже тогда, с вашей точки зрения? Сколько лет вы прожили в Хомеше?
___________________________
РЕКЛАМА
___________________________
Ростислав Гольцман: В Хомеше я прожил десять лет. А то, что это была ошибка, было понятно и тогда. Мы, конечно же, на это указывали, пытались объяснить всем гражданам Израиля. Проводили даже акции – в Нетании, в других городах. Делали, можно сказать, перформансы: показывали, например, остовы якобы упавших ракет. Это вызывало, конечно, юмор. Наверняка этот материал можно найти в архиве 9 канала – я помню, его делал Александр Дашков.
Ну действительно, смешно: какие ракеты? В центре страны? В Нетании? Вы бы еще сказали – в Тель-Авиве! То есть почему-то это вызывало странную реакцию, хотя все было достаточно очевидно и не нуждалось в дополнительных объяснениях. Но, видимо... Нужно понимать: такого рода шаги, как односторонний уход, одностороннее оставление территорий – по крайней мере, в нашем регионе – вызывают однозначную реакцию: твой контрагент слаб и готов сдаться.
Подтверждение этому не заставило себя ждать. Буквально через год, после того как руководство "Хизбаллы" заявляло, мол, если ХАМАС камнями и дубинками выгнал Израиль из целого сектора Газа, то что ж мы, Хайфу не захватим? И ровно через год началась война, вошедшая в историю как Вторая ливанская. И в общем-то, все эти двадцать лет – череда если не войн, то спецопераций разного масштаба. И это было предсказуемо.
А что касается этих четырех населенных пунктов северной Самарии – это вообще логически необъяснимо. Ясно, что принцип, который выдвигал премьер-министр Ариэль Шарон, был таков: что не просто сектор Газа, а как начинался "процесс Осло" - сектор Газа плюс еще что-то. Вот в качестве этого "плюса" и было решено снести четыре еврейских поселения Северной Самарии. Они имели стратегическое значение, поскольку контролировали трассу Шхем-Дженин. Но в данном случае, например, поселения Са-Нур, Ганим и Кадим были просто отданы, что тоже привело к большим проблемам. Благодаря поселению Ганим можно было контролировать, что происходит в Дженине. А сейчас вы знаете – это гнездо террора, там одна операция за другой. На самом деле войск там задействовано даже больше, чем сейчас в секторе Газа.
Но что касается Хомеша – это господствующая высота. Оттуда без бинокля просматривалось практически все побережье – от Хайфы до Ашкелона. Мы всегда шутили, что встречаем День независимости "со всеми городами страны": где мы видели салюты, тот город и "поддерживали". Эту стратегическую высоту невозможно было никому передать. Понятно: если бы оттуда полетели ракеты... Это ведь не сектор Газа, где был шанс, что ракета упадет в пустыне Негев. Вы понимаете, что такое прибрежная полоса – Герцлия, Тель-Авив, Нетания, Кейсария. Там не то что ракете – яблоку негде упасть. Поселение снесли, но эту территорию – ведь здесь никто не самоубийцы – даже не передали под контроль Палестинской автономии. То есть в случае с Хомешем это было просто разрушение ради разрушения.
Борис Белодубровский: Помните ли вы сам день эвакуации? Это было четырнадцатого-шестнадцатого августа две тысячи пятого года. В Хомеше тогда жило семьдесят семей. Как вы верно заметили, дома разрушили, но борьба за Хомеш продолжается среди поселенцев. Мы знаем, что по этому поводу идут тяжбы в Верховном суде, было много акций протеста, инициатив, в том числе от так называемой "молодежи холмов". Ваша личная позиция: скучаете ли по дому в Хомеше? Пытались ли туда вернуться? Что сейчас происходит на месте вашего дома? Десять лет – немало. Помните ли вы тот день, где вы были?
Ростислав Гольцман: Помню ли... Понимаете, дело не в этом. Я даже не вспомню, когда был там последний раз, потому что ситуация изменилась. Напомню: там осталась военная база. Совсем уж пустым место не осталось. Кто-то стихийно пытался пробираться, кто-то пытался создать там ешиву, потому что основная инфраструктура, и главное – артезианская скважина, питавшая Хомеш минеральной водой, существует до сих пор.
Тогда все прошло... достаточно прилично. Был такой вежливый стук в дверь: "Здравствуйте, за вами пришли". Ну пришли так пришли. Ничего не поделаешь. Я к этому был готов, потому что к тому времени жена и дети уже выехали, дома оставался только я. Провели передачу-сдачу ключей культурно. Вечером провели памятный митинг: мы торжественно спустили израильский флаг и передали его командующему бригадой "Нахаль". Напомню: Хомеш был создан на месте бывшей базы этой бригады.
Решение о передаче территории под новое еврейское поселение было подписано Биньямином Бен-Элиэзером (тогда командующим Центральным округом) в тысяча девятьсот восьмидесятом, Олимпийский год.
Мы решили, что логичнее всего провести это так: не как изгнание, не как выдворение израильской армией своих же граждан силой. Чтобы это имело хоть какие-то признаки приличия. Мы согласовали такую форму напрямую с премьер-министром Ариэлем Шароном. Встречалась делегация от Хомеша: глава местного комитета Рувен Табиб, моя жена Виктория и еще один человек. Встреча была "три на три" – присутствовали также секретарь правительства и министр Ципи Ливни. Решили, что это наиболее правильная форма. Создавать картинку, когда израильская армия тащит израильских граждан, – это, прямо скажем, так себе.
Нужно сказать: поселение было идеологическим, принадлежало движению "Херут-Бейтар". Принципы Бейтара – принцип "хадар" принцип "хад-нес", уважение к стране, гордость за нее – конечно, выразились и в том, как проводилось выселение. Хотя, конечно, радости это никому не доставило.
И еще раз повторю: в случае с Хомешем не было никакой логики, никакой необходимости в этом выселении. Зачем это сделано? Для меня это до сих пор загадка. Хотя бы потому, что эту господствующую высоту попросту нельзя было передать, и произошло именно странное разрушение ради разрушения. Я уж не говорю, что ликвидация двадцати одного поселения в секторе Газа была неумным шагом – думаю, это теперь никому доказывать не нужно. Уж слишком яркие примеры перед глазами. Но, к сожалению, произошло то, что произошло.
Борис Белодубровский: Ростислав Гольцман, журналист и бывший житель поселения Хомеш. Спасибо вам большое. Сегодня знаменательна еще одна дата – Девятое Ава, день траура еврейского народа. Желаю вам, чтобы мысли о двадцатилетии размежевания, о нынешней войне и Девятом Ава привели нас к убеждению: мы должны жить в полной безопасности и, конечно же, в мире на своей земле.
Ростислав Гольцман: Будем надеяться, что Девятое Ава будет в этом году нести другую символику: не только разрушение, но и восстановление Храма.
комментарии