Мы привыкли верить, что переговоры — это путь к миру.
Но что делать, когда ваш противник использует их как тактику войны? Реализация первого этапа "плана Трампа" забуксовала, уткнувшись в суровую реальность: ХАМАС не выполняет базовые условия.
Данные последних палестинских опросов и поведение лидеров террористов доказывают: дипломатический процесс не ведет к урегулированию. Он сам стал оружием в стратегии ХАМАСа, направленной на выигрыш времени и подготовку к новой войне.
Чтобы понять бесплодность переговоров, достаточно взглянуть на данные последнего опроса Палестинского центра политических и социологических исследований. Это не просто статистика, а диагноз, ставящий крест на возможности диалога в ближайшей перспективе.
Легитимация ужаса: 53% жителей Газы и 59% в Иудее и Самарии считают резню 7 октября "правильным" решением. 86% отрицают совершенные ХАМАСом зверства. Это фундамент, на котором невозможно построить мир.
Парадокс поддержки: После двух лет тяжелейшей войны популярность ХАМАСа растет. За него готовы голосовать 35% палестинцев (против 24% у ФАТХ), а в Газе его рейтинг вырос до 41%.
Системное "нет" миру: Ключевые показатели свидетельствуют о тотальном неприятии основ для урегулирования: 70% категорически против разоружения ХАМАСа, а 59% отвергают саму идею мирного сосуществования с Израилем.
Эти цифры означают, что почва для компромисса, на котором строится американский план, отсутствует в принципе. Конфликт воспринимается значительной частью населения не как политический спор, а как экзистенциальная борьба, где переговоры — лишь передышка.
На этом фоне заявления ряда главарей ХАМАСа о сохранении "козырей" (заложники, вооружение) — это не бравада. Это откровенное изложение стратегии. Переговорный процесс для ХАМАСа — это не поиск решения, а:
- оперативная пауза для восстановления и перегруппировки боевиков
- тактический маневр для сохранения командной структуры и инфраструктуры
- информационное прикрытие, позволяющее представить себя равноправной стороной диалога, а не террористической организацией.
Каждая уступка, полученная в ходе таких переговоров, воспринимается ими не как жест доброй воли, а как доказательство эффективности своей тактики и слабости противника. Дипломатия в таких условиях не просто бесполезна — она де-факто укрепляет позиции террора.
Когда переговоры превращаются в оружие противника, классическая дипломатия заходит в тупик. Это и есть причина, по которой "план Трампа" остановился на первом этапе. Продолжать настаивать на нем, не видя фундаментального сбоя в его предпосылках, — значит обрекать его на окончательный провал.
Следовательно, текущая стратегическая цель Израиля: доказать администрации США, в частности президенту Трампу, что реальность в Газе не оставляет места для прежнего подхода.
Необходимо убедить нашего ключевого союзника в трех вещах:
1. ХАМАС не является потенциальным партнером по переговорам. Его стратегия — это перманентная война, а дипломатия — лишь один из ее инструментов.
2. Политическое урегулирование невозможно без предварительного и полного разоружения. Пока военная машина ХАМАСа не уничтожена, любые политические структуры в Газе будут либо подконтрольны ему, либо нежизнеспособны.
3. Завершение силовой операции — это не эскалация, а реализация "плана Б". Это не отказ от американской дорожной карты, а вынужденная корректировка, без которой ее реализация невозможна в принципе.
В этой парадигме силовое действие перестает быть "опцией" и становится необходимым условием для безопасности. После возвращения всех живых заложников — нашего морального императива — ЦАХАЛ получил возможность и обязанность завершить начатое.
Завершить начатое — значит не просто нанести удар. Это значит разорвать порочный круг, в котором дипломатия поощряет агрессию, и силой создать новую реальность, в которой мир станет хотя бы теоретически возможным. И первый шаг к этому лежит не в Газе, а в Вашингтоне.
Д-р Александр Цинкер, политолог, бывший депутат Кнессета
комментарии