В классификации антисемитизма и разновидностей антисемитов 37-й президент США (1969–1974) республиканец Ричард Никсон вполне заслужил отдельное, особое место. Перед широкой публикой он, конечно, враждебности, предубеждений к евреям никак не проявлял, но с некоторыми соратниками был куда более откровенен. Впрочем, скорее можно говорить не об антисемитизме, а вообще о ксенофобии и неприязни к левому мировоззрению, присущих Никсону.

"Евреи — крайне неприятные создания"

Ричард Никсон или, как его порой панибратски называли в США, "Tricky Dick" ("Странный, непредсказуемый Дик") всё время опасался каких-то заговоров, интриг. Он "никогда никому не доверял, даже своим собственным помощникам... никому, кроме своей жены и детей", — пишет американский историк Льюис Каплан.

Особую подозрительность Никсон испытывал к евреям. Репутация антисемита в глазах многих закрепилась за ним еще в бытность молодым конгрессменом. Тогда в первые послевоенные годы он ретиво расследовал антиамериканские действия скрытых коммунистов в госучреждениях США. А среди коммунистов и их симпатиков было немало евреев, полагавших, что коммунистические идеи позволят победить антисемитизм. Борьба же с коммунистической угрозой часто несла в себе и заметный антисемитский оттенок. Как подчеркивает автор американского издания State Давид Гринберг, "крайний антикоммунизм всегда содержал антисемитский компонент: радикальные евреи-иностранцы в своей демонологии организовали коммунистический заговор" Антисемитские предрассудки Никсона отражали и характерную атмосферу значительной части американского общества и Республиканской партии того времени. С эпохи Ф. Д. Рузвельта явное большинство евреев США неслучайно отдавали свои голоса на выборах Демократической партии — в лагере демократов тогда антисемитизма было меньше.

Обвинения в антисемитизме звучали, когда в 1950–1960-х Никсон участвовал в избирательных кампаниях в качестве кандидата на посты вице-президента и президента, и тогда, когда он встал во главе государства. И вместе со своей командой Никсон — с большим или меньшим успехом — пытался развеивать "ложные слухи". Однако жгучее желание увековечить себя в истории, приведшее к санкции президента на запись всех своих бесед в Белом доме на магнитофонную пленку, не только стоило Никсону президентства во время Уотергейтского скандала (оппоненты настояли на предъявлении этих улик), но и окончательно запятнало его имидж в "антисемитском вопросе". Несколько десятилетий спустя после отставки Никсона, когда его уже не было в живых, Президентская библиотека и Музей Никсона обнародовали магнитофонные записи, и тут выяснилось, что никсоновские разговоры с главой его администрации Гарри Холдеманом, советниками Чарльзом Колсоном и Джоном Эрлихманом, с проповедником Билли Грэмом и некоторыми другими лицами пестрят юдофобскими фразами. Никсон говорил об "ужасной либеральной еврейской клике" и о еврейском коммунистическом заговоре против США, о том, что евреи "агрессивные, грубые и в целом крайне неприятные создания... страдают от комплекса неполноценности и поэтому всё время пытаются что-то доказать", и о том, что в правительстве США засилье евреев, большинство из которых нелояльны, ненадежны и "разъедают нашу веру, нашу силу". И необходимо их держать под контролем, поставив во главе ключевых ведомств неевреев.

Когда в 1971 г. Бюро трудовой статистики опубликовало данные о росте безработицы и это привело к падению президентского рейтинга, Никсон распорядился выяснить этническую принадлежность руководства бюро. В своей книге "Последние дни" американские журналисты Боб Вудворд и Карл Бернстайн отмечают: Никсон полагал, что еврейские сотрудники бюро сознательно подрывают его авторитет, искажая картину. По указанию президента был составлен список из 13 сотрудников с еврейскими фамилиями. "Подсчет евреев при Никсоне" — так впоследствии назвали эту "статистику". Их понизили в должности или перевели на другую работу.

Когда Дэниел Эллсберг, аналитик Министерства обороны, предоставил NewYork Times секретные документы Пентагона, раскрывавшие нелицеприятные для руководства США данные о вьетнамской войне, Никсон, узнав об этом, сразу же поинтересовался: "Я надеюсь, что он не еврей?" Эллсберг был евреем. Как отмечает журналист Ирвин Молотский из New York Times, никсоновское негодование на "Таймс" обернулось требованием, чтобы никто в Белом доме не предоставлял никакой информации вашингтонскому бюро газеты, возглавляемому Максом Франкелем: "И всё время из-за этого проклятого еврея Франкеля…". Правда, после того как Никсон покинул президентское кресло, он пытался реабилитировать имидж, расхваливал статьи "Таймс", а также приглашал Франкеля на обед.

Активно ругал Никсон и ряд других евреев в средствах массовой информации: нельзя сказать, что все евреи плохие, но они все — левые, радикалы. Именно их доминированием в СМИ объяснял атаки журналистов на свою администрацию.

В 1973 г., во время визита в США премьер-министра Израиля Голды Меир, в Белом доме был устроен прием, но Никсон настаивал, чтобы на "еврейском банкете" не присутствовали те евреи, которые не поддерживали республиканцев.

Впрочем, ксенофобское отношение Никсон демонстрировал отнюдь не только к евреям, но и к афроамериканцам, итальянцам, ирландцам и иным этносам.

Адепты Никсона

И в эпоху Никсона, и позднее его лоялисты, однако, убеждали, что он вовсе не антисемит. Два главных довода — поставка оружия Израилю во время Войны Судного дня и евреи на важных постах в его администрации. Правда, Давид Гринберг в State, например, полагает, что аргументы слабые, так как Никсон помогал Израилю по политическим, а не по моральным соображениям, а "что касается преобладания еврейских помощников в Никсонленде, то опять же необходимо понимать, как работают предрассудки. Антисемиты… создают определение группы на основе стереотипов, а затем направляют свою ненависть на группу. Когда они встречают человека, который, кажется, бросает вызов стереотипу… негативное мнение о группе в целом не подвергается сомнению; скорее, неконформный друг определяется как „исключение“, позволяющее сохранить враждебный образ группы".

Спичрайтер Никсона, еврей Уильям Сэфайр вспоминал, что, прослушав пресловутые записи, евреи — соратники Никсона испытали "ощущение упадка": "Это просто не соответствовало всему, что мы знали об отношении Никсона к евреям, и идеально соответствовало подозрениям большинства евреев относительно скрытого антисемитизма в Никсоне, над развеиванием которого мы все так усердно работали". Однако некоторые из соратников и далее не изменили свои мнения, отмечая, что тирады на пленках — лишь частные фрагментарные разговоры и на их основании нельзя делать вывод об антисемитизме.

К пикантному объяснению столкновений между евреями и Никсоном приходит историк Л. Каплан: в то время как Никсон находился на стороне сионистов, многие полностью ассимилированные американские евреи яростно противились созданию Израиля, поскольку опасались направленного против них всплеска антисемитизма, видели в сионистском государстве угрозу для своего существования как лояльных американских патриотов. Многие хотели, чтобы Израиль возвратил арабам земли, захваченные в период Шестидневной войны. И одновременно они считали, что Никсон в глубине души антисемит или склонен воспринимать такие чувства. Расположенность Никсона к Израилю, таким образом, никак не могла поколебать их противостояние Никсону. Президент же, в свою очередь, "расценивал враждебность по отношению к себе как совершенно необоснованную. И во многом это было так".

Друг Израиля

Да, США времен Никсона — верный союзник Израиля. С точки зрения президента, к этому побуждали национальные интересы США. Заметно возросла экономическая помощь, масштабно поставлялось оружие. Доктрина Никсона гласила, что США должны поддерживать Израиль и по моральным принципам, и как стратегического партнера. Кстати, и израильтян он считал лучшими евреями.

Страны тесно сотрудничали в политической области. Например, в 1970 г. Тогда Организация освобождения Палестины (ООП), создавшая в Иордании "государство в государстве", организовала покушение на короля Хусейна, пыталась захватить власть в стране. Армия короля развернула военные действия против ООП. Для поддержки палестинцев Сирия вторглась в Иорданию. По просьбе Никсона, да и в своих интересах, Израиль объявил мобилизацию, провел бомбардировку сирийских танковых колонн и таким образом помог Хусейну. США следили, чтобы не вмешивался СССР. Сирия вывела войска.

Случались и свои трения. Когда в 1969 г. израильское правительство решило присоединить к Израилю восточную часть Иерусалима, то администрация Никсона выразила недовольство. Американский посол при ООН заявил, что США рассматривает Восточный Иерусалим как территорию, оккупированную Израилем.

Вершина американо-израильского взаимодействия — 1973 г., Война Судного дня. После внезапного нападения египтян, сирийцев и их союзников, вооруженных до зубов СССР, Израиль оказался в очень тяжелом положении. И тогда по приказу Никсона пошли массированные поставки военной техники американской авиацией. А когда Советский Союз пригрозил непосредственно вмешаться в войну, Никсон привел вооруженные силы США в состояние повышенной боеготовности, и Москва испугалась. Отвергались и советские предложения о возвращении Израиля к границам до 1967 г.

Помогая Израилю, Никсон натолкнулся на очень большие преграды. Результатами эмбарго арабских стран на поставки нефти стали инфляция, возросшая безработица, падающие президентские рейтинги... С новой силой разгорелся Уотергейт. Европейские союзники США, боясь остаться без нефти, запретили американским самолетам осуществлять посадки в своих аэропортах, даже использовать американские авиабазы в Европе (только Португалия диктатора Салазара разрешила заправку самолетов).

Ряд чиновников никсоновской администрации выступали против такой поддержки израильтян. В общественном мнении США сильны были пацифистские настроения и призывы к поиску израильтянами и арабами компромиссов. Но, невзирая на всё это, "забывая", что американские евреи на выборах преимущественно голосуют за демократов, Никсон работал на победу Израиля.

Советник Никсона по национальной безопасности, а затем и госсекретарь США Генри Киссинджер констатировал в мемуарах, что период президента Никсона — это резкое сокращение советского влияния на Ближнем Востоке, доминирование там с 1973 г. американской дипломатии и начало арабо-израильского мирного процесса.

"Даже, если их пошлют в газовые камеры…"

До президентства Никсон считался классическим рыцарем холодной войны, карьеру построил на антикоммунизме, но во главе страны стержнем своей международной политики он сделал "разрядку". В частности, с СССР. Заключили договоры об ограничениях в вооружении. Подписали соглашение о вхождении СССР в число стран с наибольшим благоприятствованием со стороны США в области торговли, финансов. Однако тут полыхнула проблема с запретами на еврейскую эмиграцию из Советского Союза.

В 1972 г. в СССР ввели грабительский "образовательный налог" для эмигрантов. Государство потребовало от желающих эмигрировать оплатить расходы на высшее образование, хотя по закону оно было бесплатное. И суммы выставило неподъемные. Придумали это, чтобы избежать "утечки умов" и порадовать арабов. Но в ответ в США конгрессменами Ч. Вэником и Г. Джексоном будировался вопрос запрета благоприятствования для стран, препятствующих реализации прав человека. В СССР это вызвало большие опасения, и в 1973-м на заседании Политбюро Брежнев рекомендовал перестать взимать "дипломный налог". Официально его не отменили, но деньги ОВИРы больше не требовали. Одновременно советские представители в Вашингтоне угрожали усилением антисемитизма в СССР, если Конгресс примет антисоветское решение. Инициативы конгрессменов не вызвали радости и у никсоновской администрации, где считали, что эмиграция — внутреннее дело СССР и не стоит ради евреев ставить под удар отношения между странами.

Голда Меир на встрече с Никсоном предложила надавить на советское правительство для разрешения широкого еврейского выезда из антисемитской страны. Президент посоветовался с Г. Киссинджером, эмигрант из нацистской Германии без обиняков сказал, что эмиграция советских евреев не входит в список приоритетов американской политики: "И даже, если их пошлют в газовые камеры, это не станет заботой американцев, разве что гуманитарной". Никсон согласился: "Мы не можем из-за этого взорвать мир".

Получила огласку и другая беседа этих фигурантов на ту же тему. Киссинджер сказал президенту, что Госдепартамент подготовил резкое заявление об отношении к евреям в Советском Союзе.

"Никсон: Какого черта!.. Я думал, мы уже с этим закончили...

Киссинджер: Да, но я подтвердил уже... Я прошу вас подписать этот документ.

Никсон: Хорошо, я подпишу… Но прошу вас, Генри, все публичные заявления, касающиеся Советского Союза, предварительно согласовывать со мной.

Киссинджер: Конечно. Вы знаете, что я сам еврей, но какое нам, собственно, дело до преследования евреев в Советском Союзе? Это нас, в общем-то, не касается. Конечно, если Советы заявляют, что мы преследуем негров, мы должны как-то на это ответить. Но, в принципе, то, как они относятся к своему собственному народу, не наше дело".

Однако в 1974 г. Конгресс принял поправку Джексона–Вэника, запрещающую режим наибольшего благоприятствования в торговле, предоставление кредитов для стран с нерыночной экономикой, резко ограничивающих право своих граждан на эмиграцию. В своей книге "Дипломатия" Киссинджер о газовых камерах ничего не говорил, а превозносил политику Никсона в эмиграционном вопросе, а, значит, и свою тоже. И принижал значение поправки. "Как предмет дипломатических переговоров вопрос еврейской эмиграции из Советского Союза был детищем администрации Никсона. До 1969 г. такая эмиграция не стояла в повестке дня в диалоге между Востоком и Западом; все прочие администрации от обеих партий трактовали ее как подпадающую под внутреннюю юрисдикцию Советского Союза. В 1968 г. только 400 евреям было разрешено эмигрировать из Советского Союза, и ни одна демократическая страна не затрагивала этот вопрос. По мере улучшения американо-советских отношений администрация Никсона начала обсуждать проблему эмиграции в форме президентских неофициальных переговоров... Ежегодно число еврейских эмигрантов росло". Кроме того, Белый дом регулярно направлял советским руководителям списки "отказников". По утверждению Киссинджера, большинству из них позволили эмигрировать. Но Никсон"проводил черту, не позволявшую подчинять весь комплекс отношений между Востоком и Западом вопросу еврейской эмиграции, так как не считал, что американский национальный интерес до такой степени связан с этим вопросом".

Киссинджер преувеличивал роль Никсона в эмиграции, но определенный никсоновский вклад, естественно, был. И надо отдать ему должное в спасении жизней: когда в СССР в 1970 г. возникло "самолетное дело" (группа евреев попыталась угнать за границу самолет: улететь самим и привлечь внимание мира к запрету эмиграции из СССР), то именно благодаря Никсону главным "угонщикам" Кузнецову и Дымшицу заменили смертную казнь на 15 лет заключения.

"Кадры решают всё"

В своей книге "На арене" Никсон отмечал: "В целях успешной работы руководителю... нужно держать на ключевых постах в аппарате людей, которые преданы ему лично и его делу… разделяют его цели, подают ему сигналы предварительного оповещения, обладают проницательным политическим чутьем и умеют удерживать лидера от совершения ошибок... При оценке претендентов на такие должности необходимо принимать во внимание три качества: ум, душу и выдержку. Многие обладают одним из этих качеств, немногие — двумя, и совсем мало тех, кто всеми тремя".

В Белом доме Никсона евреи были весьма заметны. Председателем Федеральной резервной системы он сделал Артура Бернса — "выдвигал мощнейшие аргументы, когда мы обсуждали реформу благосостояния". Леонарда Гармента — специальным советником, Герберта Штейна — председателем Совета экономических консультантов, Эдварда Дэвида — советником по науке. Журналист Уильям Сэфайр был одним из основных спичрайтеров Никсона еще со времени его вице-президентства. Мюррей Чотинер был руководителем его предвыборных кампаний, Джеймс Шлезингер — директором ЦРУ, а потом министром обороны. "Одним из очень немногих членов администрации, столь же блестящих умом, как и Генри Киссинджер, был Джеймс Шлезингер", — писал Никсон. И даже среди пяти республиканских активистов, взломавших штаб-квартиру Национального комитета Демократической партии для прослушивания соперников (Уотергейт), фигурирует еврей — Бернард Баркер.

Ну, и, конечно, главная еврейская звезда на никсоновском политическом небосводе — Генри Киссинджер. Никсон: "Некоторые из моих самых преданных сторонников выражали неодобрение в связи с приглашением Генри Киссинджера на пост советника по национальной безопасности, поскольку он поддерживал Нельсона Рокфеллера и резко критиковал меня еще до моей победы на выборах… я сказал, что сделал это потому, что Киссинджер лучше всех подходит для этой работы, и потому, что мы пришли к соглашению по главным вопросам. Его чрезвычайно полезная деятельность на этом посту доказала, что я был прав". На плечах Киссинджера лежала внешняя политика США. Идеологема "realpolitik" Киссинджера вполне отвечала воззрениям Никсона. Ричард доверил Генри урегулирование проблем с Китаем после многолетнего разрыва отношений. Киссинджер был идеологом "разрядки" в американо-советских отношениях. Киссинджер занимался Войной Судного дня и послевоенной стабилизацией в ближневосточном регионе. О Никсоне он отмечал в мемуарах, что тот "хорошо разбирался в международных делах... Ни один из американских президентов не обладал бо́льшими познаниями в международных делах... его понимание геополитических реалий было поистине замечательным".

Итак, евреев в окружении Никсона было предостаточно. Но при этом о евреях вообще он говорил Холдеману: "Однако, если говорить в целом, Боб, этим шельмам нельзя доверять. Того и гляди, они подставят тебя".

Никсон считал, что евреи в высших эшелонах власти в состоянии убедить прекратить войну США в любом регионе планеты. Но, если речь идет об угрозе Израилю, они превращаются в "ястребов". В какой-то момент он отстранил всех евреев от вопросов Ближнего Востока. Госдеп готовил документ о ситуации в этом регионе без непосредственного участия Киссинджера, и тот заявил о намерении подать в отставку. Никсон сказал ему: "Просто давай не будем говорить об этом сейчас. У нас есть более важные дела..." А с советниками-неевреями делился такими размышлениями: "Откровенно говоря, я считаю, что ни один человек, если он является евреем, не может работать над таким документом. Я знаю, что Генри очень объективен и беспристрастен, но он будет осознавать, что не может помочь своему народу, и будет страдать из-за этого. Попробуйте поставить себя на его место! Он помнит, что пять миллионов его соплеменников попали в газовые камеры. Что, черт возьми, он должен чувствовать после этого?" Помощники Никсона акцентировали: еврей во главе Госдепартамента не делает американскую политику на Ближнем Востоке более успешной. Противники скажут: всё из-за этого "проклятого еврея". И Никсон согласно кивал головой. Такие вещи он прагматически тоже учитывал.

Сложная личность

Ксенофобское сознание Никсона окрашивало инакомыслящих, реальных и мнимых его оппонентов, в "национальные цвета". Само слово "еврей" стало для него едва ли не синонимом неугодных ему людей в политике, средствах массовой информации, судейском корпусе и иных сферах. Но, возмущаясь евреями, которые выступали против него, он любил работать с евреями, которые его поддерживали, обильно расставляя их на высокие посты. Это что? Антисемитизм? Семитофильство? Раздвоение личности? Ряд исследователей приходят к выводу, что очернение Никсоном евреев свидетельствовало о ненависти к ним и боязни. Может, еще и поэтому он так охотно окружал себя другими евреями? Так сказать, для равновесия.

Никсон вообще был сложной личностью. Киссинджер отмечал, что немногие президенты могли составить ему в этом конкуренцию: "застенчивый, но решительный; неуверенный в себе, но непоколебимый; не доверяющий интеллектуалам, но в глубине души склонный к раздумьям; нередко безапелляционный в своих заявлениях, но терпеливый и дальновидный в своем стратегическом планировании".

Источник: "Еврейская панорама"