Лет дцать назад мы жили в “русско-марокканском” гетто на Ада́ре в портовом городе Ха́йфа. И вот одной тёмной, тёмной ночью, когда приличные люди, даже такие, как я, спят, раздаётся жалобный, но громкий писк. Думаю: “Наверно, ребёнок соседский плачет. Мамка дрыхнет, папка хоть и проснулся, но максимум, что он может сделать, так это толкнуть жену в бок. Странно, неужели они оставили младенца одного”. Плач тем временем усиливался. “Ты можешь что-нибудь сделать?” -просит меня жена. “Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?”

Через полчаса всё-таки решил если не взломать соседскую дверь, то хотя бы постучать. Однако на лестничной площадке уловил, что звук исходит с улицы. Люди так не плачут, даже сосущие грудь и писающие в подгузники.

Ну конечно, это котёнок, живущий по рекомендации: “пищите и отворят”.

Выбор стоял простой: ликвидировать источник раздражения или накормить. Взвесив за и против, посмотрел на себя в зеркало: на Шарикова не похож. Набрав всякой снеди, вышел на улицу. В то время с котами я не очень умел общаться, однако заговорил с ним на библейском языке, он всё-таки сабра:

“Ма нишма́, ахи́ хатальту́ль? Бо, це лээхо́ль, аль хешбони́” (Как дела, братишка котёнок? Давай, выходи покушать, угощаю).

Зверёныш перешёл на крик. Из окон высунулись соседи, наверно проснулись от слов “аль хешбони” (угощаю).

На улице Гиле́ль машины стоят в два ряда, видимо бедолага застрял в одной из них, и так как уличный кошкоблох ни на секунду не замолкал, я без труда вычислил несчастного.

Пошарил под автомобилем, тщетно. А он уже рыдает взахлёб. От волнения я перешёл на русский, стал его успокаивать: “Слышь, держись там, сейчас что-нибудь придумаем”.

А что придумать? Мне только не хватало статью за взлом. Кто поверит, что я котёнка хотел вытащить, а не магнитолу.

- Надо ментов вызывать, -предложил прохожий.

- Думаешь, они арестуют котёнка за нарушение общественного покоя?

Он задумался:

- Ну и пусть, но ведь сначала его спасут.

Очень сильно сомневаясь, я позвонил в полицию:

- Диспетчер полицейской службы на связи. Что случилось? – ответил женский и от того приятный голос.

- Котенок застрял под машиной, сильно плачет, страдает, а с ним весь дом не спит, а людям утром на работу. Вы можете помочь?

- Адрес! – потребовал приятный голос.

Я ответил.

- Помощь придёт. Ждите.

В телефонной трубке раздались гудки.

- Что сказали? – спросила супруга.

- Чип и Дейл спешат на помощь.

 Минут через десять появился с мигалкой наряд полиции, выскочили несколько крепких парней. “Сейчас мне достанется за ложный вызов”.

- Давно плачет? – поинтересовался офицер.

- Не меньше часа, -сохраняя невозмутимый вид, ответил я.

Просветили дно машины фонариками. Тщетно. Звук есть, изображения нет.

- Надо владельца тачки найти, - всё-таки в полиции служат умные ребята. - Вы знаете, кому принадлежит автомобиль?

- Понятия не имею. Можно опросить всех жильцов ближайших домов. В Израиле, чтобы вломиться в дом, ордер не нужен, -у меня порой бывают гениальные идеи.

Полицейский не согласился:

- Это не 37 год. Сейчас найдём.

Связывается по рации с диспетчером, чтобы пробить адрес по номеру машины. Ждём. Котенок стал плакать тише, лишь иногда всхлипывал. Нервничаем.

Спасительным треском просигналила рация.

- Записываю! Понял… – голос полицейского задрожал. - Машину взяли напрокат. Телефон узнаем только утром.

- До утра подопечный может не дотянуть, - вздохнул я.

- Ладно, - махнул офицер. – Давайте раскачаем машину. Но аккуратно, чтобы не задавить котёнка.

Только мы собрались калечить чужую машину, как видим, посередине дороги стоит черный котик, выгибает спину, жалобно и, как ни странно, удивительно знакомо мявкает.

Мы все улыбаемся.

- Ах, ты гадёныш, - говорю ему. - Бо лээхоль аль хешбони…

Источник: Facebook