В начале недели стало известно, что религиозные партии всех направлений обратились к будущему главе правительства Нетаниягу с еще одним требованием в рамках коалиционных переговоров. Представители религиозных партий требуют провести закон, дозволяющий на мероприятиях для верующей публики делить аудиторию на мужскую и женскую половины, без чего большинство данных мероприятий не могут осуществляться.

На известие о новой законодательной инициативе тут же откликнулся уходящий премьер-министр Яир Лапид. Он написал в "Твиттере": "В то время как в Иране смелые женщины сражаются за свои права, в Израиле Смотрич и его "хардальники" пытаются отправить женщин за ограждения и законодательно закрепить разделение между женщинами и мужчинами. Где "Ликуд'" Почему они молчат? Иран — это не здесь!"

Оставим на совести Лапида определение "его хардальники" по отношению к депутатам от "Еврейства Торы", которые вместе со Смотричем выдвинули данное предложение. Надеемся, они не очень обиделись. Возьмем лишь на заметку, что на данном этапе своего политического развития этот деятель, видимо, решил переключиться с шельмования ультраортодоксов на шельмование поселенцев. Похоже, он не оставляет надежды на провал Нетаниягу в создании коалиции, после чего ему может пригодиться обида "харедим" на бывшего патрона для формирования собственной.

Однако с апломбом сказанная фраза "Иран — это не здесь" требует комментариев. Потому что г-н Лапид ошибся в этом гораздо более крупно, чем перепутав разные течения ортодоксов.

Иран — здесь. Именно в том смысле, который вкладывает в это слово Лапид. Грубое навязывание официальной государственной идеологии населению, подавление инакомыслящих, лишение женщин, да и мужчин, базового права на свободу совести, на участие в культурной жизни, на повышение квалификации.

За поведение, не соответствующее навязываемой идеологии, в Израиле пока не расстреливают и не бьют палками. Но лишают возможности заработка, что в каких-то ситуациях может быть сравнимо с убийством; лишают доступа к информации, к продвижению по службе, к получению образования в определенных областях. Все это делается в "единственной демократической стране на Ближнем Востоке" совершенно открыто, под носом у всех правозащитных организаций. И никому до этого нет дела.

А как еще назвать запрет на выступление хасидского певца Моти Штайнмеца только потому, что на этом мероприятии планировалось по желанию большинства зрителей разделить зал на мужскую и женскую половины?

Как еще назвать закрытие курсов для ультраортодоксальных государственных служащих в Иерусалиме после того как организаторы отказались объединить мужское и женское отделение?

Как назвать исключение религиозных курсантов с офицерских курсов за отказ слушать женское пение?

В какой еще демократической стране женщину силой закона заставляют садиться на концерте или лекции рядом с незнакомым мужчиной? Чем это отличается от принуждения к ношению мешка на голове?

Закон, предложенный сейчас религиозными депутатами, действительно позорный. Но позорен он не для ультраортодоксов, которые всего лишь сражаются, как иранские женщины, за свое базовое право на свободу совести. Он позорен для нашей страны — уже одним тем, что граждане для своей защиты от ментальной тирании вынуждены продвигать в ней такой закон.