Римскому политику Цицерону, имя которого служит синонимом совершенства в ораторском искусстве, принадлежит максима: "Худой мир лучше доброй войны". С ней он пытался разрешить важнейшие вопросы политики и бытия. К сожалению, не разрешил. В бурных буднях римской политики конца прошлой эры Цицерон выбрал неверно – с кем воевать, с кем делать мир и из-за этого лишился головы (ее ему отрубили).

Таким же "минным полем", как Рим времен Цицерона, был сталинский СССР. Мастерски выживал в нем Лаврентий Берия. Сменив 25 ноября 1938 года Ежова в должности наркома внутренних дел СССР, Берия немедленно провел единственную при Сталине амнистию, освободившую около 200 тыс. жертв режима. С началом войны он отвечал за авиацию, с конца 1944 года возглавлял ядерный проект. Делал это, видно, неплохо – получил 5 орденов Ленина и Сталинскую премию.

В конце зимы 1953 года, на пике дела "врачей-отравителей" и одновременно развивавшегося "мингрельского дела", когда жизнь Берии повисала на ниточке, он выбрал "добрую войну". Был осуществлен "беспримерный по трудности, но и блестящий по технике исполнения заговор Берия против Сталина", как охарактеризовал его выдающийся советолог Абдурахман Авторханов. Освободив мир от тирана, Берия в оставшиеся менее 4 месяцев своей жизни сделал необыкновенно много: немедленно освободил "врачей-отравителей", провел большую амнистию, замахнулся на социализм. Единственная ошибка: он предпочел "худой мир" и не расстрелял своих коллег по Политбюро. Они же предпочли "добрую войну" и Берию расстреляли.

Подобную ошибку совершил и "второе пришествие" либерала во главу СССР – Горбачев, оставив при власти коллег-коммунистов. Его тоже свергли, но хотя бы не расстреляли.

После падения Горбачева правление неизбежно перешло в руки сначала коммуниста-коррупционера Ельцина, затем перетекло к единственной организованной силе в стране – к ордену КГБ. Был ли шанс в "доброй войне" за власть у либеральной оппозиции? Мне издалека кажется, что нет. Трагичные судьбы Бориса Немцова и Алексея Навального подтверждают это.

На противоположной половине цивилизации вокруг максимы Цицерона разворачивается иная драма. Вступлением к ней может служить стих нобелевского лауреата по литературе Редьярда Киплинга: "Бремя белого человека":

Неси это гордое Бремя -

Родных сыновей пошли

На службу тебе подвластным

Народам на край земли -

На каторгу ради угрюмых

Мятущихся дикарей,

Наполовину бесов,

Наполовину людей.

. . .

Неси это гордое Бремя -

Ты будешь вознагражден

Придирками командиров

И криками диких племен:

"Чего ты хочешь, проклятый,

Зачем смущаешь умы?

Не выводи нас к свету

Из милой Египетской Тьмы!"

(перевод А. Сергеева)

Европейцы, в первую очередь англичане, по мере сил цивилизовали большую часть Третьего мира. А так как "ни одно доброе дело не остается без наказания" (это уже догадка Оскара Уайльда), оно, наказание, ныне настигает Первый мир в виде переселяющихся в этот мир не слишком цивилизовавшихся дикарей. Почему-то полнее всего дикари усвоили от европейских цивилизаторов антисемитизм. Антиизраильские и антиеврейские демонстрации переселенцев потрясают ныне главные центры Запада.

В конце прошлого века на одной из шахматных олимпиад лидер команды Южной Африки стройный чернокожий парень попросил меня объяснить ему одну известную позицию. Вдохновившись услышанным, парень сказал, что с удовольствием посвятил бы себя шахматам, но сначала они должны разобраться с белыми. Относя себя к этой расе, или, как пишут сейчас в США, обладая привилегией быть белым, я поежился.

В то время мир боролся с апартеидом в ЮАР. Особенно переживали эту борьбу американские евреи, "кушать не могли, настолько переживали", как формулировал свое волнение один из персонажей фильма Данелии "Мимино". Ужасно их всех тревожило происходившее в ЮАР. Понятно, южноафриканские евреи вроде генсека их компартии тов. Слово родом из Литвы тоже были на стороне прогресса.

Я, проведя 39 лет своей жизни в СССР, к апартеиду относился положительно и жалел, что его не было в моей прошлой стране. При апартеиде народы, живущие на одной территории, функционируют врозь и пользуются раздельными школами, вузами, больницами. Если бы в годы моего студенчества вместо дискриминации при приеме, скажем, в МГУ, у евреев был бы свой университет, то, уверен, на психфак еврейского университета послушать лекции А. Р. Лурия, А. Я. Гальперина, Д. Б. Эльконина, Б. В. Зейгарник собирались бы студенты и преподаватели и из общего МГУ. Да и на прием к врачам в еврейские поликлиники пытались бы попасть и больные из больниц для неевреев, как происходит ныне с "медицинским туризмом" в Израиль.

Сейчас описания "освободившегося" ЮАР похожи на картины из ада. Самая высокая в мире для стран, ведущих статистику, преступность, самое большое количество убийств и изнасилований, зашкаливающий процент инфицированных СПИДом. Что до расовых отношений – пишут о погромах индийцев, пытающихся вести в ЮАР бизнес. А еще там самая высокая в мире обеспокоенность положением ХАМАСа в Газе. Именно ЮАР обвиняет в суде ООН в Гааге Израиль в геноциде за войну против этих террористов.

И что удивительно, сейчас невзгоды чернокожих ЮАР совсем перестали волновать прогрессивных евреев США.

Впрочем, и в США полно расовых проблем. Начинались они войнами с индейцами, и читавшие в детстве романы Фенимора Купера и Майн Рида помнят слова "томагавк" и "скальп".

Чернокожих невольников завозили в Америку для работы на плантациях юга. Позже возникла идея вернуть их на родину. Президенты США Мэдисон и Монро работали в "Американском колонизационном обществе", занимавшемся возвращением отпущенных рабов в Африку, в созданную для этой цели страну Либерия. Планировал после победы в гражданской войне вернуть чернокожих в Африку и Линкольн. К сожалению, до победы он не дожил.

Чтобы приглушить постоянно преследующий США расовый вопрос, американцы пошли на рискованный эксперимент. Они выбрали в президенты привлекательного чернокожего с хорошим образованием в надежде, что тот объединит страну. Они ошиблись. Обама, сын кенийца, выросший в Индонезии, будучи человеком Третьего мира, сделал все, чтобы превратить США в страну Третьего мира. Он открыл южную границу США для нелегальной иммиграции, особенно при "президентстве" Байдена, или, как ее называют, "третьей администрации Обамы". Обама поддерживал мятежи черных. "Он мог бы быть моим сыном", – заявил Обама по поводу погибшего в стычке с дружинником в феврале 2012 года во Флориде бандита Трейвона Мартина, что послужило триггером к бунту чернокожих. Ныне, в большой части стараниями Обамы, в идеологии США американизм сменился неомарксизмом, воукизмом, DEI – это вместо традиционной американской меритократии.

Израиль движется в своем развитии в противоположном Западному миру направлении. Он начал с того, к чему США приходят только сейчас, – с социализма и интернационализма. Социалисты Бен-Гурион и Голда Меир пытались, как они сами рассказывали, остановить инстинктивное бегство палестинских арабов, боявшихся вернувшихся на Святую Землю ее хозяев – евреев. После трех невероятных побед в войнах 1948-49, 1967 и 1973 годов, позволивших Израилю выжить, лидеры его – левые Рабин и Перес в 1993 году сменили национальную стратегию страны с "доброй войны" против арабских террористов на "худой мир" с ними. "Мы устали побеждать", – заклял еврейский народ на лужайке перед Белым домом, подписывая Ословский договор, премьер-министр Израиля Рабин. Действительно, с тех пор израильтяне вот уже больше 30 лет не побеждали.

Рабин провозгласил Арафата "партнером по миру", предоставил ему и его головорезам территории в Иудее, Шомроне и Газе, вооружил их, обеспечил финансами, а евреев, пострадавших от рук террористов, назвал "жертвами мира". Число этих "жертв мира" убитыми и ранеными вскоре превысило 10 тысяч.

Израильтян, героев, дважды побеждавших в прокси-войнах супердержаву СССР, Рабин превратил в несчастных, выпрашивающих "худой мир" у террористов Арафата.  

Чудовищный провал "худого мира" с террористами привел к убийству Рабина – официально студентом Бар-Иланского Университета Игалем Амиром, хотя дело о покушении на Рабина засекречено поныне и хранит неясности.  

Поскольку Рабин приобрел у "левых" евреев статус полумифического героя вроде еврейского Александра Македонского, для наказания его предполагаемого убийцы придумали даже персональный закон – пожизненное заключение без права помилования. Арабских террористов, вырезавших целые еврейские семьи, вроде выродка Самира Кунтара или Яхья Синвара, совершившего 12 убийств, сравнительно легко отпускали в обменных операциях.  

Израильтян обескуражили результаты кровавого "мира" с Арафатом, и они со временем избрали своим лидером героя "войны Судного дня" генерала Шарона, имевшего, правда, в своем послужном списке и разрушение еврейского города Ямит. Шантаж судейской братии превратил военного героя в их "священный этрог" – в предателя, разрушившего поселения Газы и северного Шомрона и отдавшего Газу в вотчину террористам и превратившего около 10 тыс. израильтян в беженцев в собственной стране.

Вскоре из Газы на головы израильтянам посыпались ракеты. Евреи к этому постепенно привыкли. К чему не притерпишься ради "худого мира"? К тому же мастерство израильских умельцев, соорудивших чудо техники "Железный купол", сделало количество жертв арабских обстрелов среди евреев не чрезмерным, а страдания от сидения в бомбоубежищах переносимыми.

Израильские генералы даже нашли приятность в такой жизни. После того как они перестали выигрывать войны, мир стал относиться к ним с симпатией. Израильская армия превратилась в самую высокоморальную в мире. Тем более что никто с ней в этом не соревновался. Если недалеко от пусковой установки вражеской ракеты обнаруживались дети, по ней не стреляли. Арабская ракета может, правда, поразить евреев. Но у тех всегда есть шанс добежать до бомбоубежища.

Генералы в Израиле уходят в отставку в активном возрасте 45 лет. Им важно сохранить репутацию миротворца. Это дает хорошие перспективы в политической карьере, а также в бизнесе. Так, расследование коррупции, связанной с фирмой "Пятое измерение", возглавлявшейся бывшим начштаба армии Б. Ганцем, было закрыто как "не имеющее общественного интереса". Сейчас Б. Ганц – самый популярный политик в Израиле.

Руководители секретных спецслужб Израиля любят бороться за мир. Некоторых из них можно было видеть на антиправительственных демонстрациях, бушевавших в Израиле в первые 9 месяцев 2023 года.

Тактика умиротворения арабских террористов – "худой мир" – прекрасно работала до 7 октября прошлого года. Правда, 2023 год стал рекордным по количеству успешных терактов, совершенных "партнерами по миру" покойного Рабина.

7 октября решительно изменило Израиль. На "добрую войну" вышла замечательная молодежь Израиля. Биби, чувствующий настроение народа, ведь это он в 2011 году во времена "худого мира" взамен на пленного капрала Гилада Шалита выпустил 1027 террористов, поставил задачу полного разрушения ХАМАСа. Можно надеяться, что долгие времена "худого мира" закончились, и еврейский народ вновь готов к победам.

Чтобы символизировать это, Кнессету следовало бы отменить персональный закон Игаля Амира и помиловать его. 28 лет в одиночной камере – чрезмерное наказание за тот ужасный выстрел, превративший самого незадачливого премьер-министра Израиля в героя, в израильскую версию Александра Македонского.