Кфар-Аза: территория боли. РЕПОРТАЖ

Мы встречаемся с Каролиной Эйлон-Винокур около кибуца Кфар-Аза.

При въезде открывается вид на поля – они здесь со всех сторон, вплоть до границы с сектором Газа, до которой два километра. Здесь выращивают авокадо, цитрусовые, пшеницу, ячмень.

Кфар-Аза считается финансово успешным кибуцем. Ему принадлежат не только сельскохозяйственные угодья, но и крупный завод по переработке пластика, а также компания по организации и оформлению музыкальных мероприятий. В этой компании работали братья-близнецы Зив и Гали Берманы, которых похитили в Газу 7 октября 2023 года. На момент написания этих строк они до сих пор в плену у ХАМАСа (на момент публикации они уже вернулись из плена - прим.ред.). Их громадные портреты изображены на грузовиках, принадлежащих кибуцу, а также развешаны по всей территории.

О том, что седьмое октября – открытая и незаживающая рана, свидетельствует буквально все. Разбитые дороги и раздробленные тротуары - свидетели боев; разрушенные дома, из которых, как внутренности некогда живого организма, вываливаются обуглившиеся книги, изрешеченные пулями сковородки, грязная одежда с запекшимися пятнами крови. На каждом доме специальные армейские надписи, на многих из них нарисован круг, внутри которого красная точка: здесь было найдено тело погибшего местного жителя или солдата. Иногда это было тело террориста. Иногда заминированное.

Фото: Майя Гельфанд

- А вот здесь был убит человек, - буднично сообщает мне Каролина. – Он возвращался рано утром с путешествия на джипах с друзьями. Начались сирены, он попытался найти укрытие. Но здесь уже орудовали террористы. Он стал одной из первых жертв нападения.

На этом месте развороченная плитка, следы от пуль и взрывов гранат, на боку лежит покореженный зеленый фонарный столб.

Сейчас здесь тихо, и пасторальный пейзаж как будто бы застыл вне времени. Но в небе то и дело раздается треск вертолета, иногда слышны взрывы.

- Не пугайтесь, - говорит мне Каролина, когда я невольно реагирую на громкий звук. – Это наши по Газе стреляют.

И действительно, спустя несколько минут разрывающая небо канонада уже не вызывает никакой реакции. Вдали, за разделительным забором, где находится сектор Газа, поднимается столб пыли.

фото кибуца до вторжения
из архива семьи Эйлон

Каролина Винокур, уроженка Минска с еврейскими корнями, познакомилась с Декелем Эйлоном на Кипре, где изучала английский язык и психологию. Он тогда работал в международной компании. Там он поженились, у них родились два сына. Сейчас им десять и девять лет. Декель – уроженец кибуца Кфар Аза, здесь жили его родители, братья и сестра.

Когда он впервые привез Каролину познакомиться в родными, она влюбилась в эти места. Она уговорила мужа вернуться в Израиль, чтобы у детей была большая семья, чтобы они росли среди природы, в безопасной и дружелюбной атмосфере кибуца. Они прожили здесь шесть прекрасных лет.

"Мы жили в раю", - вздыхает она.

Теперь их временно переселили в соседний поселок, а в ее бывшем доме в районе молодых семей сейчас живут китайские рабочие – они восстанавливают разрушенный кибуц.

Фото Майя и Каролина
Автор Авнер Гельфанд

Несмотря на то, что в кибуце сейчас почти никто не живет, здесь нет ощущения запустения. Каждый день сюда приезжает на работу главный садовод Барбара Коэн – она ухаживает за деревьями, постригает траву и высаживает цветы. Немногочисленные местные жители, которые попадаются нам по пути, обмениваются короткими приветствиями.

- Я до сих пор не знаю все истории, - объясняет мне Каролина. – Многие люди после случившегося вообще не могли говорить. Я вижу, что они выжили, но подробностей не знаю. Люди до сих пор не смогли раскрыться и даже своим рассказать о том, что тогда случилось. Мы друга не расспрашиваем, чтобы лишний раз не травмировать.

Молодежный квартал кибуца. Фото: Роман Янушевский

Седьмого октября 23 года в кибуц Кфар-Аза, в котором проживало около девятисот человек, ворвались вооруженные террористы. Их было не меньше двухсот пятидесяти. Они просачивались в нескольких местах через разделительный забор небольшими группами. Убивали, грабили, издевались, уводили в плен.

На нашу встречу Каролина надела майку с надписью Captain טלסקיי (капитан Тальски), которую выпустили специально в память о Тале Эйлоне, старшем брате Декеля. Он возглавлял отряд самообороны.

Таль первый понял, что произошло нападение. Он тут же побежал к оружейной комнате, чтобы взять автоматы и боеприпасы. По дороге он рассылал сообщения всем членам отряда самообороны и командирам соседних кибуцев. Он многим спас жизни.

Фото: Роман Янушевский

За два месяца до событий пришло распоряжение из армии о запрете хранения оружия в домах и приказ о переносе его в специальное место. Оружейная комната находится посреди кибуца, рядом со зданием продленки, где дети проводили послеобеденное время и каникулы, и местной библиотекой. Неподалеку - ясли и детский сад.

Садики, кстати, оказались самым безопасным местом в кибуце из-за массивных укреплений в форме колонн и железобетонной крыши, и они были помечены на картах, которые нашли в тендерах террористов.

На небольшом, покрытом травой поле с оливковым деревьями дети играли в футбол и проводили спортивные соревнования. Сейчас там мемориал с фотографиями погибших и свечами. Таль Эйлон, командир отряда самообороны, его напарник Ури Руссо и еще пятеро членов команды нашли смерть в тот день во время обороны кибуца. До сих пор неизвестно, как они погибли. По одной из версий, товарищей застрелили снайперы, которые засели на крышах их же домов. По другой – террористы, переодетые в форму израильской армии.

Фото: Роман Янушевский

- Таль успел раздать оружие, но их уже поджидали террористы, - рассказывает Каролина. – У них были карты с точными координатами кибуца. Они знали, где живут члены отряда самообороны, где находится оружейная комната, изучили все входы и выходы.

По правилам, члены отряда самообороны должны были продержаться двадцать минут до прихода армии. Они отстреливались несколько часов. Семеро бойцов погибли, а остальные были ранены. Солдаты начали появляться маленькими группами после полудня, когда террористы уже орудовали в кибуце не меньше шести часов.

Тело Таля нашли спустя два дня. По всей видимости, кто-то специально спрятал его, чтобы террористы не утащили его в Газу.

Фото фотографии защитников кибуца
Из семейного архива

Каролина провела свое детство с мамой в однокомнатной квартире. По ее словам, у нее было хорошее детство, но она не скучает по большому городу. Она любит кибуц с его зеленью, спокойной размеренной жизнью, с тихими закатами и, конечно, с его общиной.

- Я считаю, что жить в Израиле, а особенно без связи с этой землей, невозможно. Тех, кто не принимает Израиль, он сам отвергает. Я считаю, что у меня была жизнь, о которой только можно мечтать. Но мы были наивны и заплатили за это цену.

Люди предпочитали кибуц большим городам по разным причинам. Кому-то было важно жить на природе, кого-то привлекали финансовые условия (государство предоставляло налоговые послабления). Да и в целом, жизнь здесь дешевле и комфортнее, чем в шумных больших городах.

Фото: Майя Гельфанд

Домики в кибуце стоят тесно, редко когда встретишь забор, разделяющий участки. Местные жители не привыкли прятаться друг от друга. Наоборот, они пытались жить сообща. По утрам дети пешком ходили в детские сады и школы. Никому и в голову не приходило, что с ними могло что-то случиться.

Праздники и дни рождения проводили вместе: каждый приносил что-то вкусное. По субботам плавали в бассейне или устраивали шашлыки.

На обед ходили в местную столовую, в которой еду готовили специально приглашенная кейтеринговая компания. Молодежь сидела за одними столиками со старожилами, часто общались и делились опытом. По вечерам семьи собирались на верандах и ужинали.

Как, например, в тот вечер накануне нападения, в праздник Симхат-Тора, вся большая семья собралась в доме у Таля. После ужина Каролина с мужем и детьми пошли домой, а остальные родственники отправились ночевать в дом к бабушке, Лиоре Эйлон. Сейчас он полностью разрушен. Сквозь раскуроченную стену виднеются остатки душевой, где еще сохранились мыльные принадлежности, на полу, среди развалин, лежат личные вещи.

Фото: Майя Гельфанд

- В соседнем доме жила пожилая пара, - указывает Каролина на здание напротив. – Они как раз уехали на праздники в Болгарию. Таких пар было несколько, и поэтому пустующих домов было много. Террористы засели в пустующих домах и устроили в бомбоубежищах свои штабы. Поэтому приблизиться к дому Лиоры было невозможно – они забаррикадировалась, отстреливались и бросали гранаты.

Фото: Роман Янушевский

Только спустя тридцать шесть часов боев удалось вызволить пленников и уничтожить боевиков. После этого армия решила разрушить дом: там засели террористы. Зачистку кибуца от боевиков проводили вплоть до середины дня вторника.

- Кстати, после седьмого октября она не изменила свои политические взгляды, - замечает Каролина. – Раньше она возила арабских детей в больницы и до сих пор состоит в волонтерской организации. Она по-прежнему верит в "два государства" и совместное проживание евреев и арабов.

Фото
Вот так дом выглядел до нападения. А так сегодня.
Из семейного архива

Фото: Майя Гельфанд

- У меня хорошо развита сенсорная память, - рассказывает Каролина. – Я иду сейчас и вспоминаю запах. Я его очень хорошо помню. Это запах горелой плоти. Такой запах ни с чем другим не спутаешь. Террористы подожгли соседний с нашим дом, где пряталась в бомбоубежище семья. Не смогли прострелить дверь, поэтому начали кидать гранаты, чтобы выкурить людей. К счастью, они остались живы, но получили сильные ожоги. Мы только через пару месяцев узнали их историю. А запах этот я помню до сих пор. И любой резкий звук вызывает страх.

Мы идем по разрушенному поселку.

Вот здесь расстреляли всю семью из пяти человек; их нашли обнявшихся в кровати. Они даже не успели забежать в бомбоубежище, их убили террористы, которые прибыли на парапланах. Сейчас дом ремонтируют. "Не знаю, кто будет жить в этом доме", - задумчиво говорит Каролина.

А здесь, в бомбоубежище, много часов лежали десятимесячные младенцы. Их родители к тому времени уже погибли в перестрелке. Младенцы лежали и плакали, безнадежно взывая к помощи. Террористы специально оставили детей в живых, чтобы привлечь внимание солдат. В каждого, кто пытался к ним приблизиться, стрелял засевший в засаде снайпер. Они так и пролежали до самого вечера, обессиленные. Несколько солдат погибли, пытаясь их спасти. А снайпера, кстати, до сих пор не поймали.

А вот в этом доме террористы устроили себе "гостиницу". Пока хозяева прятались в бомбоубежище, они ели их еду, спали в их кроватях, смотрели их телевизор и выбирали, чем бы поживиться. "Ну и где ваша армия?" -спрашивали они.

А вот здесь убили пожилую женщину (ей было 86 лет) и ее иностранную сиделку. В устрашение они оставили в ее записной книжке надпись на арабском: "Вы все умрете, вас здесь не будет".

Фото записка
Взято со страницы в фейсбуке Омри Ронена

Чем дальше мы продвигаемся, тем страшнее картины, которые предстают нашим глазам. Вот в этом доме прятались мать с тремя детьми. К ним прибежала трехлетняя соседская девочка, вся в крови. Маму и папу убили на ее глазах, старшие брат и сестра спрятались, и она оказалась одна. Соседи приютили ее. Но террористы заставили их выйти из дома и утащили в Газу. Потом их выпустили по первой обменной сделке. И есть даже знаменитая фотография, где президент Байден держит на руках маленькую девочку, бывшую пленницу ХАМАСа.

Особенно пострадал район, где жили молодые люди от 18 до 30 лет. Половина погибших в кибуце – именно они. Некоторые снимали здесь домики, другие жили постоянно. Муж Каролины, Декель, занимал в киббуце должность координатора по работе с молодежью.

Террористы зашли сюда в первую очередь. Этому есть несколько объяснений: во-первых, это старый и плохо укрепленный район, укрыться здесь было практически негде. Во-вторых, он ближе других находится к разделительному забору. Ну, и в-третьих, согласно картам, которые были в распоряжении у боевиков, здесь когда-то жили солдаты (на самом деле, седьмого октября их не было). Поэтому на этой улице произошла самая жестокая и кровавая бойня. Не бойня, а побоище. Убивали безоружных спящих молодых людей.

Вот здесь убили девушку, которая только недавно переехала в кибуц, чтобы быть поближе к родителям. Они купили большой дом, вот он, на соседней улице, с нарядной белой дверью, и очень хотели, чтобы дети были рядом. Они слышали, как убивали их дочь, они получали от нее полные мольбы и отчаяния сообщения. Но спасти не могли: в это время к ним самим зашли террористы. В шкафчике на кухне до сих стоят баночки со специями и чайные пакетики.

Так выглядел кибуц до вторжения

В этом доме молодой человек истек кровью, когда пытался сбежать через окно. На пороге его дома, в руинах, среди груд щебня и бетона, валяется решетка от гриля. На стене фотография и кепка бойца, который вступил в бой с террористами. Он тоже погиб.

На улице, по которой мы идем, нет ни одного целого дома. Стены испещрены пулями, окна выбиты взрывной волной, двери сожжены. То, что здесь происходило, сложно даже представить. Кровь давно отмыли, запах гари давно выветрился, тела давно унесены. А ощущение ужаса застыло в воздухе.

Здесь парень бросился на гранату, защитив своим телом свою девушку. Она выжила, пролежав бесконечные часы в его крови.

А здесь все закончилось относительно хорошо. Молодой человек спрятался со своей собакой в бомбоубежище. Террористы пытались прострелить замок, но пуля застряла внутри, и они не смогли проникнуть внутрь. Здесь он провел целый день. Удивительно, как собака не выдала себя лаем. Он видел, как террористы собирались, как на плацу, буквально в нескольких метрах от его укрытия, как отдавали приказания и распределяли группы нападения по всему периметру поселка. Он видел, как дети, одетые в бронежилеты, приносили в школьных рюкзаках снаряды и боеприпасы. Видел, как перепуганных жителей угоняли в Газу: кого в белых тендерах Тойота, на которых террористы приехали, кого в их собственных автомобилях.

Фото: Майя Гельфанд

- Мне часто снится по ночам та наша жизнь, - рассказывает Каролина. – Мне снится, как я гуляю здесь, по этим улицам. Как мы ходим друг к другу в гости. Как все наши друзья еще живы… Мы были так наивны. Так беспечны и расслаблены… Мы думали, что мы защищены. Я смотрела по ту сторону забора и желала им мира и добра. Мы не думали, что наши враги за забором хотят нас убить. Пока они не пришли нас убивать.

Мы идем вдоль забора, за которым начинаются кибуцные поля. Во время "короны" здесь часто гуляли семьи и ездили на велосипедах в соседний лес. Некоторые из них, заржавевшие, так и стоят у опустевших домов, дожидаясь хозяев, которые никогда не вернутся. Теперь здесь тихо, только под ногами раздается треск сухой травы. Покосившиеся вывески с именами жильцов, засохшие цветы в горшках, истлевшие израильские флаги, простреленные почтовые ящики, выброшенные вещи, когда-то, наверное, любимые. Страшнее этого я ничего не видела.

Фото: Майя Гельфанд

- Нас спасло то, что мы жили в другом районе, достаточно далеко отсюда, - продолжает вспоминать Каролина. – А еще наш пес Луи. Я считаю, что он просто наш спаситель.

В то утро седьмого октября Каролина еще не понимала масштабов происходящего. "Наверное, это защитная реакция психики", - объясняет она. А Декель, который получал отрывочную, но все же более полную информацию, всего не рассказывал, чтобы не пугать жену и детей. Когда начались сирены, они зашли в бомбоубежище, где пробыли двадцать три часа. Из них одиннадцать часов Декель одной рукой держал ручку двери, а в другой – кухонный нож на случай, если террористы смогут прорваться внутрь.

- Есть особенно не хотелось. Успели захватить с кухни яблоко и пару йогуртов. В туалет ходили в ведро, которое приспособили под горшок. Весь день ждали: то ли на нас нападут, то ли нас спасут. Все время раздавались выстрелы, крики, взрывы. Мимо нашего дома проехал бронетранспортер. А к вечеру, около одиннадцати, террористы добрались до нашего района. Они пробегали и бросали камни в дома. Туда, где лаяли собаки, они не заходили. То ли у них закончились боеприпасы, и они не хотел их тратить на собак. То ли для них это нечистые животные, и они не хотели к ним прикасаться. Но наш Луи залаял, когда они приблизились. И это спасло нам жизнь.

Фото Каролина с псом Луи
Из семейного архива

Мы делаем большой круг по кибуцу и возвращаемся туда, откуда начали наш печальный осмотр – к дому Каролины и Декеля. Он ближе всех к въезду в поселок, и, соответственно, дальше всех от сектора Газа.

- Когда нас эвакуировали, в шлепках, с грудными детьми, ничего не соображавших, наш пес Луи сорвался с поводка. Я хотела побежать за ним, но меня остановили солдаты. Так он остался здесь.

После эвакуации в доме Эйлонов был организован перевязочный пункт. Армии предстояла еще долгая работа по поимке террористов, разминированию тел и зданий, очистке неразорвавшихся снарядов, сбору тел и частей тел. На ночь солдаты приходили тоже приходили сюда.

- Однажды позвонил командир и спросил, можно ли пользоваться нашим душем. Муж ответил, что, конечно, можно. И брать можно все, что им нужно, и есть все продукты, которые найдут. В нашем доме находилось много солдат. А когда мы вернулись через некоторое время, то обнаружили записку: "Спасибо за гостеприимство и извините за беспорядок". Они еще подмели пол перед уходом.

Фото записка
Из семейного архива

Один из раненых солдат привязался к Луи, их псу. Кормил его своим пайком и спал с ним рядом. На следующий день, около восьми, случился крупный бой. Именно Луи обнаружил террористов, которые прятались в кустах и привлек внимание. Бой длился несколько часов, солдат получил серьезное ранение, а позже решил забрать пса с собой в качестве талисмана.

- Мы сначала не знали, что с ним случилось. Но потом увидели пост в фейсбуке, позвонили Галю и сказали, что это наша собака. Он хотел было вернуть нам Луи. Но мы поняли, что Галь пострадал не только физически. И Луи ему сейчас нужен больше, чем нам. Поэтому мы решили перейти в режим "разведенных родителей". Мы участвуем в его жизни, Галь регулярно рассказывает нам о нем и присылает фотографии. Но мы решили Луи не забирать домой, чтобы не травмировать еще больше.

Фото солдат с собакой
Из семейного архива

Сейчас в некоторых местах кибуца идет бурное строительство: старые дома сносят, на их месте строят новые. А по местам ожесточенных боев водят экскурсии. Появился новый "молодежный" район, который отстроили по проекту Омри Ронена, внука той самой бабушки, убитую террористами. Там на верандах высажены цветы, сушится одежда, уютно стоят столики и стулья.

- Люди возвращаются из соображений сионизма, - объясняет Каролина. – У нас до нападения было около 100 семей, сейчас добавится еще 30. Вот, например, вдова Таля. Она собирается вернуться в киббуц, потому что иначе его жертва будет напрасна. А мы… Я считаю, что раз Бог оставил нас жить, значит это зачем-то нужно. Не всем удалось пережить седьмое октября в Кфар-Азе, а нам удалось. Значит, у нас есть какая-то миссия. Какая? Я еще сказать не могу. Мы все еще находимся в процессе реабилитации, пытаемся пережить то, что случилось. Но ненависти к палестинскому народу у меня в душе нет. Есть страх, есть печаль, есть грусть. У меня в сердце много гнева и боли, и в то же время надежда на новое будущее. И кибуц отстроится, и ставит сильнее и красивее, чем быть. И, конечно, мы всем надеемся на возвращение заложников. А дальше жизнь покажет.

Фото радуга
Из семейного архива

В материале использовались фотографии Майи Гельфанд, Романа Янушевского и из архива семьи Эйлон.