В деревне Чернышевка, что в Самарской области, на кладбище рядом с православными крестами стоит могила, на которой выбит магендавид. Здесь покоится Раша Рубина. Она умерла в 43-м году от тифа. Но прежде она сумела пройти с мужем и детьми путь в тысячу пятьсот километров пешком по белорусским лесам в составе "группы Киселева".

Леон Рубин – один из двухсот восемнадцати человек, спасенных тогда Киселевым, и его история легла в основу документального фильма "Список Киселева", который снял режиссер и продюсер Яков Каллер. Но и к художественному фильму Сергея Урсуляка "Праведник" Леон тоже имеет самое непосредственное отношение. Сценарий опирался в том числе на его свидетельские показания.

Мы встретились с Леоном в его доме в Рамат-Гане, где он живет с женой Дженни, уроженкой Южной Африки. В маленьком садике среди пахучих роз, за которыми он собственноручно ухаживает, Леон рассказал мне свою историю.

_____________________________________

— Мама была очень умной женщиной, — начинает Леон. Ему 88, он бодрый мужчина, которого даже стариком назвать сложно. — У нас была большая семья: родители и четверо детей. Папа был старьевщиком, он скупал старые подержанные вещи, а потом перепродавал их. Мама была дома с детьми. Мы не были богатыми, конечно. Скорее, принадлежали к прослойке бедняков. Например, меня не отправили учиться в хедер, потому что у родителей не было денег платить за обучение. Я был младшим из четверых детей, мне было шесть лет, когда немцы вошли в Долгиново. До тридцать девятого года это село было частью Польши, а потом, после раздела Европы, оно отошло Советскому Союзу и стало частью Западной Белоруссии, всего в семи километрах от границы. Это была типичная для тех мест деревня, где евреи жили бок о бок с местным населением довольно дружно. Мы говорили на идиш, а для взаимодействия с местными переходили на смесь польского с белорусским. У нас были свои школы, синагоги и даже собственный банк. Евреи разделялись на хасидов и миснагдим. Наша семья принадлежала к хасидам. Но мы жили в мире, никаких "гражданских войн" у нас не было.

___________________________________

В июне 1941-го без объявления войны немецкие войска вторглись на территорию Западной Белоруссии. Ближайший путь на Москву лежал по тракту, который проходил через Долгиново. По этому пути когда-то прошествовал еще Наполеон.

____________________________________

— Я помню, как они заходили: на мотоциклах, на лошадях, на машинах. Несколько дней стоял шум моторов, люди в черных одеждах все прибывали, казалось, что этот поток никогда не закончится.

_____________________________________

Для начала немцы устроили в селе лагерь для военнопленных из Красной армии. Местные евреи, которые составляли две трети населения, то есть около четырех тысяч человек, их жалели: приносили то хлеб, то теплую одежду. Но немцы быстро прекратили эту практику. Потом для устрашения расстреляли раввина и нескольких местных жителей, избрали юденрат. Иногда немцы избивали, грабили, унижали, издевались. Однажды до полусмерти избили старших братьев Леона.

_____________________________________

— Та зима была очень холодной. Мои старшие братья и двоюродный брат взяли санки и пошли в лес, чтобы добыть дрова для печки. На обратном пути на их беду встретился немецкий конвой. Немцы окружили их, отвели в какой-то сарай, начали избивать. Они били так жестоко, что проломили своими окованными железом сапогами голову моему четырнадцатилетнему брату. Второму брату выбили глаз. А с третьим, моим двоюродным братом, они обошлись особенно бесчеловечно. Я даже рассказывать не буду, до какого состояния они его довели. Когда один из солдат уставал, на его место приходил другой и продолжал издевательства. Когда мы об этом узнали, мама побежала в юденрат жаловаться. Они попытались разобраться, пришли к немецкому офицеру. Он спросил ребят: "Кто это сделал с вами?" Конечно, они не могли сказать, что это были немцы. И они ответили: "На нас напали неизвестные разбойники". Я помню, как они вернулись домой: в крови, измученные, изувеченные. Это было страшно.

______________________________________

Евреи ходили по улицам с двумя магендавидами — спереди и сзади, а при встрече с немецким солдатом обязаны были отдавать ему честь и уступать дорогу. Кстати, по тротуарам евреям ходить запрещалось. Местные жители терпели и молчали, потому что жаловаться все равно было некому.

______________________________________

— А в марте сорок второго приехали каратели. Это была литовская полиция и немецкие офицеры. Так началась первая акция. До нас и раньше доходили слухи о расстрелах и преследованиях евреев. Через юденрат немцы забирали евреев на работы. Мой четырнадцатилетний брат тоже уходил на работу. А в то утро он наотрез отказался идти. Родители очень испугались, но он категорически отказался, и тогда юденрату пришлось послать кого-то другого. Все эти двенадцать человек, вернувшись домой вечером, были убиты литовской полицией. Причем сначала убили десятерых, а оставшимся приказали выкопать могилу. Потом застрелили и их. Каким-то чудом один из этих людей уцелел, ночью раскопал могилу и вылез наружу. Он выжил.
______________________________________

В первую же ночь каратели убили бабушку Леона, тетю и ее старшую дочь. Бабушка успела спрятаться под кровать, они даже не попытались ее оттуда вытащить. Расстреляли на месте. Они заходили в дом и убивали спящих людей, убивали тех, кто пытался сбежать, убивали на улицах, в синагогах. Убивали везде. Мама Леона заранее поняла, что их ждет, и придумала укрытие. Мужчины вырыли яму, на нее поставили шкаф, а дно превратили в дверь, которая была днищем этого шкафа. Укрытие было таким удачным, что никто не смог его обнаружить. В этом укрытии семья и пережила первую акцию.

В ту ночь убили около восьмисот человек. На следующее утро каратели исчезли так же внезапно, как и появились. И люди, похоронив близких, попытались жить как прежде. Но вскоре появилось новое распоряжение: на территории Долгинова создать гетто и отправить туда всех выживших евреев. Гетто — это несколько улиц, где в тесноте, без пищи и возможности выйти оказались несколько тысяч человек. Единственным источником пропитания стали продукты, которые приносили старшие дети из немецкого лагеря, куда их отправляли на работу.

Вскоре последовала вторая акция. На этот раз вместе с немецкими офицерами и литовской полицией убийством евреев занимались украинские полицаи. Но и тогда семье Рубиных удалось спастись. Они снова вырыли укрытие и замаскировали его под деревянным настилом пола. Один из родственников разбросал по полу мешки так, что невозможно было разглядеть под ними вход в укрытие. Сам он забрался на крышу синагоги, где его вскоре обнаружили. Он попытался спрыгнуть, но его застрелили. Тогда акция длилась три дня, и они просидели все это время по горло в воде. До них доносились звуки выстрелов, крики карателей и предсмертные вопли жертв. Вдруг начался пожар, в укрытии поднялась паника. Кто-то хотел выйти немедленно, чтобы не сгореть заживо. Кто-то считал, что лучше сгореть в огне, чем быть убитым немецкой пулей. В итоге отец принял решение: "Мы не выйдем". Это было верное решение, потому что позже выяснилось, что пожар был в доме у соседей, где немцы обнаружили укрытие. Они сожгли дом и людей в нем. Из этой семьи выжил только один мальчик примерно возраста Леона. Рубины взяли его к себе в укрытие и спасли ему жизнь.

__________________________________________



- После второй акции юденрат получил задание: собрать всех молодых людей, а их осталось очень мало, и отправить в молодежный лагерь, где они будут работать на немцев. Мой брат оказался в этом списке. А сестра не хотела, чтобы он шел один, и вызвалась идти с ним. Таким образом, немцы забрали обоих, и мы не знали, что с ними было дальше. В мае сорок второго немцы устроили последнюю, третью акцию, и мы снова залезли в свое убежище. Сидели там долго, пока каратели добивали тех, кого не уничтожили раньше. Наконец, когда бойня закончилась, мы вышли ночью из укрытия. Была тишина. Такая страшная тишина, от которой звенело в ушах. Многие дома были сожжены – так немцы проверяли, не остался ли кто живой. На улицах валялись трупы. И ни одного звука. Только тишина и мрак. Мрак и тишина. И мы поняли, что надежды больше нет, рано или поздно доберутся и до нас.

__________________________________________

В деревне Долгиново было уничтожено более четырех тысяч евреев, включая жителей соседних сел. Те, кто чудом уцелел, ушли в лес, где встретили партизан.



___________________________________________

- И вот мы пошли в лес, потому что мой отец хорошо знал местность, он же был торговцем. Там мы наткнулись на партизан. Руководителем их отряда был комиссар Иван Тимофеевич Тимчук. До войны он был председателем совхоза, и у него работали евреи. Поэтому он хорошо к ним относился. Когда он узнал, что в лесу находятся выжившие в долгиновском гетто, то послал своих людей, чтобы они нашли нас и привели. В общем, он взял нас под свою ответственность. В итоге нас собралось около трехсот человек, - Леон закрывает глаза одной рукой, другая сжимается в кулак. Тело его напрягается, он пытается сдержать слезы. - А однажды к нам пришел человек, еврей, который сбежал из гетто в Эстонии. Мы его так и называли – "эстончик". Он рассказал, что по дороге набрел на немецкий лагерь, где работали молодые евреи. Все его спрашивали: как их звали, как они выглядели, они называли кого-то из близких? И он отвечал, и каждый пытался найти по его описаниям своих детей. И мама сказала: "Там моя дочь!". И тогда ночью эстончик отвел моего старшего брата в этот лагерь. Они дождались утра и увидели, как из бараков выходят молодые ребята с овцами, которых ведут на пастбище.  Одна из них была нашей сестрой.

___________________________________________

"Рохл! Рохл!" - Леон зовет ее, и по щекам текут слезы. Это действительно была она, его сестра. Она испугалась, как будто увидела восставшего мертвеца. Убежала, он погнался за ней с криком "Рохл! Рохл! Это же я!". Там же оказался и брат. Они не знали, что немцы уничтожили гетто, не знали, что случилось с близкими, что те выжили и прячутся в лесу. Каким-то чудом им удалось сбежать из лагеря и присоединиться к родным. Какая это была встреча! Сколько слез было пролито, сколько поцелуев было роздано, сколько слов было сказано! Но главное – они снова были вместе.

___________________________________________

- Комиссару Ткачуку удалось связаться с Москвой. И оттуда пришел приказ организовать переход гражданских лиц по оккупированной территории и перейти линию фронта. Более того, из Москвы на самолете прислали пятерых десантников, которые должны были провести нас по этой местности. Они в итоге погибли.

___________________________________________

И здесь, тридцатого августа 1942-года, начинается удивительная история спасения евреев из "отряда Киселева". История, которая до сих пор кажется неправдоподобной, в которой много белых пятен и совершенно необъяснимых событий. Но это правда – более двухсот евреев прошли "путь Киселева", выжили в лесу, перешли линию фронта и вышли в советский тыл.

____________________________________________

- Мы шли ночами. Я помню, что очень хотел спать. Меня держали за руку, и я шел с закрытыми глазами. Еще я помню постоянный страх и желание выжить. Киселев – невероятно мужественный человек, дисциплинированный и очень добрый. Он был настоящий лидер, который вел людей за собой. И его слушали, и ему подчинялись беспрекословно. Не стоит переоценивать партизан, среди них было тоже достаточно антисемитов. Но Киселев сумел создать такую атмосферу, когда все делали одно дело и шли к одной цели. По сути, это было безумием – взять слабых, запуганных, голодных и оборванных людей, которые не умеют держать оружие и драться, и повести их за собой. Но он это сделал, и за это ему вечная память. Мы очень надеемся, что в Израиле оценят его подвиг по-настоящему и даже назовут в его честь улицу в одном из центральных городов.

_____________________________________________

Николай Киселев был студентом, когда началась война. Добровольцем ушел на фронт, попал в плен и сумел сбежать. Потом он собрал группу партизан, которые пряталась в лесах неподалеку от села Долгинова, а позже присоединился к группе Тимчука. Киселев и Тимчук выделили несколько десятков бойцов для сопровождения во время пути. Около 30 молодых евреев присоединились к партизанам, остальные, примерно 270 человек, отправились в дорогу.


Николай Киселев в военные годы

Два месяца длился переход. Были и атаки немцев, и история с девочкой, которую родители хотели утопить, чтобы не плакала, а Киселев взял ее на руки и успокоил. И любовь была, и потери, и счастливые встречи. И было двести восемнадцать спасенных жизней.

_________________________________________________

- Конечно, в фильме "Праведник" много выдумки, ведь это не документальный рассказ, а художественный вымысел. Но в этом фильме режиссер сумел передать ту атмосферу, которая царила во время перехода, те эмоции, которые мы переживали. Он дает представление о Катастрофе на территории Советского Союза, о которой почти ничего не известно. В фильме также нет упоминаний о том, что практически все, кто ушел с партизанами, были бывшими жителями Долгинова, чудом выжившие во время акций. Но все равно я считаю, что этот фильм хороший и важный, потому что поднимает тему, которую прежде никто не поднимал. И за это большой поклон режиссеру.

________________________________________________

А потом, когда они оказались на советской территории, их заподозрили в "измене родине". Женщин и мужчин разделили и отправили на допросы. В итоге пришел какой-то генерал, имени которого Леон не знает, и устроил выговор за "самодеятельность", и всех несчастных выживших отпустили. А затем посадили в вагоны и увезли в разные уголки огромной страны. В 43-м мама Раша умерла от тифа.

_________________________________________________

- После окончания войны мы вернулись в Долгиново. Когда я закончил школу, то уехал учиться в Вильнюс, а в конце пятидесятых мы получили польские паспорта как бывшие граждане Польши. Это нам дало возможность уехать в Израиль.

__________________________________________________

В Израиль перебрались и отец, два старших брата и сестра. Леон до пенсии проработал в авиационной промышленности, а потом еще двенадцать лет преподавал физику в школе. После долгих поисков ему удалось найти то место, где была похоронена мама. И несколько лет назад они всей семьей отправились туда, чтобы поставить ей памятник.



___________________________________________________

— С тех пор прошло восемьдесят лет, а часто вспоминаю, как меня спрашивали тогда в лесу: "Ленечка, чего ты больше всего хочешь?" И я всегда отвечал: "Я хочу жить!"