Планета Меа Шеарим

Сентябрьским солнечным днем мы с друзьями и чудесным гидом Елизаветой Гуллер отправились на экскурсию в один из кварталов Иерусалима, Меа Шеарим, первые дома которого были построены в 1874 г. замечательным немецким (и палестинским) архитектором Конрадом Шиком (который был еще много кем).

Сразу оговорюсь для тех, кто знает иврит, но не в курсе: ворот в этом районе не сто, а шесть, и вообще речь в названии совсем не о воротах, а о сторице ("сто крат"), которой в виде ячменя всевышний воздал праотцу Ицхаку за послушание, о чем свидетельствует стих из Книги Бытия.

Послушание всевышнему – несомненный девиз жителей района с самого его основания, и интересно будет поговорить о тех причудливых формах, которые оно тут принимает.

Как ясно по году основания квартала, никакого сионизма в те годы и в помине не было. Просто возник еще один район компактного проживания религиозных евреев – очередной квартал за пределами стен Старого города. Довольно скоро в квартале поселился, бежав из Российской империи, фанатично настроенный раввин Дискин, он же Ма’арил – крупный религиозный авторитет, сыгравший большую роль в духовной и общественной жизни всего еврейского Иерусалима. Непримиримо боролся он против движения "Хаскала" (движение еврейского просвещения), а когда пришло время – то и против сионизма, о зарождении которого в 1897 г. он узнал незадолго до своей смерти.

Принимать или не принимать еврейскую государственность с галахической точки зрения – дилемма верующих евреев с тех самых пор, когда возникла общественная и политическая воля эту государственность реализовать.

Какая-то часть таких евреев пошла за раввином Куком, который сумел подвести под сионизм религиозную основу. Однако квартал Меа Шеарим был и остается оплотом еврейской антигосударственности, и все его жители отказывают себе и другим евреям в праве суверенитета над Землей Израиля (она же Палестина) до прихода мессии.

Прогуливаясь по улочкам Меа Шеарим, я не мог избавиться от мысли, что именно так и выглядело, наверное, обычное еврейское местечко в Восточной Европе – с той лишь разницей, что не все его жители так одевались и, конечно, не столь большой их процент изучал Тору.

Да, в обычном местечке жили люди разных профессий, и если до 14 лет религиозное образование получали плюс-минус все мальчики, то потом в иешиву отправлялись только самые умные (или дети богатых родителей), а другие могли, скажем, стать сапожниками или молочниками, как Тевье, и, разумеется, поддерживали своим заработком тех, чей труд был исключительно духовным и непроизводительным. У многих светских израильтян давно возникло ощущение, что они-то и есть те самые условные сапожники и молочники, которые вынуждены поддерживать непроизводительный труд учащихся иешив почти всего Израиля.

Однако ко многим жителям квартала Меа Шеарим это не относится. Они пришли сюда раньше "презренных сионистов" и надеются увидеть, как вся сионистская идея с грохотом провалится в тартарары, а они как были "в домике" общины, так в нем и останутся, так как являются пламенными сторонниками тех, с кем сионисты борются (сторонниками палестинских террористов, то бишь). Многие, правда, не брезгуют сионистскими деньгами в виде пособий, но некоторые брезгуют даже израильским гражданством.

Надо, конечно, сказать, что если выступить адвокатом дьявола и абстрагироваться от близких нам еврейских ценностей, связанных с наличием государства Израиль, которое одно только и способно защитить евреев от условных гонителей Дрейфуса, Бейлиса и от прочих макронов всех мастей, не желающих и не способных и защитить свое еврейское население, то правота жителей Меа Шеарим может показаться более весомой: вот жили они жили, никого не трогали, законы Османской империи соблюдали, и вдруг – бац! – их пытаются сделать частью идеологически чуждой им политической игры, цель которой – еврейская государственность – от них очень далека. И ведь они же здесь раньше сионистов появились – еще до рождения сионизма.

(Из этих логических выкладок, правда, выпадает германский нацизм, уничтожавший всех евреев без исключения, включая и тех, кто противился (бы) созданию еврейского государства. Однако следует признать, что если бы в 1933 г. у евреев было бы собственное государство, то масштабы Холокоста были бы другими – без сомнения, ужасными, но меньшими, так как многих европейских евреев просто изгнали бы в это государство, а не отвезли бы в концлагеря. Страшный вопрос: что жители Меа Шеарим сочли бы более ужасным: жизнь под пятой сионистов, узурпировавших власть в Земле обетованной, или смерть от рук нацистов?)

Трудно (и даже не очень хочется) представить, что было бы, если бы условного жителя Меа Шеарим забросило в сектор Газа (да и в Рамаллу), где воспитывают верных палестинских последователей дела Гитлера, но есть большая вероятность, что если бы арабские террористы оказались бы в Меа Шеарим, у них бы рука не поднялась нажать на спусковой крючок самодельного "Карла Густава" – не стрелять же по своим, которые рисуют, например, такое:

Фото: Илья Тальянский

Надпись над большим флагом: "Уничтожить сионистов".

Хотя... может, и поднялась бы (рука палестинского террориста на ортодоксальных еврейских антисионистов): ведь в ходе погромов в 20-х и 30-х гг. XX века в Палестине арабы убивали евреев без разбора – всех, кого могли.

Но если в Газу жителей Меа Шеарим забрасывать не нужно (мы же не звери какие-нибудь), то в Иран они при условии отсутствия израильского гражданства могут ездить и делают это. Так поступил, например, раввин Исраэль Гирш из объединения "Нетурей-карта", который в 2006 г. участвовал в Тегеране в "конференции отрицателей Холокоста", среди которых объявился и бывший глава Ку-клукс-клана Дэвид Дюк – ну что за теплая компания!

А после 12-дневной войны с Ираном делегация ортодоксальных евреев посетила иранское посольство в Лондоне, чтобы выразить свою поддержку иранскому народу и "осудить преступления Нетаниягу и сионистского режима", идеологически сомкнувшись таким образом с ультралевыми и, разумеется, совершенно светскими еврейскими антисионистскими движениями США и Западной Европы.

Но несмотря на ощущение какого-то безвременья у нас, обычных израильтян, посещающих планету Меа Шеарим, местные "планетяне" наверняка хорошо понимают, что еврейская государственность изменила их жизнь, например, полностью упразднив саму возможность погромов. Полиция "проклятых сионистов" будет защищать их от арабских террористов так же, как и любых других евреев. Но с этой самой полицией они сражаются и против армии этого государства они пишут гнусные "пашквили" (разнообразные объявления и призывы к действию), обклеивая ими грязные стены своего квартала. Может, они не рады отсутствию погромов?

Означает ли это, что они, изо всех сил пытаясь создать из квартала в центре Иерусалима польское местечко из позапрошлого века, предпочли бы быть безвольными жертвами погромщиков скорее, чем жить под защитой своих собратьев? Как бы то ни было, погромщики все равно не идут – их останавливают на дальних и ближних подступах наглые, богомерзкие сионисты, позволившие себе не хотеть отправляться на заклание. Да как они смеют?!

Теолог из меня, как из собачьего хвоста сито, как говорили Ильф и Петров, но не перекликается ли жертвенность праотца Ицхака, которого чуть не зарезал его папа Авраам, с названием квартала, взятым, как помнится, из стиха именно об Ицхаке?

Справедливости ради стоит отметить, что весь этот религиозный пыл дальше раскрашивания стен не идет: в отличие от других сторонников палестинского государства, "палестинофилы" из Меа Шеарим, хоть и желают сионистам смерти, но просят об этом всевышнего, а сами никогда никого не убивают (могут с полицией грязными подгузниками побороться, не более). Не так уж плохо в наше беспокойное время. Может, и в этом просто проявляется тот самый дух диаспоры, с которым так боролся Бен-Гурион: эти люди, хоть и ненавидят сионистов, но властей побаиваются и серьезной эскалации конфликта даже с израильской полицией опасаются.

Почтение к властям страны, в которой живешь – один из краеугольных галахических принципов, сложившийся еще в III веке нашей эры: "Закон государства – закон" ("дина де-малхута – дина"). Это правило – одно из важнейших для выживания любого национального меньшинства – для евреев иногда означало даже верховенство законов местной власти относительно еврейских.

Осторожно предположу, что отсюда проистекает и относительная покорность к исходившим "сверху" гонениям и относительное непротивление погромам (хотя знаю о многих случаях еврейского сопротивления и снимаю шляпу). В одном из самых пронзительных произведений Бялика, поэме "Сказание о погроме", великий поэт не только живописует последствия допущенного властями кишиневского погрома, учиненного местным быдлом в 1903 г., но и критикует поведение самих (мужчин-)евреев, которые, затаившись, сперва смотрят, как насилуют их женщин, а потом бегут в синагогу узнать, можно ли жить с "ТАКОЙ женой".

Внешняя, а может, – и духовная близость к исламскому радикализму видна в Меа Шеарим по еще одному явлению – "Секте шалей". Ничего общего с изящными женскими платками эти "шали" не имеют. Это настоящий никаб, то есть паранджа с прорезью для глаз.

В первый момент, увидев на улицах квартала такую женщину, я несколько опешил: неужели здесь еще и мусульмане живут? Но потом нам объяснили, что это еврейские женщины, за которыми закрепилась ласковая кличка "мама-талибан" (вначале так называли основательницу подобной группы в г. Бейт-Шемеш – психически нездоровую Брурию Керен, издевавшуюся над своими детьми и получившую за это тюремный срок в 2009 г.).

За время пятичасовой экскурсии мы видели двух таких женщин, хотя с тех пор, как я репатриировался в Израиль в 1991 г., мусульманку такую я видел одну. Получается, что хоть время в Меа Шеарим как бы остановилось, но некоторые общественные процессы продолжаются. Некоторые из них, как видно, – в сторону радикализации. Другие, как ни странно, – в противоположную.

Свидетельства смягчения некоторых жестких правил, установленных достопочтенным раввином Дискином, можно найти в книжном магазине "Ор а-хаим", где продаются не только книги религиозного содержания и вообще не только книги. Нашелся там даже сборник стихов Линор Горалик (вот уж трудно предположить, кто там такое купит) и детские игрушки, например, фигурки очень скромно одетых ортодоксальных евреев – членов семьи и представителей разных профессий:

Набор фигурок "Киндер вельт" ("Детский мир"). Фото: Ян Мазор

В мире, где нет места Интернету и отключение от него различных устройств – специально предоставляемая услуга, бумажная книга имеет то же огромное значение, какое раньше имела для всех обычных людей (сейчас все больше, наверное, читаем в электроном виде). Тем интереснее некоторое попрание принципов былого изоляционизма, попытки познакомить молодое поколение с окружающим миром, который не имеет никакого отношения к еврейской религии.

В магазине мы наткнулись на серию книг о животных... на идише – языке, не умирающем только благодаря таким вот общинам, в которых иврит считается слишком святым, чтобы обсуждать и описывать на нем будничные дела и, в частности, рассказывать детям о животных:

Фото: Ян Мазор

Книга называется "Аллес вас ир хат ништ гевуст ойф ан шимпанзи", то есть "Все, что вы не знали о шимпанзе". Может быть, намек на фильм Вуди Аллена и непреднамеренный, но все равно неплохо, и угадывается фраза-продолжение: "и боялись спросить".

Не знаю, пользуется ли спросом эта серия, но считаю, что даже через интерес к животным, удовлетворяемый на идише, можно вырулить в конечном итоге к выходу из этого "палестинского штетла" с очень ограниченным спектром перспектив развития к современной "Хаскале", более органично вписавшись в "сионистское образование", готовое защитить любых евреев от современных гитлеровцев.