В июле семь военнослужащих покончили с собой. Семь семей потеряли самых близких. Это не просто цифры. Это крик о помощи, который мы не услышали вовремя.
После 7 октября я побывала в поселках, где от рук террористов погибли наши сограждане. Я видела стены, изрешечённые пулями, брошенные одноразовые перчатки, перемешанные с кровью и песком.
Эти картины и запахи со мной до сих пор. Так пахнет смерть.
Я не перестаю думать о тех, кто выжил. О добровольцах ЗАКА. О солдатах, которые смотрели и смотрят смерти в лицо и продолжают сражаться.
Это настоящие герои. Но что с ними происходит, когда они возвращаются домой? Как жить с этими воспоминаниями? Как вернуться к нормальной жизни, если часть тебя осталась на поле боя?
Статистика страшнее слов:
- с 7 октября до конца 2023 года — 7 самоубийств,
- в 2024-ом — 21,
- в первой половине 2025-го — ещё 16,
- и только в июле — 7.
Особенно тревожно, что растет число самоубийств среди резервистов, которые бросили все ради службы, а вернувшись остались один на один с тяжелой реальностью и практически без поддержки.
Как председатель парламентского лобби по душевному здоровью и предотвращению самоубийств, я добилась запуска тендера Минздрава на создание должности регистратора случаев суицида. Без точных данных невозможно построить систему помощи. Это важный шаг, но он лишь первый.
Сегодня государство не умеет быстро реагировать и спасать тех, кто был психологически травмирован во время службы.
Военные психологи делают святую работу, но их слишком мало.
Солдат, вернувшийся с фронта, должен получать помощь немедленно, а не через месяцы борьбы с бюрократией.
Израиль обязан:
- усилить психологическую службу,
- увеличить количество ставок,
- повысить оплату психологам и соцработникам,
- закрепить за семьями военнослужащих социальных работников для постоянной связи и поддержки.
Психологическая травма не всегда видна сразу. Иногда она прячется глубоко и выходит наружу через месяцы. Поэтому сопровождение должно быть долгим и профессиональным, а не формальным.
Сегодня же бремя выявления ПТСР возложено на армейских командиров. Но командир, каким бы опытным он не был, — не психолог и не психотерапевт. Он может заметить перемену в поведении, но не проведет диагностику и не окажет терапевтическую помощь.
Наши солдаты и резервисты выполнили свой долг перед страной.
Теперь очередь страны — выполнить свой. Мы не имеем права оставлять их наедине с их болью.
Каждая задержка, каждый бюрократический барьер, каждое проявление равнодушия могут стоить кому-то жизни.
Автор: Татьяна Мазарская, депутат кнессета от партии "Еш Атид"
комментарии