Хотя политики не в состоянии сформировать коалицию, в некоторых вопросах единодушие побеждает. Сегодня распорядительная комиссия Кнессета, выполняющая на данный момент функции всех остальных комиссий, рассматривает вопрос о продвижении сразу нескольких законопроектов, которые крайне не нравятся левому лагерю и судебно-прокурорской элите.

Напомним, распорядительная комиссия Кнессета вправе продвигать законопроекты без начальных бюрократических процедур, сразу передавая их на утверждение в предварительном чтении парламентскому пленуму.

Сегодня просьбы о подобном продвижении поданы в отношении нескольких законопроектов. В их число входит законопроект о легализации еврейских "форпорстов" в Иудее и Самарии, поданный депутатами Бецалелем Смотричем, Орит Струк, Ицхаком Пиндрусом и Мики Зоаром.

Еще один законопроект, приводящий в ярость "лагерь прокуратуры", – инициатива Мики Зоара, позволяющая принимать "неподсудные законы". В рамках этого предложения вносятся поправки сразу в два основных закона – о судебных процедурах и о Кнессете. В закон о Кнессете добавляется параграф "25а", согласно которому Кнессет вправе постановить, что закон имеет силу, если в нем специально объявлено, что "закон имеет силу вопреки содержанию основных законов". Параллельно в основной закон о судебных процедурах вносится параграф, согласно которому суд не вправе изменять, отменять или ограничивать действие закона, принятого в соответствии с параграфом "25а" основного закона о Кнессете.

В отношении обоих законопроектов распорядительная комиссия уже вынесла решение о передаче их на рассмотрение в предварительном чтении на пленарном заседании Кнессета.

За их быстрое продвижение голосовали представители "Ликуда", "Еврейства Торы", ШАСа, "Религиозных сионистов", "Ямины" и "Новой надежды". Голоса этих партий перевесили левых и арабов.

Отметим, что закон, позволяющий Кнессету принимать законы, вступающие в противоречие с конституционными принципами, весьма опасен с демократической точки зрения. Вместе с тем в Израиле создалась ситуация, при которой конституционные законы фактически не действуют из-за того, что Высший суд справедливости позволяет себе толковать их так, как ему вздумается, выводя из текста этих законов фантасмагорические "продолжения", никак не связанные с содержанием самих законов. Например, свобода демонстраций, которую в Израиле считают столь священным правом, что не ограничивали ее даже тогда, когда ограничению подвергались базовые гражданские права (пока это были левые демонстрации), вообще не закреплена законодательно – это изобретение судей, якобы проистекающее из основных законов, но ни словом в них не упоминающееся.

И наоборот, когда надо явно применять основные законы для защиты прав той или иной категории населения, суд бездействует, оправдывая нарушение принципов "практическими соображениями". Например, вопреки основному закону о свободе занятости, в Израиле законодательно запрещен импорт некошерного мяса, и Высший суд справедливости ничего не делает для того, чтобы восстановить нормальный порядок вещей. Из-за такого запрета конкуренция в данной отрасли отсутствует, и это позволяет израильским производителям продукции из свинины устанавливать высокие цены.

Поэтому говорить о реальном соблюдении конституционных принципов в Израиле не приходится, и именно Высший суд справедливости ответственен за это в первую очередь. Кроме того, он, изобретая мнимые аргументы, якобы основывающиеся на конституционных законах, позволяет себе отменять принятые Кнессетом законодательные акты, если те неугодны лево-бюрократической элите.

Поэтому борьба между законодательной и судебной ветвями власти сводится не к борьбе за неукоснительное соблюдение основных законов, а к тому, кто будет иметь приоритетное право их нарушать.