“Задумайся, человек! Тысячи этих несчастных людей не дожили до победы. Немецко-фашистские палачи и их полицаи зверски оборвали их дыхание, голос, мысли, жизнь женщин, детей и стариков. Их смерть словами не описать. Это - твоя мать, твой отец, твои братья и твои сестры, погибшие за всё то, чему ты обязан своей новой, счастливой жизнью. Не страдай, но проникнись ненавистью и поклянись, что никогда не допустишь повторения таких жертв. Поддерживай живой светлую память о них в твоих потомках. Не забудь, это они завещали!”
Это пронзительный текст с мемориальной доски, установленной в Печорском лесу на скульптуре в лагере “Мертвая петля”, прозванном так бывшими узниками. На три года он стал местом страшных страданий, расчеловечивания и смертей: с декабря 1941-го до 14 марта 1944 г., когда его освободила Красная армия. Лагерь располагался в усадьбе села Печора Винницкой области. В него (после первоначального заключения в гетто) были депортированы евреи из соседнего Тульчина, а также из других местечек Винницкой области - Брацлава, Могилева-Подольского, Тростянца, Ладыжина и др. Сюда же попали часть евреев, депортированных из Бессарабии, Буковины, Румынии. “Мертвая петля” находилась на границе румынской и германской зон оккупации, контролировалась румынскими полицейскими. Холод, голод, эпидемии делали свое черное дело: в отличие от немцев, которые иногда входили в лагерь с целью расстрела людей, румыны действовали более “размеренно”, позволяя несчастным умирать самим. Зверствовали тут и украинские полицаи-охранники. К моменту прихода Красной армии из 4000 узников в лагере осталось не более 400.
В наши дни сохранилось относительно мало упоминаний о зловещей роли этой усадьбы во время войны, и пока что не найдено ни одного фото действовавшего лагеря. На территории массовых захоронений жертв “Мертвой петли”, у Печорского леса, самими бывшими узниками, родственниками жертв Холокоста, часто уже жителями зарубежных стран, было установлено несколько мемориальных табличек, памятных камней, а на месте братской могилы возведен памятник. Речь далее пойдет об истории появления некоторых из них.
В советское время на памятниках погибшим в Холокосте вместо слова “евреи” писали “мирные жители” или “советские граждане”. На рубеже 1980-х и 1990-х в этом плане произошли изменения, связанные с общими переменами в стране, с улучшением международного сотрудничества, с появлением расширенного доступа к архивным документам. Более 30 лет успешно работает российский Центр “Холокост”. До этих же перемен советские евреи, в том числе и в Тульчине, официально не говорили о Холокосте, храня свою боль глубоко в себе.
Спустя какое-то время после войны евреи Тульчина и соседних местечек, выжившие в “Мертвой петле”, потерявшие там родных, начали собирать деньги, чтобы установить в зоне массовых захоронений хоть какой-то памятник. Их обращения за помощью к местным властям остались без ответа, так что общественникам пришлось искать другие пути. Собирать средства для установки памятника погибшим евреям в те годы было запрещено, власти держали эту тему на особом контроле. В слежке за евреями Тульчина им помогал некий агент Виталий.
“Завербованные среди населения люди должны были рассказывать, что происходит на улице, где наши горожане живут, где работают, чем занимаются вне трудовой деятельности. Среди сотен тысяч доносов искали “классовых врагов”. А находили тех, кто всего лишь собирал деньги на памятники погибшим евреям. Выведывали, где молились евреи. Наверное, тульчинский агент Виталий даже перевыполнил свой план по доносам в 1970 г. и получил поощрение от начальства”, - рассказывает хранитель памяти о Холокосте, о еврейской жизни в своих краях Эдуард Краснер. Его мать, по счастью, во время войны не попала в лагерь, а находилась в эвакуации. Ее первый муж погиб на фронте. А вот отец Эдуарда - Григорий Моисеевич Краснер (1905–1980) - успел побывать и в гетто Тульчина, и в лагере, его первая жена погибла в “Мертвой петле”.
Дядя Эдуарда, брат его отца Арон Краснер, трагически погиб в Тульчинском гетто. Оккупанты оставили в гетто только “полезных евреев”, способных работать, а остальных отправили в “Мертвую петлю”. “Арон Краснер был отличным заготовщиком. В 1943 г. его отвели в подвал к полицаям. По какой причине - неизвестно, видимо, кто-то на него пожаловался. Там его избили так сильно, что на следующий день он прожил всего несколько часов и умер… Арон Краснер похоронен рядом с моим папой на еврейском кладбище Тульчина. Иосиф Краснер, тоже папин брат, покоится на этом же кладбище, но на другом участке”, - объясняет Эдуард.
Бывший раввин Иосиф Краснер был в группе местных евреев, тайно собиравших деньги на первый памятник жертвам Холокоста в Печоре. Правда, в какой-то момент из-за непрерывного внешнего давления сбор средств прекратился. Но первый монумент в селе Печора всё равно был установлен.
Первый памятник появился на месте массовых захоронений в Печоре в конце 1960-х - начале 1970-х гг. во многом благодаря ветерану Семену Моисеевичу Гойхману (1917–1993). В тот период он работал главным инженером Тульчинского металлоштамповочного завода. Предприятие то ли бесплатно, то ли за символическую плату выделило ему металлические листы, а затем за дело взялись сварщики… К моменту завершения их работы Семеном Моисеевичем уже было получено разрешение на установку памятника.
По словам его дочери Татьяны Сысоевой (в девичестве Гойхман), ныне проживающей в Германии, ее отец учился в университете в Одессе, воевал и считался в Тульчине уважаемым, образованным человеком. Также выяснилось, что он отлично знал и был дружен с моим дедушкой М. Е. Хуторянским, ветераном, учителем физики и астрономии в школе № 3.
“Сейчас мне уже не у кого спросить. Но я отлично помню все наши домашние разговоры. Вопрос установки памятника на территории “Мертвой петли” обсуждался дома с самого моего детства. В сознании прочно застыло, как папа говорил нам о том, что ему удалось, убедив сотрудников райкома, наконец получить разрешение, повторюсь - не деньги, а именно разрешение поставить этот памятник…” - вспоминает Татьяна.
И добавляет, что надпись на табличке, позднее приваренной к основанию памятника, где было бесстрашно указано слово “евреи”, изготовляли прямо во дворе Семена Моисеевича. Тульчинцы давно хотели отметить и оградить территорию в Печорском лесу, на которой находился лагерь “Мертвая петля”. Ведь после войны там повсюду валялся мусор, крестьяне пасли скот на местах массовых захоронений евреев, а из земли порой торчали человеческие кости.
“Помню, папа говорил, что наше самое большое достижение - установить там для начала бетонные столбики, которые укажут, что здесь был лагерь. И потом он очень возмущался, когда через месяц-два обнаружил, что эти небольшие белые бетонные заграждения своровали местные сельские жители. Он находил эти столбики в соседних дворах, сильно переживал, ругался…” - продолжает Татьяна.
В последующие годы за установку первого памятника и символического ограждения Семен Моисеевич получал немало искренней благодарности: встречая его на улице, тульчинцы обнимали и целовали его в знак особой признательности. Ведь благодаря этому смелому фронтовику у них появилось обозначенное место памяти, к которому можно было прийти 14 марта, в день освобождения “Мертвой петли”, и возложить цветы. И люди непременно приходили каждый год до тех пор, пока там оставались евреи…
“Добавлю, что отец установил этот монумент не только ради других, у него имелся и личный мотив. Он ненавидел нацистов, с которыми сражался на войне, там же погибли два его младших брата, они ушли воевать в совсем юном возрасте и не вернулись. Его мама оказалась в гетто Тульчина. А мы жили как раз в том месте, где во время войны оккупанты устроили гетто, в переулке Володарского. Хотя о своем пребывании в гетто, в “Мёртвой петле”, в те годы в открытую никто не говорил… Даже душераздирающую историю своей близкой знакомой, потерявшей в Печоре всех своих близких, я узнала только в начале 2000-х, когда та уже переехала в Израиль”, - завершает наш разговор Татьяна.
В 1976 г. на месте массовой гибели людей в “Мертвой петле” был установлен более заметный памятник - скульптура с головой женщины. На нем - таблички: одна на иврите, другая на русском с текстом, приведенным в начале статьи. Об истории появления скульптуры мне рассказал Эдуард Краснер.
По его словам, евреи, выжившие в лагере смерти, прослышали о меценате Михаиле Иосифовиче Малине (1902–1987), уроженце Белой Церкви, и обратились к нему с просьбой о помощи в установке более крупного монумента и приведения в порядок территории. Причины, по которым этот щедрый человек помог, до сих пор неизвестны. Одни говорят, что у Михаила Иосифовича в Печоре погибли родственники, другие утверждают, что он проникся идеей увековечить память безвинно убиенных. Так или иначе, но в итоге Малин добился разрешения и на свои деньги, вновь приведя в порядок территорию захоронения, поставил этот памятник.
В этом очерке важно также упомянуть Михаила Абрамовича Бартика (1928–2016) - руководителя тульчинского отделения Союза бывших малолетних узников. Выжив в лагере, потеряв там любимых и близких, включая младшего брата Яшу, в конце 1980-х он стал главой отделения союза: составлял списки людей, переживших Холокост, осуществлял большую общественную и просветительскую работу по сохранению памяти о жертвах Холокоста в Тульчине, Печоре и соседних поселках, регулярно принимал участие в мемориальных церемониях, собирал деньги на памятники и устанавливал их, много общался с журналистами, с тем чтобы задокументировать зверства нацистов для будущих поколений. Например, большие видеоинтервью его и его супруги Эстер Янкелевны Бартик (1929–2008), тоже пережившей “Мертвую петлю”, хранятся в коллекции Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне.
При непосредственном участии М. А. Бартика были сооружены мемориалы в Торкове, где расстреляли евреев, в селе Бортники, где погибли многие жители Тульчина, в селе Печора, на еврейском кладбище Тульчина. “Мы там не надеялись, что выживем. Очень хочу, чтобы наши потомки знали, что с нами произошло. Бывшие узники гетто и лагерей помалкивали о своих несчастьях: это означало пребывание на оккупированной территории и возможное сотрудничество с немцами. После окончания войны никто не верил, что в Печоре был лагерь для уничтожения евреев. Даже на памятниках о погибших узниках-евреях было запрещено именно так и писать. Выводили слова “покоятся советские граждане”. Верю, что когда-нибудь будет создана постоянно действующая выставка в память о Холокосте, о том, что нам пришлось пережить”, - рассказывал М. А. Бартик автору книги “Мертвая петля” Морису Бронштейну.
А однажды Бартик получил письмо из мемориального комплекса “Яд ва-Шем”: “Уважаемый господин Бартик! Мы благодарим Вас за присланные фотографии памятника погибшим евреям в концлагере села Печора. Они для нас очень интересны и будут храниться в нашем архиве за номером 3223. С уважением, директор архива Института “Яд ва-Шем”, доктор Шмуэль Краковский. 16.04.1991 г.”
Действительно, тульчинским отделением Союза бывших малолетних узников в “Яд ва-Шем” был передан ряд архивных снимков памятников жертвам Холокоста в Печоре, фото массовых захоронений узников у местного леса и, наверное, другие фотографии, связанные с этой страшной темой. Нынче все фото можно найти на сайте израильского мемориального комплекса, где они обозначены как фотографии из Зала имен.
Михаил Абрамович и Эстер Янкелевна Бартик регулярно посылали запросы в органы власти, пытаясь установить дополнительные сведения о “Мертвой петле”, количестве убитых в лагере и его бывших полицаях. Но в ответ получали лишь сухие отписки: “Данными о структуре лагеря, его режиме, количестве и пофамильном составе содержавшихся там лиц, а также иными интересующими вас сведениями мы не располагаем”.
О памятниках на еврейском кладбище Тульчина мы поговорили с бывшим узником лагеря “Мертвая петля” Исааком Евсеевичем Говшиевичем (1931 г. р.), ныне живущим в США. По его словам, во время оккупации на этом кладбище появились два братских захоронения по 70–75 убитых и умерших евреев в каждом. До перестройки это были просто два холма, поросших травой, о происхождении которых я прежде ничего не знала. Первым при захвате города убили еврея-коммуниста Гранца, работавшего директором обувной фабрики. Его зверски разрубили на части, убрали в мешок, а голову высунули из него и так возили по всему городу в качестве устрашения. Он также покоится в одном из этих братских захоронений, его закопали в этот же вечер.
Здесь же, в общих могилах, нашли последнее пристанище и те, кто умер или погиб в гетто Тульчина. Редко у кого из этих людей имеется отдельная могила. До перестройки тут не было никакого отличительного знака, лишь надпись на железной табличке гласила, что в этой могиле покоятся умершие в период оккупации. И только в 1986–1987 гг. бывший узник “Мертвой петли” И. Е. Говшиевич, в то время председатель еврейской общины города, и М. А. Бартик добились, чтобы на поросших травой холмиках поставили небольшие памятники и проложили к ним асфальтовые дорожки.
На еврейском кладбище Тульчина собрались первый секретарь райкома района А. Т. Пищук, который хорошо относился к евреям, директор и рабочие Металлоштамповочного завода (тоже евреи), И. Е. Говшиевич и М. А. Бартик. На импровизированном собрании было распределено, кто какие работы будет производить. В итоге каждый холм оградили, на каждом поставили по скромному памятнику. На кладбище были также установлены большие ворота, изготовленные на заводе. Зрительно оба памятника на братских захоронениях сливались с обычными могилами, поэтому я о них ничего не знала аж до 2024-го! Правда, об одном из этих памятников упомянуто в энциклопедии “Холокост на территории СССР”. В последние годы, когда я уже не могла приехать в Тульчин, один из этих памятников привели в достойное состояние, сделав заметным, отличающимся от остальных захоронений. Именно тульчинцы, бывшие узники и их дети, живущие по всему миру, выделяли и выделяют деньги на кладбища Тульчина и Печоры.
Сегодня в Тульчине имеется построенный на средства города Парк памяти, где можно увидеть памятники трагедии Чернобыля, жертвам Голодомора, репрессий и “Мертвой петли”. Также в марте 2025-го в помещении бывшей музыкальной школы Тульчина разместили небольшую экспозицию местного краеведческого музея, посвященную Холокосту. Однако мемориалы в Тульчине и Печоре по-прежнему требуют немалых материальных вложений, заботы и тщательной реставрации. Некоторые бывшие узники еще живы и разбросаны по миру, иные остались в Тульчине…
Завершая свое повествование, добавлю, что создание этой статьи и изучение материалов при подготовке к нему представляло для меня огромный интерес, и моя работа в этом направлении продолжается: я готовлю книгу о еврейской жизни в Тульчине.
Процесс написания статьи был осложнен для меня массой преград и препятствий. Однако надо было поторопиться, чтобы успеть написать ее, пока живы люди, способные мне помочь, последние свидетели тех событий, бывшие узники и дети переживших войну и Холокост. По этой причине публикация основана на обобщении найденных мной устных и письменных сведений, личных воспоминаний о городке моего детства, архивных фото, беседах с бывшими узниками “Мертвой петли” и близкими погибших в Тульчинском гетто, в “Мертвой петле”, убитых или уцелевших на фронтах Великой Отечественной.
Источник: “Еврейская панорама”
комментарии