В израильской общественной жизни исходно пересеклись два разных по своей сути конфликта, которые, тем не менее, многие путают: а именно, конфликт между светскими и религиозными, и конфликт между левыми и религиозными.
В "Перкей Авот" сказано: "Всякий спор, ведущийся во имя небес, — плодотворен, всякий спор не во имя небес — бесплоден. К первому роду относится спор Гилеля и Шамая, а ко второму Кораха и его сообщников" (5.18).
Спор между светскими и религиозными — продуктивен, он ведется во имя Небес; спор между социалистами и религиозными — деструктивен и является элементом мирового хаоса.
Дело в том, что секулярная культура в основе своей погружена в теологический дискурс, и в определенном смысле представляет собой обновленную версию теологии, в то время как социалистические доктрины — это инфантильные, не допускающие никакой полемики, идеологические схемы.
На протяжении всей истории сионизма светская борьба за национальные права с одной стороны подкреплялась борьбой за права религиозные, а с другой стороны, сама являлась обновлением древнего религиозного духа.
"Я познакомился с библейскими сказаниями в нежном возрасте, — вспоминает Моше Даян в своей автобиографической повести "Жить с ТАНАХом". — Мой учитель, Мешулам Ха-леви, не просто преподавал нам Книгу, повествующую о рождении нации. Он также пытался сделать ее частью нашего настоящего, нашим наследием. Мы словно становились участниками и очевидцами событий, происшедших за три или четыре тысячелетия до нас. Среда также помогала нашему воображению преодолеть расстояние во времени и вернуться к седому прошлому, к патриархам и героям нашего народа".
"Для меня нет книги, более удивительной и глубокой, чем ТАНАХ. — писал Бен-Гурион. — Ни одна книга не может сравниться с ним по исторической и духовной мощи. Все, что есть в еврейском народе, — коренится в этой книге".
Старый и Новый йешувы враждовали, но национальная мотивация первых сионистов была пропитана религиозными аллюзиями, что явственно отразилось в Декларации Независимости:
"В Эрец-Исраэль возник еврейский народ. Здесь сложился его духовный, религиозный и политический облик. Здесь он жил в своем суверенном государстве, здесь создавал ценности национальной и общечеловеческой культуры и дал миру в наследие нетленную Книгу книг. Насильно изгнанный со своей родины, народ остался верен ей во всех странах рассеяния, не переставал надеяться и уповать на возвращение на родную землю и возрождение в ней своей политической независимости".
В Декларации Независимости ни разу не были упомянуты ни слово "демократия", ни слово "социализм", между тем оба этих политических тренда сыграли значительную роль в формировании облика еврейского государства, причем таким образом, что последний (чуждый традиции), на протяжении десятилетий успешно удушал первый (традиции конгениальный).
Действительно, демократический характер еврейского государства ни в коей мере не расходится с иудаизмом, видящем в еврейском народе уникальный политический субъект, удостоившийся союза с Творцом мира и уподобляемый традицией четырем видам растений, используемым на Суккот.
Как "койшеклох" — плетеный чехол — удерживает вместе "арбаа миним", символизирующих злодеев, праведников и два рода средних людей, так Кнессет удерживает весь наличный еврейский народ, вернувшийся в Сион.
В то же время социалистические фантазии к Торе никакого отношения не имеют. Тора призывает поддерживать "незащищенные слои": нищих, вдов и сирот, но идея социального равенства ей глубоко чужда. Не менее чужда ей также и идея уравнивания наций, в рамках которого стираются границы между эллинами и иудеями.
В Торе сказано: "Всевышний отделил племена, разделил Он сынов человеческих, установил пределы народов по числу сынов Израиля". (Дварим 32:8). Но социалиста такой порядок не устраивает, коммунист жаждет унификации, мечтает, "чтобы в мире без Россий, без Латвий, жить единым человечьим общежитьем".
"Манифест коммунистической партии" 1848-го года выступал прежде всего против имущественного неравенства: "коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности", но в неменьшей мере Марксу претили также патриотизм, семья, и, разумеется, религия.
Причем со временем именно эти "враги прогресса" выступили на первый план, вернув "частной собственности" львиную долю ее былых полномочий.
Пафосный гимн "L'Internationale" заместился в ХХ веке хитом гениального Леннона Imagine: "Представь себе, ведь это так просто, что нет ни рая, ни ада, представь, что нет ни стран, ни религий, представь себе всех людей живущих в мире и братстве; представь, что нет ни нищих, ни голодных; может быть я и мечтатель, но я не одинок".
При этом характерно, что все не охваченные этим братским порывом, все, цепляющееся за "страны" и "религии", оказываются на подозрении, и в пределе квалифицируется как "фашисты".
Характерно и другое. Характерно, что этими словами Джон Леннон популяризировал марксистскую идею, носителями которой в наше время становятся не только идеологически подкованные выпускники кафедр Общественных наук, но и широкие аполитичные массы.
Наилучшим образом сформулировал это положение сам Леннон, сказавший, что "Imagine", "является, в сущности, коммунистическим манифестом, хотя я сам не коммунист и не принадлежу ни к какому политическому движению".
Без преувеличения можно сказать, что глобализм стал формой и стилем современного общежития, что в наши дни анонимные коммунисты завладели миром, закономерно усматривая в сионизме сосредоточение "реакционизма", а в исламо-нацизме — неиссякаемый родник свободолюбия.
Первые сионисты-социалисты, обладавшие сильным национальным импульсом, были способны противостоять социалистическому прожектерству. Но их потомки, потерявшие связь с ТАНАХом, подменили старый продуктивный спор между секулярным и религиозным сообществами тупым неомарксистским отрицанием религии.
Глобализм стал новым языческим культом левого Израиля. Прогрессивные израильтяне стыдятся своих узконациональных и изоляционистский корней, они идентифицируют себя с глобальным универсальным человеческим коллективом. Но для еврея именно изоляционизм — это путь ко всеобщему единению людей.
Не втягиваясь в бесплодные споры, уместно напомнить, что иудаизм является провозвестником универсальных ценностей и основанием для единства всех народов перед лицом Единого Бога.
В пору разрушения первого Храма политика Ашшура сводилась в первую очередь именно к глобализму, к перемещению и смешению покоренных народов, как сказал царь Ашшурский: "силою руки моей сделал я (это) и мудростью своею, ибо я умен; и стираю границы народов, и запасы их расхищаю, и сильных низвергаю с их мест, И захватила рука моя, как гнездо, богатства народов, и, как собирают яйца оставленные, забрал я все страны; и никто не шевельнул крылом и не раскрыл рта, и не пискнул" (Иешайя 10:5-15).
Ответ Всевышнего на древний глобализм растаскан на пословицы и потому известен всем, даже марксистам-леннонистам: "И будет, впоследствии дней утвердится гора дома Господня как вершина всех гор, и возвысится над холмами, и устремятся к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: "давайте взойдем на гору Господню, в дом Бога Йакова, чтобы Он научил нас путям Своим и чтобы пошли мы стезями Его". Ибо из Сиона выйдет Тора и из Иерусалима — слово Господне. И рассудит Он народы, и даст поучение многим народам; и перекуют они мечи свои на орала, и копья свои — на садовые ножницы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать" (Иешайя 2:1-4).
Как сбылись многие другие древние пророчества, так в свой час сбудется и это. Соответственно, именно неподдающийся глобализации еврей, еврей укорененный в ТАНАХе, является агентом Прогресса и приближает подлинное всеобщее единение человеческого рода.
комментарии