Среди заполнивших весь шкаф комплектов армейского обмундирования (тактическая форма, рабочая форма-“ב”, парадная форма-“א”, футболки с эмблемой батальона) сын нашёл белую рубашку, которую последний раз надевал ещё до войны, и “выходные” шорты. Удивился, что после макарон и сухого пайка Газы шорты на него налезают, милостиво разрешил жене погладить ему рубашку (наши дети считают глажку вещей советским пережитком, но великодушно прощают нам эту странность) и предупредил, что шорты гладить не нужно: “Даже в вашем местечке не гладили джинсовые шорты”. (Он не догадывается, что, если бы в нашем местечке были джинсовые шорты, то, возможно, мы бы никуда не уехали, я бы не познакомился с его мамой, и он бы не родился.)
Затем он произнёс какую-то армейскую фразу, скорее всего (судя по нескольким знакомым мне ивритским корням) означающую запрос командира медицинской службы батальона командиру транспортной службы батальона на предоставление бронированного автомобиля для проведения ночной операции, взял ключи от выделенного (и предварительно заправленного) транспортного средства, скомандовал нам: “Вольно” и распорядился ужинать без него, потому что он едет на бар-мицву.
- По-моему, сезон бар-мицв у вас уже закончился. Вы уже ближе к сезону свадеб, - попытался пошутить я.
Сын задержался на несколько минут и терпеливо объяснил нам, что брат Ротема празднует бар-мицву и пригласил весь Ротема взвод. (Ротем полтора года назад погиб в Хан-Юнесе.) После гибели старшего брата мальчик практически не разговаривает. В школу вроде как-то ходит, но никаких кружков, никаких спортивных секций, никаких развлечений. С родителями почти не общается.
И тут ему 13 лет исполнилось. Семья не религиозная, бар-мицва сына для них - не такое уж важное событие. К тому же настроение дома совсем не праздничное. Но ребёнок захотел праздника. Разумеется, без залов торжеств, без тысячи гостей, без поездок за границу, без синагоги и без Стены Плача. Попросил, чтобы раввин пришёл к ним домой и чтобы были только самые близкие: семья и друзья погибшего брата.
- Мы, конечно, все поедем. Все, кто сейчас в Израиле, и кого ещё не призвали на новый раунд.
- Сынок, езжай аккуратно, - как обычно, напутствовали мы.
Вернулся он непоздно, в хорошем расположении духа. Приклеил на холодильник магнитик с фотографией: улыбающийся виновник торжества в окружении бойцов десантного взвода. Все молодые, все красивые, все в мятых белых рубашках.
- Как было?, - осторожно спросили мы.
- Очень здорово! Тепло, хорошо, по-семейному. Раввин - молодец. Он же понимает, что семья нерелигиозная, и мальчик не может сейчас сконцентрироваться на изучении молитв. Поэтому провёл церемонию торжественно, очень деликатно и, главное, недолго. И еда была вкусная. И мальчик был очень доволен: даже шутил и веселился.
- А народу много было?
- Нет. Пару его друзей из класса и семья: мама, папа, брат, сестра, дядя, тётя и мы - девять его новых братьев.
Блог автора на Facebook
комментарии