3 сентября 1948 г. в Москву прилетела израильская дипломатическая миссия во главе с послом Голдой Меир. И первым делом, после официальной церемонии вручения верительных грамот, посетила синагогу - единственное место, где можно было непосредственно общаться с московскими евреями. А 7 ноября посол присутствовала в Кремле на приеме для иностранных дипломатов, устроенном министром иностранных дел В. М. Молотовым по случаю 31-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Были тосты, здравицы и торжественные речи. В своей книге "Моя жизнь. Автобиография" (1989) Меир вспоминает: "После того, как я пожала руку Молотову, ко мне подошла его жена Полина. "Я так рада, что вижу вас наконец!" - сказала она с неподдельной теплотой, даже с волнением. И прибавила: "Я ведь говорю на идиш, знаете?" - "Вы еврейка?" - спросила я с некоторым удивлением. - "Да! - ответила она на идиш. - Их бин а идише тохтер" ("Я - дочь еврейского народа"). Мы беседовали довольно долго. Она знала, что произошло в синагоге, и сказала, как хорошо было, что мы туда пошли… Прежде чем вернуться к другим гостям, она… сказала со слезами на глазах: "Всего вам хорошего. Если у вас всё будет хорошо, всё будет хорошо у всех евреев в мире"".
Для жены министра иностранных дел Советского Союза такое признание ("Я - дочь еврейского народа") было больше, чем поступок.
29 декабря 1948 г. Полину Жемчужину исключили из партии. 29 января 1949 г. арестовали, обвинив в "преступной связи с еврейскими националистами", в которой они находились "на протяжении ряда лет".
4 марта 1949 г. старый большевик Вячеслав Молотов был снят с поста министра иностранных дел.
От папиросницы до наркома
Вы знаете, что такое папиросница? Так называли не только ящичек для хранения папирос, но и рабочих, которые папиросы изготовляют. 13-летняя Полина, дочь портного Соломона Карповского, пошла работать на фабрику в Екатеринославе, чтобы помогать семье. Повзрослев, увлеклась большевистской идеей построить рай на земле. И через год после свержения "ненавистного царского режима" мало того что подала заявление о приеме в ряды РКП(б), но и записалась в Красную армию, где молодую хорошо говорившую девицу определили в политработники - просвещать неграмотных бойцов 12-й армии, воевавшей на Западном фронте. Дальше - больше: решили, что идейно выдержанный товарищ вполне справится с подпольной работой, и направили в Киев под кличкой Жемчужина. Кличка стала фамилией, фамилия - судьбой. И когда советская власть в Украине утвердилась, Жемчужиной решили украсить женотдел ЦК КП(б) Украины, где она в качестве инструктора должна была заниматься агитационно-пропагандистской работой, которую и выполняла вполне успешно. Затем была Москва, работа в райкомах и учеба на рабфаке 2-го МГУ, а затем и в Московском институте народного хозяйства им. Г. В. Плеханова. В эти годы молодые партийцы не засиживались на одном месте, считалось, что справятся с любой работой, и когда был учрежден "Главпарфюм", на его руководство "бросили" бывшую подпольщицу. И она не только справилась, но и подняла парфюмерную промышленность на невиданную высоту, так что на достигнутый успех даже обратил внимание американский журнал The Literary Digest.
Наверно, этим принципом - "советским коммунистам подвластно всё" - руководствовались на самом верху, назначая начальника Главного управления парфюмерно-косметической, синтетической и мыловаренной промышленности Наркомпищепрома народным комиссаром рыбной промышленности всего Советского Союза: справилась с духами и пудрой - справится и с рыбой, которой надо было накормить советских граждан. Молотов вспоминал: "Я был против". Но это было личное указание Сталина, и председателю Совета Народных Комиссаров СССР (пост, который он занимал в те годы) и мужу Полины Жемчужиной пришлось смириться.
В этой должности она проработала всего ничего - менее года. Новый нарком НКВД Берия предоставил Сталину компромат: младшая сестра живет в Палестине, старший брат - в Америке, с обоими она ведет переписку. Политбюро, дважды рассмотрев "вопрос", постановило "освободить товарища Жемчужину от поста наркома рыбной промышленности, поручив секретарям ЦК товарищам Андрееву, Маленкову и Жданову подыскать работу для товарища Жемчужиной". Секретари подыскали: 21 ноября 1939 г. новым постановлением Политбюро она была назначена начальником Главного управления текстильно-галантерейной промышленности Наркомлегпрома РСФСР.
Так началось постепенное схождение с партийных и чиновничье-бюрократических вершин, и уже в феврале 1941 г. на XVIII партконференции ее вывели из кандидатов в члены ЦК ВКП(б), а в мае 1948-го всячески помогавшую работе Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) Жемчужину отправили в резерв Министерства легкой промышленности РСФСР.
По поручению вождя
Кампания борьбы с "безродными космополитами", которые окопались везде - в науке, литературе, кино, далее по списку, - началась в 1948 г. Апогей пришелся на 20 ноября, когда постановлением Политбюро был распущен Еврейский антифашистский комитет. Аресты членов ЕАК и его руководителей начались еще до постановления и продолжились после него. Всех обвинили в организации националистического подполья, шпионаже в пользу Америки и попытке создания еврейской республики в Крыму. От арестованного в Киеве еще в сентябре 1948 г. поэта Давида Гофштейна в первую очередь потребовали компрометирующих показаний против отвечавшего за деятельность комитета члена ЦК ВКП(б) Соломона Лозовского, возглавлявшего в 1945-1948 гг. Совинформбюро, и покровительствующей ЕАК Полины Жемчужиной. Престарелому, пребывающему в нестабильном психическом состоянии вождю везде чудились враги и заговоры.
Лозовского вывели из ЦК ВКП (б) и исключили из партии 18 января 1949 г., арестовали 26-го, расстреляли 12 августа 1952 г.
Жемчужину, жену своего самого верного и ближайшего соратника с 1920-х гг. Молотова, Сталин поручил "проверить" председателю Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Шкирятову и министру государственной безопасности СССР Абакумову. Те в результате этой "проверки" выявили, что вокруг нее длительное время "группировались еврейские националисты". Что она, "пользуясь своим положением", была их покровителем и заступником, имела близкие взаимоотношения с "националистом Михоэлсом, который враждебно относился к советской власти", и что он отзывался о ней как о "хорошей еврейской дочери", а она не раз говорила, что Михоэлс убит (это противоречило официальной версии - случайной смерти от наезда грузовика). 27 декабря 1948 г. результаты "проверки" были доложены вождю.
Записка Шкирятова и Абакумова
После постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) от 10 августа и 24 октября 1939 г., которыми она была наказана и предупреждена за проявленную неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей с лицами, не внушающими политического доверия, Жемчужина не выполнила этого постановления…
В течение длительного времени она поддерживала знакомство с лицами, которые оказались врагами народа, имела с ними близкие отношения, поддерживала их националистические действия и была их советчиком. Жемчужина вела с ними переговоры, неоднократно встречалась с Михоэлсом, используя свое положение, способствовало передаче их политически вредных, клеветнических заявлений в правительственные органы. Организовала доклад Михоэлса в одном из клубов об Америке, что способствовала популяризации американских еврейских кругов, которые выступают против Советского Союза. Афишируя близкую связь с Михоэлсом, участвовала в его похоронах, проявляла заботу о его семье и своим разговором с Зускиным об обстоятельствах смерти Михоэлса дала повод националистам распространять провокационные слухи о насильственной его смерти. Игнорируя элементарные нормы поведения члена партии, участвовала в религиозном еврейском обряде в синагоге 14 марта 1945 г., и этот порочащий ее факт стал широким достоянием в еврейских религиозных кругах.
При выяснении всех этих фактов и на очных ставках Жемчужина вела себя не по-партийному, крайне не искренно и, несмотря на уличающие ее заявления Фефера и Зускина, всячески старалась отказываться от правдивых объяснений. В то же время Жемчужина признала свою связь с Михоэлсом, получение от него письма для передачи в правительственные органы, устройство в одном из клубов доклада Михоэлса об Америке и свое участие в его похоронах.
В результате тщательной проверки и подтверждения всех фактов… мы приходим к выводу, что имеется полное основание утверждать, что предъявленные ей обвинения соответствуют действительности.
Исходя из всех приведенных материалов, вносим предложение - Жемчужину П. С. исключить из партии…
"Она из-за меня пострадала…"
Но исключением дело не кончилось. 29 января 1949 г. Жемчужину арестовали и обвинили в том, что в течение ряда лет она была связана с "еврейскими националистами". Вопрос об аресте решался на Политбюро.
Молотов вспоминал: "Когда на заседании Политбюро он (Сталин) прочитал материал, который ему чекисты принесли на Полину Семеновну, у меня коленки задрожали (представляете, какой страх и унижение испытывал Молотов, занимавший в то время пост первого заместителя председателя Совмина и возглавлявший внешнюю разведку в качестве председателя Комитета информации при Совете министров СССР? - А. Д.). Но дело было сделано на нее - не подкопаешься. Чекисты постарались. В чем ее обвиняли? В связях с сионистской организацией, с послом Израиля Голдой Меир. Хотели сделать Крым Еврейской автономной областью… Были у нее хорошие отношения с Михоэлсом… Находили, что он чуждый" (Феликс Чуев. "140 бесед с Молотовым", 2019).
В тот же день Особым совещанием при МГБ СССР (внесудебный орган, существовавший при НКВД в 1924-1953 гг., наделенный полномочиями рассматривать уголовные дела по обвинениям в общественно опасных преступлениях и выносить приговоры различной степени тяжести) Полина Жемчужина была приговорена к пяти годам ссылки в Кустанайскую область.
Вячеслав Никонов рассказывал: "Бабушка находилась в одиночном заключении в казахстанской степи. Вокруг ни души. На 100 километров - единственное строение, в котором она и жила. Изредка ей подвозили продукты".
Еще до ареста вождь потребовал от своего верного соратника развестись с попавшей в опалу Жемчужиной. Когда Молотов передал разговор жене, она ответила: "Если это нужно для партии, значит, мы разойдемся". Понимала - иначе не выжить, и переехала к сестре Лешнявской, но ее, как и брата Карповского, племянника Штейнберга, арестовали. "Хозяин" одной шестой части суши был мстителен: вскоре Молотов был снят с должности министра иностранных дел и потерял большую часть своего влияния. После ареста, писал Никонов, предваряя публикацию записей из домашнего архива Молотова, дед стоял перед выбором: "В 1948 г. меня заставили разойтись с женой, которую я любил и люблю всей душой как жену, как преданного человека и как преданную партии коммунистку. Она ко мне относилась с исключительно хорошими чувствами, и мне было ясно, что в отношении нее допускается крайняя несправедливость, граничащая с преступной бесчеловечностью. Передо мной встал вопрос - восстать против грубой несправедливости Кобы (Сталина) и пойти на разрыв с ЦК или протестовать, защищая честь жены, но покориться ради того, чтобы, по крайней мере, в дальнейшем продолжать борьбу внутри партии и ЦК за правильную политику партии, за устранение явных и многим не видных ошибок, неправильностей и - главное - за такую линию партии, которая опасно, во вред интересам дела коммунизма, искажалась со стороны зазнавшегося Кобы и поддакивавших ему, прости господи, "соратников"".
Сил сопротивляться, признавался Молотов, не хватило: "У меня было мало сил, чтобы открыто восстать против Кобы, что было бы необходимо при других, более благополучных для такого дела условиях". И он пытался оправдать "свое формальное примирение с явной несправедливостью в отношении Полины", видел в ее преследовании, "чувствовал и понимал, что несправедливость и тяжкие репрессии в отношении Полины являются еще одной попыткой подкопаться под меня самого, расправиться прежде с самым близким мне человеком, а потом, через какое-то время, и со мной".
И через много лет признавался всё тому же Феликсу Чуеву: "Она из-за меня пострадала… Ко мне искали подход, и ее допытывали, что вот, дескать, она тоже какая-то участница заговора, ее принизить нужно было, чтобы меня, так сказать, подмочить. Ее вызывали и вызывали, допытывались, что я, дескать, не настоящий сторонник общепартийной линии".
Сталин умер вечером 5 марта 1953 г. Его тело внесли в мавзолей 9 марта.
"На свободу, - вспоминал Молотов, - она вышла на второй день после похорон Сталина. Она даже не знала, что Сталин умер, и первым ее вопросом было: "Как Сталин?" - дошли слухи о его болезни. Я встретился с ней в кабинете Берии, куда он пригласил меня. Не успел подойти к ней, как Берия, опередив меня, бросился к ней: "Героиня!". Перенесла она много, но, повторяю, отношения своего к Сталину не изменила, всегда ценила его очень высоко".
Записка Берии в Президиум ЦК КПСС о "деле Жемчужиной", 12 мая 1953 г.
В ходе ознакомления со следственными делами, находившимися в производстве б[ыв]. Министерства государственной безопасности СССР, выявилось, что материалы по обвинению т. Жемчужиной Полины Семеновны вызывают серьезное сомнение… Дело на т. Жемчужину возникло в 1949 г. в связи с арестом руководителей Еврейского антифашистского комитета… Никто из… арестованных в своих показаниях не приводил конкретных фактов, которые в какой-либо мере подтвердили бы вражескую работу т. Жемчужиной. Тем не менее 26 января 1949 г. МГБ СССР т. Жемчужина была арестована по обвинению в том, что она "находилась в преступной связи с еврейскими националистами и вместе с ними проводила вражескую работу против партии и Советского правительства".
Ныне арестованные б[ыв]. заместители Следственной части по особо важным делам МГБ СССР Лихачев и Комаров по указанию Абакумова пытались принудить т. Жемчужину к "признанию" и стали фальсифицировать следственные материалы с целью "изобличить" т. Жемчужину в не совершенных ею преступлениях.
Не добившись "признания" от т. Жемчужиной… МГБ СССР в 1949 г. без каких-либо оснований арестовало ряд родственников, сослуживцев и знакомых т. Жемчужиной… все эти лица на следствии подвергались всевозможным издевательствам, вплоть до избиений, с целью вымогательства от них показаний, компрометирующих т. Жемчужину…
В декабре 1949 г. МГБ СССР "закончило следствие" по делу т. Жемчужиной и в связи с невозможностью передачи дела в судебные органы из-за отсутствия доказательств т. Жемчужина была осуждена Особым совещанием при МГБ СССР к пяти годам высылки в Кустанайскую область Казахской ССР… арестованные по делу т. Жемчужиной были также осуждены Особым совещанием при МГБ СССР на разные сроки тюремного заключения и содержались во Владимирской тюрьме со строгой изоляцией, а также в лагере для особо опасных государственных преступников.
Таким образом, т. Жемчужина и… ее родственники и знакомые стали жертвой учиненной над ними МГБ СССР расправы.
Министерством внутренних дел СССР принято решение т. Жемчужину и арестованных Штейнберга И. И., Голованевского С. М., Мельник-Соколинскую С. И., Иванова В. Н., Карповского М. Я., Вельбовскую А. Т. и Левандо Е. М. из-под стражи освободить с прекращением дела и полной реабилитацией.
Выпало большое счастье
Молотов говорил, что ему "выпало большое счастье", что она была его женой: "И красивая, и умная, а главное - настоящий большевик, настоящий советский человек". И отмечал, что, несмотря на все перенесенные испытания, осталась верной вождю: "Для нее жизнь сложилась нескладно из-за того, что она была моей женой. Она пострадала в трудные времена, но всё понимала и не только не ругала Сталина, а слушать не хотела, когда его ругают, ибо тот, кто очерняет Сталина, будет со временем отброшен как чуждый нашей партии и нашему народу элемент".
Из воспоминаний Светланы Аллилуевой
Полину Молотову арестовали, безусловно, с согласия (а может быть, и по указанию) моего отца, считавшего, что, будучи еврейкой, она "связана с сионистами и шпионит за Молотовым". Ей было это хорошо известно. Но она упорно относила всё это на счет Берии и говорила мне, что "плясала, как сумасшедшая", узнав, что Берия арестован. Никто не сопротивлялся сильнее 20-му съезду и новому курсу Хрущева, чем Каганович и Молотов, а его жена была еще более категорична: Хрущёва они восприняли как своего личного врага - за то, что он выбросил их из правительства и рекомендовал их исключение из партии.
С приходом к власти Косыгина Молотов и Каганович немедленно подали заявление о восстановлении их в партии, но им было отказано. Тогда они озлобились на всё на свете и стали превозносить "память великого Сталина".
Я видела постаревшего, поблекшего Молотова - пенсионера в его небольшой квартире, уже после того, как Хрущёва сменил Косыгин. Молотов, по обыкновению, говорил мало, а только поддакивал. Раньше я всегда видела его поддакивающим отцу. Теперь он поддакивал жене. Она была полна энергии и боевого духа.
Ее не исключили из партии, и она теперь ходила на партийные собрания на кондитерской фабрике, как в дни ее молодости. Они сидели за столом всей семьей, и Полина говорила мне: "Твой отец был гений. Он уничтожил в нашей стране пятую колонну, и когда началась война - партия и народ были едины. Теперь больше нет революционного духа, везде оппортунизм".
Молотов поддакивал и кивал головой. Их дочь и зять молчали, опустив глаза в тарелки. Это было другое поколение, им было стыдно. Родители походили на ископаемых динозавров, окаменевших и сохранившихся в ледниках. Полина Молотова мелко накрошила чеснок в борщ, уверяя, что "так всегда ел Сталин". Потом она ругала прачечную, после которой сама перестирывала белье. Потом ругала Хрущёва, которому не могла простить исключение ее мужа из партии. Моему отцу она "простила" гибель миллионов, которых она назвала "пятой колонной".
Уход
Последний год жизни она фактически провела в "Кремлевке", как в народе называли Центральную клиническую больницу Четвертого главного управления при Министерстве здравоохранения СССР, в которой лечили членов Политбюро, Центрального комитета, министров правительства и аппаратчиков высшего звена.
Из жизни она ушла 1 мая 1970 г. и была похоронена на Новодевичьем кладбище, на котором хоронили только видных партийных и государственных деятелей - министров, военачальников, писателей и выдающихся ученых, художников и артистов.
"Памятник, - пишет своей книге Чуев, - делал Вучетич. Денег не взял. Долго делал, тянул, объяснял, что это "должно быть достойно Вучетича". На черной вертикальной плите - белый барельеф. Всё. Строго, ничего лишнего".
Молотов пережил Полину на 16 лет и в 1986 г. был похоронен рядом с женой, с которой прожил долгую, непростую, но счастливую жизнь.
Источник: "Еврейская панорама"
комментарии