На прямую связь со студией выходит геополитический аналитик и автор Telegram-канала "Стена плача" Василий Говорухин. Здравствуйте, Василий.
— Добрый вечер. Ну сразу предложу нашим зрителям подписаться на ваш канал, поскольку там много интересной информации. Но прежде чем мы с вами погрузимся в вопросы геополитики, давайте поговорим о ситуации, которую сегодня пришлось пережить лично вам. Ваш дом серьёзно пострадал от иранской атаки. Я знаю, что ваша квартира практически разрушена, и вы сегодня — вот я вижу, что у вас даже следы какие-то на лице от того, что произошло. Скажите, вообще, как вы это пережили, а как складывается ситуация сейчас?
— Ну, если честно, я никогда не любил этот район. Вот, так что она может даже быть к лучшему. Меня сейчас переселили в район Ротшильда, так что даже приблизился к морю ещё ближе, чем был раньше. А на самом деле у меня было много причин сегодня отказаться от встречи. Я это сделал потому, что мне бы очень хотелось донести одно важное сообщение. В наш дом прилетела двухтонная ракета из Ирана.
Благодаря тому, что абсолютно все жители здания зашли в бомбоубежище, то чем мы отделались, несмотря на прямое попадание, это исключительно царапины, какие-то порезы, панические атаки, ну ссадины — то есть это абсолютно абсолютная ерунда на фоне того, что могло бы быть. И несмотря на всю кажущуюся снижающуюся интенсивность атак со стороны Ирана, это всё ещё очень реальная угроза. Она всё ещё очень опасна.
Я призываю абсолютно каждого человека, как бы утомительно это ни было, как бы это ни было изматывающе, обязательно прислушиваться к этим предписаниям службы тыла, потому что сегодня на своём личном примере я понял, что это была разница между жизнью и смертью.
— Василий, ну могу только присоединиться к вашим словам, основываясь на своём личном опыте. Я думаю, что, кстати, у нас практически не осталось в Израиле ни одного человека, который считал бы эту угрозу несерьёзной. А мой дом также серьёзно пострадал вот из-за взрыва иранской ракеты недалеко от него. И, собственно, тоже только благодаря тому, что все жители дома спустились в укреплённое бомбоубежище, обошлось без жертв и без каких-то серьёзных травм, кроме психологических.
Ну давайте теперь поговорим собственно о главной теме, о которой мы хотели поговорить. Трамп до сих пор не принял решение о присоединении к операции, хотя обнадёживающие иерусалимские заявления, намекающие на то, что решение позитивное, решение будет принято из Белого дома, звучат вот уже несколько дней. Понятно, что американцы должны быть абсолютно уверены, что война будет победоносной и желательно недолгой. Но чего они ждут? Какого развития событий? Или же всё-таки ещё не исчерпана тема переговоров?
— Сегодня Рейтерс сообщили о том, что Витков и Аракчи несколько раз говорили. Они говорили и раньше. Результаты этих переговоров мы все прекрасно знаем. И поэтому, в том числе, когда эти переговоры были на своей самой интенсивной фазе, всё, что мы слышали из различных источников, это были какие-то сливы с обеих сторон — цель которых была вести пропагандистскую кампанию против друг друга со стороны Ирана и со стороны США. Поэтому то, что происходит сейчас, — это нужно посматривать, этому нужно уделять какое-то внимание, но слишком большого значения придавать этому, как я считаю, не стоит.
Теперь что же касается американцев, то главная задача сейчас у Трампа — это исполнить, скажем так, интересы своих союзников на Ближнем Востоке, которыми являются страны Персидского залива. Если мы вернёмся на полтора месяца назад, когда Трамп имел весьма-весьма впечатляющий эффект во время своего визита на Ближний Восток, он добился инвестиций почти в 5 триллионов долларов от арабских стран.
Это разумеется не от большой веры саудовского принца в американскую экономику, это гарантия безопасности. И поскольку мы говорим о ситуации, когда арабские страны гораздо ближе к Ирану и существует серьёзная опасность того, что будет перекрыт Ормузский пролив и тем самым будут подорваны поставки нефти и газа во весь мир — мы говорим практически о 40% мирового оборота, — то сейчас говорить о том, что Трамп может просто спокойно принять решение, что мы начинаем войну, это, скажем так, быть немножко оторванным от реальности.
В конечном итоге есть интересы большего количества сторон, чем Израиля, Ирана и США. И я думаю, моё личное мнение, что в конечном итоге он присоединится в тот момент, когда Израиль полностью расчистит ему дорогу, в том числе обезопасив арабские страны, сделав ситуацию американского вмешательства практически гарантированным успехом без видимых последствий для этого. То есть когда американцам фактически нужно будет просто нанести какой-то завершающий штрих.
— А, то есть Израиль должен сделать всю основную работу, американцы должны уже поставить такую красивую финальную точку. Ну что ж, тоже позиция. Вот о том, что одной из желательных целей этой операции может стать смена режима в Исламской Республике, политики проговаривались неоднократно. Официально, как бы это не заявлялось, но тем не менее в обращениях к иранскому народу со стороны Нетаниягу это звучало. Однако действительно ли в Иране есть оппозиция, способная перехватить власть? И главное, можем ли мы быть уверены, что новая власть решит все наши проблемы и перестанет быть угрозой для Израиля?
— Наверное, симпатии к Израилю не прибавилось за эти дни в иранском обществе. И кстати, вот истории с Афганистаном и Ираком нас в таком сценарии совсем не убеждают. Напомню, что там, в общем-то, к власти пришли режимы куда более неприятные, чем были. Безусловно, об этих рисках всегда нужно думать, их всегда нужно держать в голове.
Но примеры с Ираком и Афганистаном не совсем подходят для нашей ситуации, потому что то население, которое сейчас мы видим в Иране, оно сильно отличается по тем верованиям, по тем идеям, в которые они искренне верят. И поэтому сравнивать эти ситуации будет не совсем корректно.
Что касается реальности этой ситуации, я не буду здесь давать никаких прогнозов. Я скажу, что на протяжении уже последних 24 часов в Иране отсутствует подключение к интернету. Мы говорим о 3% — 3% от подключенных людей. То есть, скорее всего, речь идёт о каких-то провластных людях и каких-то людях, которые имеют доступ к альтернативным способам связи. И это происходило последний раз в 2022 году, когда были на пике протесты против режима. То есть мы говорим о том, что режим по какой-то причине вполне возможно недоступен нам сейчас. Они опасаются того, что произойдёт. Мы говорим о том, что со вчерашнего дня, как мне кажется, впервые со начала войны Израиль начал идти за режимом.
До этого мы всё время занимались внешними целями: это был КСИР, это были баллистические ракеты, это были ядерные программы. Безусловно, со вчерашнего дня был ликвидирован штаб управления специальных операций в Тегеране, штаб полиции в Тегеране, был нанесён огромный — большое количество ударов по различным элементам внутри страны. Было, как мы вчера видели, проникновение израильских хакеров на иранское телевидение с призывом людей выходить на улицы.
И будет ли это всё иметь в конце какой-то глобальный эффект и произойдёт ли какой-то взрыв? Огромное количество ирановедов думают, что да, население Ирана может потерпеть. Оно понимает, что происходит, несмотря на все чудовищные последствия этой войны, и что-то произойдёт. Но опять же, в 1979 году, и об этом тоже важно говорить, когда режим только-только пришёл к власти и его позиции были крайне неустойчивыми, Саддам Хусейн вторгся на территорию Ирана и тем самым сплотил и консолидировал нацию вокруг лидера и вокруг режима. И поэтому я думаю, что Израиль сейчас максимально хирургичен в своих действиях. И кстати огромное количество людей в Иране, люди, которые поддерживают иранскую позицию, говорят, что они боятся присоединения американцев, потому что в отличие от Израиля они хирургически работать не будут. То есть они действуют очень-очень прямолинейно, в отличие от Израиля, который действительно понимает всю важность хирургического вмешательства в то, что происходит.
— Напоминаю нашим зрителям, что с нами Василий Говорухин, геополитический аналитик и автор Telegram-канала Стена плача. Предлагаю на него подписаться, там много интересного, как наши зрители, я думаю, сейчас уже убедились. Василий, а вот в Иране назвали закрытие Ормузского пролива законным ответом на возможные атаки США. Мы знаем, что технически они это сделать могут. Как вы думаете, они действительно решили просто остановить экспорт нефти через Персидский залив, что примерно треть мирового оборота? И как такой экономический фактор может повлиять на ход войны? Ведь цены на нефть тогда взлетят просто до небес.
— Они безусловно способны это сделать. Мы это видим на примере миниатюры, которая у нас перед глазами, на протяжении двух лет. Это Баб-эль-Мандебский пролив, который ставленники Ирана — хуситы — успешно блокировали на протяжении огромного количества времени. И это делается за счёт минирования, это делается за счёт обстрелов с берега. Для этого есть инструментарий. И насколько мне сейчас понятно, они не решаются это делать. Они об этом грозятся. Как они грозятся — делают огромное количество вещей, потому что они понимают, что это их рычаг давления, и исполнять его сейчас, пока американцы не вступили в игру, — это не самое, наверное, правильное решение. Поэтому они им больше грозятся, чем реально готовы сейчас его приводить в действие. И когда мы говорим о таких последствиях, когда мы говорим о таком шаге, то одно из очень неприятных последствий этого шага может быть большое давление на Израиль с целью остановить войну, примерно по аналогии с 1973 годом, когда был нефтяной кризис. Но только в этот раз арабские страны будут гораздо меньше заинтересованы в его появлении. И поэтому тоже американцы должны во время своего вступления в войну немедленно ликвидировать эту угрозу. И для этого Израиль должен сделать свою часть этой партии, должен расчистить пути для американских бомбардировщиков, если они всё-таки решатся присоединиться, и не отдадут всё на усмотрение Израиля.
— А что на ваш взгляд может стать точкой выхода из этой войны и когда она может быть достигнута? И какие долгосрочные последствия вы предполагаете произойдут в регионе и будут важны для Израиля по завершению этой войны? Как вообще изменится геополитическая карта региона после завершения этой кампании?
— Ну смотрите, давайте будем рассматривать какую-то картину минимум и картину максимум. Картина минимум, я думаю, всем более-менее очевидна: это максимальное попадание по целям КСИРа — всё, что касается внешней политики и внешней угрозы со стороны Ирана не только по отношению к Израилю, но и по отношению к огромному количеству стран в регионе. И тут мы говорим о ликвидации всего высшего командующего состава КСИРа, возможно, каких-то более мелких чин, которые имеют влияние на происходящее. Разумеется, баллистические ракеты, дроны, заводы. И во главе всего жемчужиной всего будет являться ядерная программа. Это программа минимум. И тут не очень трудно понимать, когда, вернее, как отмерять, что Израиль её добился: это количество запасов иранцев, количество заводов, которые ещё целы. То есть в этом смысле всё более-менее понятно. Картина максимум — это уже, как мы понимаем, свержение режима.
Свержение режима может произойти при вмешательстве Израиля, то есть при каком-то параллельном движении со стороны Израиля. Оно может не произойти по окончанию этой войны. К этому сценарию тоже безусловно нужно готовиться, хотя все уже, скажем так, готовы лететь в Тегеран. Но такой сценарий тоже надо взять в расчёт. С другой стороны, 2022 год и протесты 2022 года, как и 2019 года, это были прямые последствия огромного давления, которые мир оказывал на Иран с точки зрения экономики, с точки зрения санкций. Это всё вылилось на улицы, это вылилось на огромное народное недовольство.
Сейчас мы говорим о том, что КСИР — главное, по сути, гордость иранского режима — она будет разгромлена, причём абсолютно, ну, сказать унизительно, мы всё-таки дадим им какое-то уважение в этом плане, но в очень-очень показательной манере. Эта организация была разрушена Израилем за кратчайшие сроки. И поэтому никогда раньше иранский режим не сталкивался с таким уровнем недоверия по отношению к нему. Вопрос в том, готовы ли сейчас иранцы сыграть свою партию.
И когда мы говорим о последствиях, условных последствиях падения режима в Иране, очень много говорят о том, чего плохого можно избежать — это, безусловно, всё, что касается внешней угрозы и всего, что касается прокси и так далее. Но если мы говорим о том, что режим меняется, и режим меняются данные силы, которые гораздо более лояльны не только Израилю, но всему Западу и думают о свободе, думают о равенстве и о тех вещах, о которых они открыто говорят, то мы говорим о фундаментальном изменении Ближнего Востока. Это будет Ближний Восток до и после. И поэтому Израиль должен быть очень аккуратен, Израиль должен понимать, что в какой-то момент ему возможно придётся отступиться и сказать, что мы заканчиваем кампанию, даже если режим не будет свергнут, но оставаться с рукой на пульсе и следить за тем, чтобы народ Ирана получил окно возможностей для свержения режима. Я не думаю, что все наши возможности по помощи иранскому народу были реализованы. Мы видели только маленькую часть от этого.
— Большое спасибо, Василий. А геополитический аналитик и автор Telegram-канала Стена плача Василий Говорухин был в нашем эфире. И ещё раз предложу зрителям подписаться на ваш канал — там много интересного. Всего доброго!
комментарии