Про бунты в лагерях немецких пленных во время или после Второй мировой войны не слышал, но японские пленные такие штуки устраивали. Мятеж был, например, в 1943 году в Новой Зеландии. Но крупнейший бунт произошел 81 год назад, в августе 1944 года, в австралийском лагере Каура в 300 км от Сиднея. В основном там находились итальянцы, захваченные во время боев в Северной Африке. Отдельно от них содержались японцы. Надо пояснить: плен считался для них делом немыслимым, изменой божественному императору и священной родине. Плен означал не просто позор, он вычеркивал из жизни. И не только самого сдавшегося врагу - все его родственники переходили в категорию “хикокумин”. Это слово непросто перевести: оно означает нечто вроде “исключенный из числа народа”. Клеймо “хикокумин” переводило в касту презираемых, неприкасаемых.
Но японцы в плен все же попадали. Первыми были сбитые летчики или моряки потопленных кораблей, которых вылавливали из океанских вод. Режим был мягкий: пленные играли в бейсбол, устраивали матчи по сумо, имели свое самоуправление. Специально для японцев иногда закупали рыбу - они жаловались на стандартный рацион с мясным супом и хлебом. Охрана была хилая: военные пенсионеры и нестроевой молодняк. Но благостная картина изменилась, когда в лагерь доставили оборванных и истощенных японских солдат, угодивших в плен во время ожесточенных боев на островах южной части Тихого океана. Австралийцы их отмыли и откормили, но излечить от психоза не смогли. Захваченные в плен в ходе боев в джунглях были раздавлены своей позорной слабостью - они не смогли последней гранатой подорвать себя вместе с врагами.
Точно установлено: все эти пленные назвались вымышленными именами - чтобы никто не узнал об их предательстве и члены семей не стали “хикокумин”. В июне 1944 года осведомитель из числа корейских солдат японской армии сообщил комендатуре: в бараках толкуют о бунте. Охране на всякий случай выдали пару дополнительных Виккерсов времен Первой мировой войны - прямых родственников пулемета Максим, а начальник лагеря принял решение отправить часть японцев в другое место.
И в бараках началось: пленные кричали, что их и дальше будут делить на мелкие группы, и “мы все по одиночке сдохнем в позоре”. Нужно идти на прорыв и погибнуть в бою с честью! Было решено захватить один или лучше два пулемета и соединиться на соседнем холме. Что дальше - там решим. По сути, это было решение о коллективном самоубийстве в бою.
В два часа ночи 5 августа японцы рванули на колючую проволоку, набрасывая на нее одеяла. Они были вооружены бейсбольными битами, досками, оторванными от бараков. В прорыв пошли около 550 человек, многие немощные больные тут же коллективно перерезали себе глотки или повесились в знак солидарности. Предупредительные выстрелы охраны густая толпа проигнорировала и валила на пулеметное гнездо, где расчет из двух молодых ребят начал убийственную стрельбу.
Японцы падали десятками, но в последний момент перезарядить ленту времени не хватило. Рядовой Бен Харди успел только вырвать затвор из пулемета и зашвырнуть его подальше. Двух солдат у заткнувшегося Виккерса забили насмерть, но пулемет атакующие не получили. Бежавшие разбрелись по округе, напуганные фермеры стреляли по японцам, многие из них были убиты. По следам шли австралийские рейнджеры, и за несколько дней всех переловили.
В результате прорыва был убит 231 японец, более сотни получили ранения. Во время поимки беглецы не сопротивлялись, запал прошел. Буйные организаторы прорыва в основном погибли под пулями Виккерса, многие покончили с собой. Несколько человек предстали перед судом. Один был оправдан, другие получили максимум пять месяцев принудительных работ.
Возвращенные в лагерь пленные просили после поражения Японии не возвращать их домой. Они были уверены, что навсегда останутся в положении “хикокумин”. Но в марте 1946 года всех посадили на судно и отправили на родину. Где уже происходили такие невероятные перемены и реформы, что о фашистском словечке “хикокумин” все и думать позабыли.
Блог автора: ГОЛОВНИН ИЗ ТОКИО
комментарии